Драконов много не бывает - Ева Ночь Страница 2

Об этом мы тоже разговаривали. Но Паша хочет убедиться, что я не передумал.

– Я понимаю. И ничего менять не буду.

– Делай, как знаешь, – шумно вздыхает мой друг и наконец-то уходит. Я падаю на узкую односпальную кровать и пялюсь в потолок. Пока не пойму, что ощущаю. Наверное, мне должно легче дышаться или ликование обязано заполнить организм до краёв. Но почему-то ничего этого не происходит.

Кажется, я просто устал и перепсиховал. Что поделать: папа – человек, которого в малых дозах терпеть сложно, а в больших – и подавно.

Я попытался уснуть, но сон бежал от меня, как от прокажённого. Я пытался читать, думать, строить планы, но ничего не получалось. И тогда я понял: надо сбросить напряжение. Да. Отличный способ перечеркнуть прошлое и начать новую жизнь.

Алла

Мама всегда твердила: «Жить нужно на уровне». Что для неё «уровень» так и осталось загадкой, но она вечно стремилась к совершенствованию. Гналась за кем-то, пыталась, чтобы «не хуже, чем у других», пилила отца и нас с братом. Единственная, кому повезло, и то ненадолго, судя по всему, – это сестра. И то потому, что она ещё маленькая.

Мама умудрилась Машку родить почти на моё шестнадцатилетние. В это же самое время мы получили новую квартиру, переехали в новый район, и тут же новые соседи распустили сплетни, что Машка на самом деле – моя дочь, а не сестра. В то время это было неожиданно и больно, в школе от меня шарахались одноклассники, шуточки всякие отпускали, а мальчишки не давали прохода, оскорбляя возмутительными предложениями.

В общем, нормальной жизни до конца школы я не видела. Вечная борьба за выживание и тот самый ненавистный «уровень», о котором без конца талдычила моя ма.

Так получилось, подруг я в тот период тоже не нашла. И моей отдушиной стал папа, а не мама. Он у нас добряк и оптимист, спортсмен и альпинист. И вообще человек замечательный.

– Не грусти, – трепал отец меня по волосам, – у жизни на нас свои планы, и не обязательно, чтобы они совпадали с нашими.

Я вздыхала, клала голову ему на плечо. Жаловалась или нехитрыми радостями делилась. Рассказывала о вредной химичке и странном физике. Папа проверял мои тетради. С ним мы боролись с математикой – не давались мне все эти интегралы и уравнения, хоть плачь. Но, в конце концов, и это мы пережили.

Я окончила школу почти на «отлично» и укатила в большой город – учиться. Мне пришлось трудно. Бюджет. Медицинский институт. Недоспанные ночи. Зубрёжка. Общежитие. Полуголодное существование на стипендию. Минимум помощи из дома.

Всё выглядело бы печально, если бы… не кайф от обучения, не моя ослиная упёртость, когда лучше недоспать, чем чего-то не знать. Вечно насмешливые и снисходительные взгляды тех, кому не нужно прогибаться под жизнь: все и всё вокруг прогибались под них. Я не завидовала. Мне нравилось своими руками, головой, другими качествами, в том числе и упрямством, добиваться собственных высот.

– Алла Жалейкина, а пожалей-ка нас! – любит нараспев по-доброму, а когда и не очень, подразнивать меня соседка по комнате, Люда Осина.

Она без конца твердит, что я упускаю очень многое.

– Зарывшись в учебники, жизнь не познать! – глубокомысленно изрекает она, когда на неё находит блажь наставить меня на путь истинный. – Что может дать учёба или профессия, когда ты не знаешь жизни? Ты ведь от всего шарахаешься, Жалейкина. Мир бурлит, в нём столько радости, а ты уныло, изо дня в день, корпишь, зубришь, на кафедре пропадаешь. А толку? У тебя даже парня нет! Ну, вышла бы, развеялась, потусила хоть раз. Глядишь, улыбаться бы чаще стала! Скучно живёшь! Ещё и уборщицей подрабатываешь. Ну, где, скажи, где брать положительные эмоции? От тебя же эндорфины бегут, как от прокажённой! Ты шанса никому и ничему не даёшь за себя зацепиться!

В общем, она, наверное, права. За исключением некоторых моментов. Нам с Людой по двадцать, но я учусь на третьем курсе, а Люда Осина – первокурсница, поэтому упустила некоторые этапы моего становления.

Кое-какой парень у меня всё же был, правда, недолго. Я успела влюбиться, расстаться с девственностью, и на этом, наверное, всё. Не повезло. Не сложилось.

Наивная и доверчивая – это про меня в прошлом. А может, и не в прошлом, но я стала осторожнее – однозначно. И уборщицей я работаю в гей-клубе, но Осиной об этом знать совершенно не обязательно. Там я насмотрелась на бурление мира, шоу, любовь во всех её проявлениях и прочие радости жизни.

Не то, чтобы меня отворотило от всего, но когда рядом веселятся и радуются, а ты наблюдаешь за праздником жизни со стороны, или поднимая фантики от конфет и упаковки от презервативов, фейерверк чувств и эмоций кажется уже не таким и ярким.

Я подрабатываю в клубе больше года. Попала по протекции знакомого – лучшего друга того самого парня, с которым у меня ничего не получилось.

Естественно, это ночные смены. К счастью, не каждую ночь, но на выходных – обязательно. С десяти вечера до шести – семи утра. Как повезёт. Я адаптировалась. Привыкла спать мало. Умудрялась везде успевать. Денег хватало, чтобы жить и откладывать на «чёрный день». Поэтому речи Осиной меня не трогают. А её попытки взять меня на «слабо» не срабатывают.

Сегодня снова у меня смена. Я опять трясусь в троллейбусе – две остановки. Я могла бы их пройти пешком, но нынче холодно, уходящий октябрь кусает за пятки морозом, усталость закрывает глаза, в горле слегка першит – кажется, я простыла немного, но это не критично: я знаю все народные и медикаментозные способы, что позволяют мне держаться на ногах и не сваливаться, когда грипп косит слабые организмы. Я сильная, почти что божество. Ха-ха-ха. Меня боится даже зараза, а не только эндорфины.

Я приезжаю за час до открытия клуба. У меня величайшая миссия – убрать, вымыть, отчистить. Это привычно и не бьёт по моему самолюбию: кто-то должен выполнять и такую работу.

– Как успехи? – интересуется бармен Котя. На самом деле он Костя, но его настоящим именем почти никто не зовёт. Он натурал и действительно смахивает на кота: сытый, довольный, с мягким взглядом и такими же руками – нежными, немного пухлыми, вкрадчивыми бы, я сказала, как у кота лапки: за пушистыми подушечками скрываются острые когти.

Со стороны может показаться, что он ко мне подъезжает, но Котя так разговаривает и ведёт себя почти со всеми, как с мальчиками, так и с девочками: мурлычет, очаровывает, улыбается. Его любят посетители за спокойный уравновешенный нрав и умение улыбаться, даже если камни падают с… потолка – здесь и такое случается, но редко. Так что обольщаться на Котин счёт лучше не стоит. Что я и делаю.

Трезвая голова, отличные деловые качества, умение быть незаметной. Униформа, отсутствие макияжа, зализанные волосы делают меня универсальным солдатом. К слову, меня здесь не обижают. В «Голубой лагуне» вполне приличные посетители и персонал.

Вечер набирает обороты. Музыка гремит, на танцполе уже вовсю танцуют и целуются. За столиками – пьют и разговаривают. Заводят знакомства, флиртуют, веселятся. Кое-кто одиноко сидит за дальними столиками. Эти в печали. Они созерцатели. Впрочем, под конец ночи всё может измениться для них к лучшему.