Любовница на двоих, или История одного счастья - Юлия Шилова Страница 2

Если этот гребаный таможенник догадается, чтоя беременна, мне крышка. Впрочем, моя беременность может вполне сойти заполноту. Толстая я, и все тут! Люблю поесть! Побольше и повкуснее. Побольше —это точно, а вот насчет того, что вкусно… Денег у меня на вкусную еду нет, да иникогда не было. Ошиваюсь на оптовых рынках, стою в очередях, а покупаю несколькограммов, вызывая раздражение и ненависть продавщиц. В дорогие магазины я ходитьне могу: смотришь на красочные упаковки, ловишь ароматные запахи и чувствуешьсебя самым настоящим изгоем, а если еще мимо пройдет какая-нибудьреспектабельная пара, везущая огромную тележку, доверху набитую всякимиделикатесами, так вообще пропадает всякое желание жить. Хочется прямо вмагазине на себя руки наложить. Это же сколько денег получать нужно, чтобытакие тележки отоваривать!..

Наконец подошла моя очередь. Я изобразилаподобие улыбки и посмотрела на таможенного служащего воинственным взглядом.Пусть только попробует придраться… Я без боя не сдамся! Для меня обратнойдороги нет.

Служащий взял мой паспорт и, развернув его настраничке с фотографией, пристально посмотрел мне в лицо. Было бы намного хуже,если бы его заинтересовал мой живот.

— Вы говорите по-английски? — спросилтаможенник.

Я залилась алой краской и промямлила:

— Ноу.

Он разочарованно покачал головой и, поставив вмоем паспорте штамп, протянул мне документ. Не веря, что все преграды ужепозади, что все получилось, я лихо смахнула пот со лба и, резко остановившись,отбила чечетку. Чопорные американцы смотрели на меня с нескрываемым удивлениеми что-то бормотали себе под нос. Потанцевав пару минут, я посмотрела наокружившую меня публику и громко крикнула:

— Привет, Америка! Русские приехали, встречайкак положено!

Увидев табличку с фамилией «Иванова», яподошла к высокому молодому человеку внушительных габаритов и, разведя руками,произнесла:

— Иванова — это я. Собственной персоной, таксказать.

— Ты что, и в самом деле Иванова?

— Ну да… Могу паспорт показать.

— Я не таможня, чтобы ты мне паспортапоказывала, — сплюнул прямо на пол детина. — Ты ж вроде беременная…

— Не вроде, а беременная. Что, не похоже?

— Просто располневшая русская баба, котораяначинает свое утро с манной каши и пышной булочки…

— Это ты зря. У нас крупы нынче подорожали… Ак манной каше еще масло сливочное нужно, а мои родители уже давно на маргаринперешли.

А ты, значит, сюда приехала затем, чтобы вдальнейшем маргарином не злоупотреблять?

— И не только маргарином… Но и китайскойобувью, которая разваливается прямо на глазах.

— Тогда какого черта ты чечетку отплясываешь ивнимание привлекаешь?!

— От радости. Я вот смотрю, ты мойсоотечественник, а ведешь себя спокойно. Прямо по-американски. Полнейшееотсутствие эмоций на лице. Американизировался.

Молодой человек ухмыльнулся и вновь сплюнул напол:

— А что я, по-твоему, до потолка прыгатьдолжен, что ли?!

— Нет, конечно. Просто ты здесь прижился.Освоился, так сказать. А я, может, в первый раз заграницу увидела.

Я мечтательно улыбнулась. Детина же, наоборот,оскалился и посерьезнел:

— Ладно, хватит базарить… Ты, это… Контрактподписала…

— Подписала…

— В контракте было сказано, что ты имеешьправо чечетку отбивать?!

— Нет.

Так вот и я про то же. Там сказано, что тыдолжна вести спокойный образ жизни. Побольше спать, жрать овощи, учитьсяправильно дышать и не делать никаких резких движений. Ты же, дура, ребенка подсердцем носишь. Тем более не своего. И должна ты его выносить, как положено.Если родится какой-нибудь приплюснутый урод, не увидишь денег как своих ушей.Той семье, для которой ты вынашиваешь дитя, нужен только здоровый ребенок.Понимаешь? Здоровый!

— Понимаю, чего тут непонятного, — кивнула я.

— Ну вот и хорошо. Считай это предупреждением.Уяснила?!

— Уяснила.

От этого разговора мое настроение испортилось,а весь былой энтузиазм куда-то улетучился. Мы сели в какой-то автомобиль, маркукоторого я не знала: для меня иностранные автомобили все равно, что летающиетарелки. Я могу отличить разве что седьмую модель «Жигулей» от восьмой:

Детина завел мотор и окинул менязаинтересованным взглядом.

— Иванова, а как тебя зовут-то?

— Ольга.

— Точно. У меня где-то записано. Иванова ОльгаНиколаевна.

— А тебя?

— Лев. Я твой гид. Буду с тобой постоянно.Помогу поближе познакомиться с Америкой.

— Правда?!

Я захлопала в ладоши.

— Ты покажешь мне всю Америку?!

— Ну не всю… Но кое-что ты увидишь.»

— Послушай, а ты здесь давно? — с любопытствомспросила я.

Лев нахмурил брови, всем своим видомпоказывая; что на вопросы личного плана он отвечать не собирается. Так и недождавшись ответа, я, как завороженная, принялась рассматривать высотные зданияи дорогие особняки. Америка… Шикарные иномарки, не менее шикарная автострада,море манящей рекламы и бегущие по своим делам… иностранцы.

Машина остановилась у довольно дорогогоособняка, выполненного в современном стиле.

— Вот это да, — выдохнула я, переведя дыхание.— Не домик, а сказка. Если не ошибаюсь, это дом родителей моего будущегоребенка..

— Это не твой ребенок, — резко перебил меняЛев.

— Как это не мой? Я же его ношу.

— Ты его уже продала.

— Пока еще нет. Как же я могу его продать,если он не родился?! Это же как в бизнесе. Товар — деньги. Деньги — товар. Всестрого по Карлу Марксу.

— Тоже мне, бизнесменша хренова! Ты подписалаконтракт. То, что ребенка носишь ты, еще ни о чем не говорит. Уже сейчас ты неимеешь к нему никакого отношения.

— Если я не имею к нему никакого отношения,давай деньги прямо сейчас! — вспылила я.