Мадам Одиночка, или Укротительница мужчин - Юлия Шилова Страница 2

У нас была мирная и по-настоящему счастливая семья. Мылюбили друг друга, но никогда не говорили об этом вслух. Костик простостарался, чтобы мы ни в чем не нуждались, а я создавала уют и изо всех силделала нашу домашнюю гавань спокойной и тихой. У нас не было не то что ссор,даже размолвок. Иногда Костик нежно обнимал меня за плечи и как-то лукавоспрашивал: «Светка, а ты хоть ревновать-то умеешь?» Я удивленно пожималаплечами: «Зачем?» – «Ну мало ли, а может, я загуляю?!» – буквально корчился отсмеха Костик. «От таких женщин, как я, не гуляют, – самоуверенно заявлялая и чувствовала, что слепо верю в то, что говорю. – И вообще ревнуюттолько те, у кого есть комплекс неполноценности, а у меня его нет. Яполноценная женщина».

Мы прожили вместе ровно десять лет. В этом году у нас былабы круглая дата. До нее мы недотянули совсем немного – каких-то полтора месяца.А самое главное, что за всю супружескую жизнь у меня не было ни одного – да-да,ни одного! – греха. Понятно какого. Я не изменила своему мужу ни разу.Наверно, это покажется смешным, но я вышла замуж девственницей. Тогда мне былоровно восемнадцать лет. До Костика у меня были, конечно, поцелуи на лестничныхклетках, крепкие объятия, но дальше этого дело не шло. Наверно, я быланесовременной и именно этим оказалась притягательной для Костика. Если намдается всего одна жизнь, значит, нам дается всего один мужчина. Именно таксчитала я и старалась следовать этому правилу.

Все эти годы я считала себя счастливой женщиной, котораяпусть и не сделала блестящей карьеры, не получила хорошего образования, носостоялась в семье. Ведь состояться можно не только в работе. Изо дня в день язанималась воспитанием детей, отводила их в школу и детский сад, затемвстречала, кормила, делала с ними уроки, гуляла во дворе или ближайшем парке,готовила вкусный ужин и ждала мужа с работы. И так каждый день… И так изо дня вдень… Теперь я делаю все то же самое, правда, с трудом и мокрыми от слезглазами… Потому что мне больше некого ждать с работы. Некого! Никто не позвонитв мою дверь, не поцелует меня в щеку и не наденет домашние тапочки, которые яаккуратно ставлю у самого входа. Никто не ляжет со мной в кровать, не включиттелевизор и не будет рассказывать мне о том, как прошел сегодня рабочий день.

Моя кровать совершенно пуста, и я уже успела спрятать вторуюподушку в шкаф… Наверно, потому, что в ней больше нет необходимости. По ночам яискала рукой родное тело и, не найдя его, заходилась рыданиями. Очень тяжелопривыкать спать одной, если целых десять лет ты спала в кровати с любимым. Явсегда знала, что нам хорошо вместе и мы очень привыкли друг к другу, апривычка, как известно, свыше нам дана.

Закрыв кухонную дверь, я открыла окно, достала пачку сигарети жадно закурила. Это были его сигареты…

По вечерам он высовывался в окно, брал чашку чая и закуривалсигарету. Я садилась рядом и постоянно сетовала на то, что в квартире находятсядети, что надо бросать курить и не доставлять неудобств своим близким. Тогда яругалась, а теперь закурила сама… Бог мой, кто бы мог подумать, что якогда-нибудь закурю… Кто бы мог подумать…

Я вспомнила тот страшный день, который был совсем недавно.Мое сердце бешено заколотилось, а из груди вырвался громкий стон. Костик, каквсегда, пришел с работы… Я протянула ему домашние тапочки. Он прошел в комнатуи нервно по ней заходил. В комнату прибежали возбужденные дети для того, чтобыпоприветствовать своего отца, но Костик попросил их выйти в детскую, потому чтовзрослым надо поговорить. Я вытерла руки о фартук и убежала на кухню дожариватьпышные оладьи.

Крикнув Костику на ходу, что мне нужно ровно десять минут, япопросила его переодеться и оценить мои кулинарные труды. Но…

Но Костик сказал, чтобы я выключила газ под оладьями, что онне голоден и что от печеного у него появляется изжога. Я подумала, что у негокакие-то трудности на работе, что он просто не в духе и очень устал. И я молчапринялась жарить эти злосчастные оладьи, которые раньше Костик постояннонахваливал и поглощал в неимоверных количествах. Я надеялась на то, что сейчасмой муж успокоится, переоденется, зайдет на кухню, как всегда, поведет носом ивосторженно скажет о том, как же ему повезло с женой, потому что ни одна женщинана земле не сможет испечь такие оладьи, какие получаются у меня. Но Костик непереоделся. Он буквально влетел на кухню, злобно выключил плиту, схватилсковородку и выкинул еще не дожаренные оладьи в мусорное ведро.

У меня загорелись щеки, словно я стояла на двадцатиградусномморозе без одежды, и застучало в висках.

– Кость, ты что? У тебя на работе неприятности?

– У меня неприятности дома! – громко закричалКостя и стукнул кулаком о стену.

– Тише ты, соседи придут. А что у тебя дома-то?!

Испуганные дети, заглянувшие на кухню, быстро ушли в своюкомнату и закрыли дверь.

– Что у тебя дома-то? – повторила я свой вопрос ипочувствовала, как на глазах появились слезы. – Дома у тебя все хорошо.Дети, слава богу, здоровы. Жена тоже. С голоду не умираем. Так что жеслучилось?!

– Что случилось? – Костик как-то недоброусмехнулся и метнул в мою сторону безразличный взгляд. – То, что я полюбилдругую женщину.

– Что?!! – Я облокотилась о стену и почувствовала,что теряю равновесие.

– Что слышала. Ты вообще понимаешь, что люди могут другдруга любить?!

– Понимаю, – кивнула я головой. – Я люблютебя, а ты любишь меня.

– Это было раньше. Это было давно, и мне кажется, чтоэтого вообще никогда не было.

Еще никогда в жизни я не видела своего мужа таким жестоким ибеспощадным. Мне казалось, что сейчас передо мной стоит не мой Костик, акакой-то чужой, совершенно незнакомый человек. Человек, с которым мы не прожилидесять лет и не воспитывали двоих детей.

– Костик, но ты же знаешь, что я тебя очень люблю… Тыже это знаешь… Я же родила тебе двоих детей. Дочку и сына…

– Лучше бы ты мне их не рожала, – резко перебилменя Костик.

– Как это не рожала? Ты же меня сам об этом просил.Наши дети не были случайными. Они были запланированными. Они родились в большойлюбви. Я говорила тебе, что нам достаточно одного, но ты сам просил меня одочери. Ты говорил, что семья считается полноценной, только если в ней какминимум двое детей.

– Вот именно поэтому мне нелегко от тебя уйти. Я ухожус большим и тяжелым камнем на душе. Ты даже не представляешь, что это за каменьи как мне с этим камнем придется жить.

– А ты собрался уходить? – Я сняла с себя фартук икинула его прямо на пол. – А зачем? А куда?

– Света, я люблю другую женщину. Я больше не могу стобой жить!