Герой ее мечты - Конни Брокуэй Страница 2

Направив смачный плевок на изношенный сапог Ноубла, толстяк начал разворачиваться, но тут Ноубл услышал оклик Венис:

— Слэтс! Что ты здесь делаешь?

Толстяк быстро оглянулся на Ноубла, но взгляд Ноубла так и не оторвался от него. Если бы Ноубл повернул голову на оклик Венис, то можно было бы нанести парню удар.

Расстроившись, толстяк шаркающей походкой поплелся к расположенной в нише двери и, перешагнув через ящики и мусор, которыми были завалены ступеньки, скрылся в полутемном помещении. Уголком глаза наблюдая за приближением Венис, Ноубл подождал целых две минуты, а потом решил, что толстяк окончательно отказался от преследования. Положив руку Ноублу на локоть, Венис посмотрела вверх, в лицо спасителя, й ее милые черты засветились радостью. Венис открыла рот, но Ноубл оборвал ее, не дав заговорить:

— Ты идешь домой. Сейчас же.

Радость медленно исчезла из ее глаз и сменилась обидой. Ноубл слышал, что рычит от раздражения, и чувствовал себя грубияном из-за того, что лишил Венис удовольствия. Но черт побери, ей пора научиться осторожности.

Через несколько месяцев он уедет, оставив позади этот грязный, ненавистный город.

— Не понимаю, как эта пьянчужка посмела притащить тебя сюда.

— Нэн никуда меня не тащила, Слэтс, — возразила Венис. — Это была полностью моя идея. Клянусь. Пожалуйста, не рассказывай никому. — Ее глаза наполнились слезами.

Ноубл и не собирался. Венис была исключительно добросердечной, но крайне избалованной. Как только Венис начинала проливать слезы, Лейланд позволял ей все — только чтобы она не устроила сцену, не привлекла внимание; он отдавал ей все, что угодно, только не свое время.

— Это правда. Отдаю себя в твое распоряжение, — театрально провозгласила Венис. — Но… узнав, что ты когда-то жил здесь… я просто должна была увидеть, на что это похоже.

— Настоящий ад, — пробурчал Ноубл. — Надеюсь, это место соответствует всем твоим мрачным ожиданиям. А теперь, когда твое низменное любопытство удовлетворено, уходи!

— Это совсем не любопытство, Слэтс. — От обиды и смущения у Венис задрожал голос.

— Прекрасно. Теперь мы найдем эту… твою няню и уйдем отсюда. Здесь небезопасно.

— Хорошо. Но я думаю, ты слишком преувеличиваешь. Ничего не случится. Сейчас разгар дня, и улицы полны людей. — Ее доверчивая, счастливая, безмятежная улыбка заставила Ноубла почувствовать, что ему неизмеримо больше семнадцати лет. — И ты со мной.

Застонав, Ноубл взял ее под локоть и, повернув кругом, мягко подтолкнул вперед:

— Иди.

Он не видел, что толстяк, выбравшись из укрытия, наблюдает, как они идут по заполненной людьми улице.

— И кем, черт побери, ты себя возомнил? — тихо проворчал толстяк. — Каким-то чертовым героем?

Денвер, территория Колорадо, 1872 год

Стоя на платформе номер три железнодорожного вокзала Денвера, главный инженер железной дороги смотрел в самые восхитительные, самые печальные глаза, какие он когда-либо видел. Они были серыми, как крылья умирающего голубя, нежными, как туман, стелющийся над вереском его родной Ирландии, и вдвойне вдохновляющими.

Инженер вздохнул и с удовольствием сдался.

— О, мисси, не плачьте! Я все сделаю. Я назначу дополнительный рейс из Денвера в Сэлвидж. Для меня это не составит труда. А ваш багаж доставят к середине недели.

Как солнечный свет прорывается сквозь темные облака, так и глаза молодой леди прояснились словно по волшебству. Там, где всего мгновением раньше была печаль, теперь сияла радость.

— О, это замечательно! Всех благодарностей будет мало, сэр! — воскликнула леди и тыльной стороной руки вытерла влажные щеки. — И раз уж вы взялись за это, не могли бы вы оказать мне еще одну крошечную услугу? — продолжила она. — Сущий пустяк. Не найдете ли для меня шампанское? Я не уверена, что в этом Сэлвидже оно есть.

Чудесное исцеление маленькой леди свершилось, и теперь ее симпатичное личико по-настоящему сияло. В мозг инженера закралось болезненное подозрение, что его дурачат, и он пристально посмотрел на леди, но она в ответ улыбнулась так лучезарно, что он мгновенно прогнал от себя подлую мысль. Девушка, несомненно, была ангелом. Улыбнувшись и кивнув, инженер поспешил исполнить распоряжение ангела.

— Милая, вы играете им, как двадцатипятицентовой рыбой на пятидесятицентовом крючке, — со смехом и уважением произнес женский голос за спиной Венис Лейланд.

Венис, в этот момент потиравшая от удовольствия руки, резко обернулась, так что ее темные волосы рассыпались по плечам. Из-под экстравагантной шляпы, с полей которой свисали яркие крылья несчастной канарейки, на Венис пристально смотрела леди в платье из зеленой тафты, с красными накрашенными губами, растянутыми в восхищенной ухмылке, а по обе стороны ее миловидного широкоскулого лица кудрявились осветленные волосы, цвет которых никоим образом не затмевался ярко-желтыми перьями над ними.

— Я неисправима, правда? — У Венис, как у проказливого ребенка, на щеках тотчас появились ямочки.

— Я ничего не знаю о «неисправимости», но могу держать пари: вы настоящая лулу, когда хотите этого.

— Лулу?

— Конечно, милая. Ну, знаете, этакая штучка, чертовка, настоящая колдунья, — ответила леди.

— Восхитительно.

Леди острым, оценивающим взглядом окинула сверху вниз идеально сидящее на Венис бледно-желтое платье.

— Мисс Лейланд? — промямлил проводник в форме и в фуражке. — Могу я что-нибудь сделать для вас?

— Вы действительно Венис Лейланд? Дочь Тревора Лейланда? — спросила леди, и в ее гнусавом, протяжном произношении появилось что-то, что, возможно, было вызвано смущением.

Всем было известно, что Тревор Лейланд владел половиной Нью-Йорка. А еще к тому же Тревор и его брат Милтон являлись главными держателями Фонда Лейланда, благотворительной организации, которая финансировала «Скоростную дорогу Лейланда — Хокнесса». Эта скоростная дорога поднималась на семьдесят миль к крошечному городку Сэлвидж, самому отдаленному поселению в Скалистых горах. И это, в свою очередь, делало Сэлвидж одним из самых прибыльных мест для торговли, так что городок был просто предназначен стать местом рождения нового женского предприятия, гостиницы «Золотая пыль».

Проводник прищурился и, встав перед Венис, помахал пальцем перед носом ее бойкой собеседницы:

— Проваливай, сестрица. Таких, как ты, здесь не принимают.

— Кейес Кейти везде принимают!

Проводник угрожающе шагнул вперед.

— Ах, заткнись, я участница танцевальной вечеринки в буйволовой яме! — задиристо выкрикнула Кейти, однако поправила на плечах накидку и подобрала свои пышные юбки.

— Что вы имели в виду, сказав «заткнись»? И что такое «танцевальная вечеринка в буйволовой яме»? — заинтересовалась Венис.