Крепостная - Арина Теплова Страница 2

— Благодарствую, Андрей Прохорович, — произнесла Грушенька и улыбнулась молодому человеку. Андрей приблизился к девочке и невольно бросил взор на ее лоб, на котором отчетливо виднелось красное пятно от щелбана Егорки.

— Ты ударилась никак? — спросил он заботливо.

— Это Егорка мне щелбан поставил, — объяснила она.

Осторожно взяв девочку за подбородок сильными пальцами, Андрей приподнял ее тонкое нежное личико чуть выше, пытаясь разглядеть лоб. Груша же не отрывала от него своего яркого взора, в котором отражались тепло и благодарность. В этот миг молодой человек показался девочке таким сильным и мужественным, что она засмотрелась в его чистые голубые глаза.

Грушенька, которой уже исполнилось двенадцать лет, хотя и была рождена крепостной, но воспитывалась в барском доме и считалась наперсницей и компаньонкой маленькой княжны Татьяны Урусовой. Еще в младенчестве княгиня Мария Кирилловна взяла осиротевшую Грушу к себе в дом, и с тех пор девочка жила в семье князей, словно воспитанница. Как и княжну Татьяну, Грушу одевали в красивые платья, обычные для дворянок, обучали разным наукам и языкам, позволяли обедать за барским столом. А также девочка имела собственную спальню в большом дворце Урусовых.

Андрей Прохорович всего полгода назад поступил на службу управляющим в имение князей. Елагин родился в семье обедневших дворян и был вынужден зарабатывать на существование своим трудом. Он служил в армии, получая довольно приличное жалование офицера. Однако год назад, во время службы на Кавказе, молодой человек получил тяжелое ранение ноги и был вынужден уйти в отставку. Вернувшись в Петербург, еще не совсем оправившись от ранения и сильно прихрамывая на больную ногу, Елагин остался на скудной военной пенсии, практически без средств к существованию. На его руках была старая матушка и несовершеннолетий брат. Остро нуждаясь в деньгах, Андрей был вынужден устроиться на службу управляющим в имение князей Урусовых.

Волевое, суровое лицо Елагина, широкоплечая, высокая, подтянутая фигура с военной выправкой в сочетании с еле заметной хромотой непроизвольно притягивали взгляд еще юной Груши. В душе девочки постоянно рождались фантазии о военных подвигах Андрея, когда он воевал с дикими горцами на юге. И эти мысли вызвали в ней невольное восхищение молодым человеком. Весь облик Елагина казался Груше таинственным и невероятно притягательным. Вот Грушенька и засмотрелась на мужественное лицо Андрея.

Уже через мгновение ласковый голубой взор Елагина утонул в прелестных глазах девочки необычного фиолетового оттенка, и молодой человек ощутил, как его сердце отчего-то глухо застучало. Он судорожно сглотнул комок в горле и тихо произнес:

— Тебе, Грушенька, приложить что-нибудь холодное надо, чтобы синяка не было, — и тут, как будто опомнившись, Елагин убрал руку с подбородка девочки, и она понятливо кивнула. — И вообще, отчего ты играешь здесь? — спросил он ласково и строго, внимательно глядя на Грушу, которая едва доставала до его плеча макушкой. — Шла бы ты в сад или на дворцовую веранду. Поди, Марья Кирилловна потеряла тебя…

— Я сейчас пойду, Андрей Прохорович, — кивнула Груша и, улыбнувшись ему, добавила: — Еще раз благодарю вас.

Умело приподняв подол своего голубого атласного платья, Грушенька, легко подпрыгивая, устремилась к выходу из стойла. Уже через миг она скрылась с глаз молодого человека. Андрей, стремительно обернувшись ей вслед, проводил долгим взглядом светловолосую девочку и лишь через минуту тряхнул головой и прошептал:

— Что за легкая стрекоза…

Москва, Николаевский вокзал,

1858 год, Апрель, 29.

Поезд, прибывший из Санкт-Петербурга, издал два протяжных гудка, въезжая на заполненную народом платформу. Николаевская железная дорога была вторым по важности путем для передвижения по Российской Империи после царско-сельской. Она открылась семь лет назад и соединяла два крупнейших города Санкт-Петербург и Москву.

Поезда появились сравнительно недавно и для некоторых простых людей были еще в диковинку. Крестьяне, приехавшие в Москву из далеких деревень, стояли на перроне и, крестясь, ошеломленно и немного испуганно смотрели на устрашающий паровоз с трубой, из которой валил дым.

Спустя час пассажиры покинули свои вагоны и рассеялись в многолюдной толпе. На широком перроне остались только две молоденькие девицы. Обе девушки были одеты в светлые дорогие платья по последней французской моде, в кокетливые шляпки и утепленные рединготы. Их немногочисленный багаж состоял всего из полдюжины чемоданов. Прохладная погода не располагала к прогулкам, и девушки зябко ежились от холодного пронизывающего ветра, который гулял по просторной платформе.

Княжна Татьяна Николаевна Урусова недовольно переминалась с ноги на ногу, с каждой минутой все более раздражаясь.

— И почему это нас никто не встречает? — ворчала княжна, обращаясь к своей спутнице. — Еще на той неделе я отписала Елагину. Неужели он решил проигнорировать мое письмо?

— Вряд ли, барышня, Андрей Прохорович всегда точен как часы, — тихо ответила Груша, — Может, его что-то задержало?

Княжна лишь кисло хмыкнула в ответ, напряженно всматриваясь в толпу. Не прошло и минуты, как Татьяна заметила вдалеке высокого, широкоплечего молодого человека в черном сюртуке. Княжна подняла руку и начала энергично махать, стараясь, чтобы Елагин увидел их. Молодой человек, заметив девушек, приблизился.

Андрей Прохорович Елагин, управляющий князей Урусовых, двадцати девяти лет от роду, отличался величавой статью и широкой костью. Он имел крепкий торс, широкие плечи и мускулистые сильные ноги. Гордая посадка темноволосой головы, чуть заметная надменность во взгляде голубых глаз и упрямо сжатая складка у губ выдавали в нем дворянскую породу. Движения — уверенные, энергичные и немного вальяжные — делали его похожим на опасного хищного зверя. Лицо молодого человека, суровое приятное, чуть загорелое, имело крупные выразительные черты. Он носил короткую густую бороду и усы. Он не был красив, но на него хотелось смотреть, ибо от Андрея так и веяло какой-то притягательной силой и мужественностью.

Едва молодой человек подошел к девушкам, как Груша, бросила быстрый оценивающий взор на Елагина и сразу же, смущенно покраснев, опустила глаза на свои руки.

— Здравствуйте, Татьяна Николаевна, — обратился с почтением Андрей к высокой темноволосой княжне Татьяне. — Аграфена Сергеевна, день добрый, — уже мягче добавил молодой человек, стремительно переведя взор на изящную фигуру прелестной светловолосой девушки, стоявшей рядом с княжной. Горящий взволнованный взор Елагина остановился на ее красивом нежном лице, явно ожидая от нее ответного взгляда. Груша подняла глаза на молодого человека и тихо поздоровалась.