Нетронутая и неприрученная - Кейт Хьюит Страница 2

— Чем обязана такому удовольствию? — спросила Анамария. — В последний раз мы виделись более десяти лет назад.

— Я просто рад, что вернулся домой, — ответил Витторио, стараясь говорить непринужденно, — и оказался среди красивых женщин.

Анамария громко фыркнула. Витторио пересмотрел свое мнение о ней: эта женщина была похожа не на мужчину, а на лошадь.

— Слащавым речам вы обучились во время поездок за границей, — отрезала она. — Вы ведете себя слишком приторно.

Витторио погрузился в молчаливый шок. Его только что отвергли, причем у всех на виду! Анамария поставила его на место, будто он был непослушным учеником, а она — строгой и насмешливой учительницей.

Витторио понимал, что потерпел фиаско.

Он собирался попросить ее выйти за него замуж, если не сегодня вечером, то уж точно в ближайшие несколько дней. У него нет времени и терпения на романтические ухаживания. Кроме того, он был просто убежден, что завоевать Анамарию будет проще простого. Ведь ей почти тридцать, она незамужем — и не блистает красотой.

Возможно, Витторио все-таки поспешил с выводами. Ухаживание и завоевание Анамарии Виале займет немного больше времени.

Витторио улыбнулся. Ему нравились сложности. Следовало признать, что время имело для него большое значение: ему уже тридцать семь, но у него нет ни жены, ни наследника. Ему не нужна любовь. Его интересует лишь брак по расчету.

Тем не менее Витторио понял, что вел себя как дурак. Вероятно, не каждая женщина сойдет с ума от счастья, если он окажет ей знаки внимания. Он совершил тактическую ошибку, но она больше не повторится. В следующий раз, когда он встретится с Анамарией Виале, она будет улыбаться и внимать каждому его слову.

* * *

Анамария не оглянулась, уходя от графа Кацлевара. Надменный ублюдок. С какой стати он подошел к ней? Хотя они были практически соседями, она не видела его по меньшей мере десятилетие.

Он говорил о красивых женщинах. Она отлично знала, что не обладает красотой. У нее слишком высокий рост и широкая кость. В чем-то она напоминает мужчину. Тембр ее голоса слишком низкий, руки и ступни чересчур большие для женщины. Она совсем не похожа на моделей и восходящих звезд кино, с которыми привык общаться Витторио. Она видела его фотографии в таблоидах. С раннего детства Анамария чувствовала себя неуклюжей. Говоря ей комплименты, Витторио смотрел на нее с презрением, граничащим с отвращением.

Она хорошо знала этот взгляд, ибо удостаивалась его от Роберто, когда пыталась его увлечь.

Анамария привыкла носить практичные брючные костюмы и совершенно разучилась реагировать на пренебрежение мужчин. Однако сегодня взгляд Витторио ее обидел.

С какой стати он начал ей льстить?

Граф Кацлевара был невероятно красивым мужчиной: высокий, кареглазый, в элегантном шелковом костюме. Он был самым богатым человеком в Венето. Его семья производила вино уже несколько столетий. Семья Анамарии делала вино всего триста лет.

Его отец умер, когда он был подростком. Анамария, наряду с несколькими тысячами других людей, присутствовала на гражданской панихиде в Сан-Марко в Венеции. С тех пор прошло почти пятнадцать лет, Витторио сильно изменился. Да, он был красив, но черты его лица были жесткими, он презрительно поджимал губы и притворно улыбался.

Он приезжал на похороны матери Анамарии. Из всех тех, кто пришел на похороны, двадцатилетний Витторио оказался единственным, кто подошел ее утешить. Большим пальцем руки он стер слезы с ее щек.

— Нет ничего постыдного в том, что ты плачешь, ласточка, — тихо произнес он. — Все в порядке.

Она молчаливо смотрела на него, чувствуя прикосновения его теплого пальца к своей холодной щеке. Он улыбнулся ей грустно-грустно:

— Но ведь ты знаешь, где сейчас твоя мать?

Она покачала головой, не желая слышать банальности о том, что Эмили Виале теперь счастлива и наблюдает за своей дочерью с Небес. Большим пальцем, мокрым от ее слез, он прикоснулся к своей груди в области сердца.

— Она вот здесь. В сердце. — Еще раз грустно улыбнувшись, он удалился.

Она знала: несколько лет назад он потерял отца. Тем не менее она не считала, что кто-то может хорошо понять ее чувства. На протяжении многих лет она не думала о словах Витторио, произнесенных у могилы ее матери. Но в ту секунду, когда она увидела его снова, в душе проснулась хрупкая, детская надежда на то, что он помнит о сказанном.

Подобная глупость разозлила Анамарию. Она перестала быть романтической мечтательницей с тех пор, как оказалась посреди суровой реальности школы-интерната, где чувствовала себя гадким утенком в стае прекрасных лебедей.

Анамария сделала еще глоток вина, повернулась и улыбнулась седовласому приветливому виноделу.

Он напоминал ей Санта-Клауса. Будучи одной из немногих женщин-виноделов в этом зале, она была ему благодарна за доброту и уважительное отношение. Анамария решительно приказала себе выбросить из головы мысли о Витторио Кацлевара. Те несколько слов, которыми они обменялись почти семнадцать лет назад, сейчас не имеют никакого значения.

Свет струился из окна виллы Россо, когда Анамария свернула на дорогу, ведущую к дому. Отец ждал ее возвращения, так было всегда, когда она отправлялась на какие-то мероприятия. Несколько лет назад он пошел бы на дегустацию вин вместе с ней, но теперь заявлял, что ей нужна независимость. Анамария подозревала, что он просто устал от общения. По натуре ее отец был тихим и скромным человеком.

— Ана? — раздался его голос из кабинета, когда она вошла в дом и сняла пальто.

— Да, папа?

— Расскажи мне о дегустации. Там были все?

— Все известные виноделы, — ответила она, входя в кабинет с улыбкой, — кроме тебя.

— Ты мне льстишь.

Отец сидел в глубоком кожаном кресле у камина, в котором потрескивали поленья. Книга лежала на его коленях, он снял очки для чтения, чтобы посмотреть на дочь. Его морщинистое лицо с тонкими чертами озарилось улыбкой.

— Ты не должна мне такое говорить.

— Я знаю, — ответила она, садясь напротив него и снимая обувь, — но сегодня вечером я сама стала предметом обсуждения.

— Да? — Он закрыл книгу и положил ее на столик вместе с очками. — Что ты имеешь в виду?

Она не хотела упоминать Витторио. И все же графу Кацлевара как-то удалось вторгнуться в их разговор с самого начала.

— Вернулся граф Кацлевара, — тихо объяснила она. — Он появился на сегодняшней вечеринке. Ты знал, что он вернулся?

— Да.

К удивлению Аны, Энрико казался задумчивым и настороженным.

— Я знал.

— Правда? — Она подняла брови и уселась в глубокое, потертое кожаное кресло, подгибая под себя ноги. — Ты мне не говорил.