Безопасник - Марина Кистяева Страница 2

– Постойте! Я оттанцевала номер и…

– И что, Ника?! Ты меня вообще слышишь? Или не в состоянии понять, что тебе говорят?

Вероника сжала ярко накрашенные губы. И что она должна ответить? Послать хореографа по матушке?

Врожденный инстинкт самосохранения подсказал, что подобного лучше не делать. Не стоит посылать того, кто может помочь по-тихому свалить.

Пока она думала, как избежать намечающейся ссоры, Дмитрий подошёл ближе.

– Ладно, хорошо языком молоть. Пошли.

Сердце пропустило удар.

– Куда?

– Переоденешься.

Нику окатило холодной волной.

– Зачем? Послушай, мы договаривались, что я танцую час и…

– На тебя приват, – Дмитрий даже не удосужился дослушать.

Ника прямо-таки видела, как у неё от возмущения округляются глаза.

– Приват? – И чувствовала она себя последней идиоткой, не в состоянии свести воедино дважды два.

– Да, млять, приват!

И уже совсем перестав церемониться с зарвавшейся танцулькой, хореограф схватил её за руку и потащил по коридору.

Ника задохнулась от возмущения и попыталась вырваться. Но куда там.

– А ну, отпустил меня! Быстро! – прошипела она разъяренной кошкой, за внешней яростью пряча дикий испуг, сворачивающий её внутренности в тугой узел. – Я никакой приват танцевать не буду! Ясно?

Дмитрий выругался ещё смачнее и, снова остановившись, тряхнул, Нику так, что её голова задергалась, как у китайского болванчика.

– Тебя заказал Беркут!! Сечешь?

– Нет! Не секу и мне…

– Беркут, девочка!! – сквозь зубы выпалил Дмитрий, от едва сдерживаемых эмоций на висках у парня вздулись вены. – Беркуту не отказывают! И если он тебя заказал, ты сейчас пойдешь и станцуешь!

– Послушай… – Ника ещё на что-то надеялась. – Ты меня перепутал. Я не знаю ни какого Беркута и…

Воздух с шумом вырвался из стиснутых губ хореографа.

– Хорошо… Хорошо, идиотка… Я тебе сейчас кое-что объясню. Беркут – это тот человек, которому не отказывают, милая! О, нет, не строй таких скептических гримас! Он не криминальный авторитет! У него нет киллеров… Но ты видела бои? Так вот! Это его бизнес. Один из немногих. Плюс несколько охранных агентств, плюс… Да много чего плюс! И поверь, я не хочу объясняться с ним, почему зарвавшаяся сучка отказалась перед ним подрыгать задницей!

Парень был на взводе. Когда Ленчик привел Нику к нему, он ей даже понравился. Приятный. Обходительный. Улыбчивый.

И сейчас – мечущий глазами молнии. Испуганный. Матерящийся. Готовый применить физическую силу в отношении девушки, что само по себе было нонсенсом.

– И да… Если ты откажешься, я за последствия не ручаюсь. Думаю, найдутся желающие… поговорить с тобой… лично.

Он не договорил, но тут уже ничего и не надо было.

Ника смотрела на молодого человека и не верила, что могла так глупо и нелепо вляпаться. Вот и помогай после этому ближнему. С другой стороны… Приватный танец – это ещё не секс. Или она слишком наивная? Но Лорка ничего не говорила. Она вообще от своей работы была в диком восторге. Ещё и её журила, что отказывается, с детишками за копейки занимается, хотя и могла за вечер «приличные бабки рубить». И добавляла: «с твоими-то титьками и задницей».

Груди для Ники были самым большим разочарованием в жизни. Четвертый размер для девочки, бредившей танцами, стал приговором. Но сейчас не о них.

– Вы… ты… – у Ники не хватило слов, чтобы выразить всю гамму эмоций, что взорвалась у неё в груди. – Ок, давай, говори, что мне делать!

– Танцевать, дура!

– Не смей меня оскорблять! – рыкнула девушка, находящаяся на грани. Ещё мгновение, и она расплачется.

Ну, Лорка…

– А ты не неси ереси! Переодевайся в белый костюм, – кажется, Дмитрий облегченно выдохнул. – Тебя проводят в приват-комнату.

О защите, конечно же, не стоило и мечтать.

Вероника знала, что когда девочки танцуют приват, у них есть условные сигналы для охраны. Если клиент зарвется, то его выведут под белые рученьки вон. А что будет с ней? Кто ей обеспечит охрану?

Да никто!

– И не дури.

– Дмитрий, ты мне можешь гарантировать, что этот ваш Беркут меня не тронет?

Тонкие губы исказили некогда привлекательное для Ники лицо.

– Милая, да девки сами ноги перед ним раздвигают! Да ротик охотно открывают!

– Мне начхать, что делают другие. Я спрашиваю: в приватном танце мне гарантируют защиту от посягательств клиента? – Ника зло сверкнула глазами.

Дмитрий удрученно покачал головой.

– С ним никто не будет связываться. Я знаю, что за тебя хлопотал Леонид… В общем, извини, что так получается.

Ни фига себе! Ей только что едва ли не открытым текстом сказали, что если некому Беркуту захочется её поиметь, ни одна душа не придет и не скажет ему «нет».

Чеёёёёрт…

Егор

Егор иногда себя сравнивал со зверем. Он чувствовал эмоции других людей. Не всегда, но достаточно часто.

Как только девочка вошла в комнату, он сразу понял – она испытывает страх.

Что ж…

Почти ничего нового.

Они все поначалу испытывают страх.

Потом возбуждение, замешанное на жажде наживы.

Сегодня Егор Беркутов был зверски зол. Иначе не скажешь. День не задался с утра. Впрочем, последние пять лет такое состояние на грани фола для него стало привычным. Но сегодня его всё раздражало и бесило.

Хотелось подраться. Он даже пожалел, что не выставил свою кандидатуру. Конечно, у многих его появление на ринге вызвало бы недоумение, но ему глубоко плевать. Тело требовало выброса адреналина.

Пока он несся по ночному городу, так и собирался сделать. Когда резко затормозил на своем месте, на стоянке, не передумал. Даже охранники, привыкшие видеть его разным, шарахнулись в сторону, когда он двинулся к ним. На их лицах отразилось недоумение. Шеф всегда старался держать эмоции под контролем. Хотя в его-то ситуации грех порой не спустить пар. Не спустит пар – сорвется на них.

Когда Беркут выходил на спарринг, лучше, чтобы он был в духе. Иначе переломанными костями заканчивалось дело. А кому хотелось ходить со переломанными носом или конечностями лишь по той причине, что у одной не в меру любвеобильной дамочки зачесалось между ног?

Беркута уважали. Беркута боялись. И лучше не вставать у него на пути.

Раздавит.

Сегодня у него на лице было именно это и написано – не вставай-порву.

И Егор готов был рвать. Кулаки чесались.