Рыжая Мэри. Последняя битва - Анна Бартова Страница 2

– Ты отдашь мне восемь тысяч, и я передам их твоему брату.

– Не нужно ставить мне условия! – прыская от гнева слюной, произнес человек в красном камзоле и с таким же красным лицом. – Вы знаете, кто я?!

– Слишком хорошо. И еще я знаю, что в вашем распоряжении куда больше денег. Восемь тысяч для вас ничто.

– И что из этого? Вам какое дело?

– Мне – никакого, а вот вашему брату есть. Если до завтрашнего дня деньги не окажутся у него, ваша жена может получить любовные письма с вашим почерком. Я знаю, она женщина ревнивая, но и богатая. Судя по брачному контракту, при измене вы лишитесь всех своих сбережений. Решайте, лишиться восьми тысяч или всего.

– Ты не посмеешь! – Краснолицый громко запыхтел и стер со лба пот. – Ты не мог всего этого узнать. Не мог! Этого никто не знал.

– Знать все – моя профессия. – Черные глаза собеседника блеснули, и он ниже надвинул шляпу.

– Хорошо, – простонал мужчина в красном. – Я заплачу. Я даю десять тысяч, как вы и просили. Восемь брату и две вам.

В этот момент человек в черном плаще заметил лакея, и его лицо стало каменным. Лакей вздрогнул, сглотнул и испуганно огляделся по сторонам. Ему стало страшно оставаться на улице, а этот взгляд черных глаз заставил его трепетать. Ничего не придумав лучшего, он решил зайти в «Веселую Кружку», стоять дальше на этом месте было просто невыносимо. Робко толкнув плечом дверь, он зашел в трактир. Подойдя к хозяину на ватных ногах, он охрипшим от волнения голосом спросил:

– Сэр, скажите, здесь проживает… – он скосил глаза на конверт и медленно прочел: – Франсуа Сальвино де Мальвинор Асканио?

– Не знаю такого, – буркнул трактирщик, не поднимая глаз.

Лакей облегченно вздохнул и вышел на улицу. Уже стемнело, и молодой человек был искренне рад, что в этом дурном заведении нет знакомых милорда Вэндэра. Ему совсем не хотелось думать плохо о своем хозяине, и он уже почти уверился в мысли, что милорд Вэндэр просто ошибся, посылая его сюда. Уже придумывая извинения за не отданное письмо, он быстрым шагом направился к ожидавшему его кэбу.

Неожиданно твердая рука легла ему на плечо. Лакей замер и, стараясь успокоить бешено колотившееся сердце, загнанно оглянулся. Позади него стоял тот самый мужчина с черными волосами и такими же черными, бездонными глазами. В позе этого человека сквозило превосходство и сила, его лицо было уверенным и твердым. Легким движением, надвинув пониже черную дорогую шляпу, незнакомец спросил:

– Что вы хотели?

– Я-я? – заикаясь, переспросил лакей. – Ничего я не хотел… Ничего.

Незнакомец усмехнулся. Лакей побледнел и стал быстро оправдываться:

– Я ничего не хотел подслушивать, меня послали сюда с письмом. Я просто искал одного человека, вот и все. Я не слушал вашу беседу, я просто искал…

– Я знаю, – незнакомец ободряюще кивнул. – Вы искали меня.

– Вас?

– Я – Франсуа, – спокойно пояснил тот. – Вы хотели отдать мне письмо.

– Я? – снова изумился лакей. – Но как вы узнали?

Ответа не последовало. Спохватившись, лакей передал письмо. Франсуа быстро прочел послание, напряженно улыбнулся и, подняв на лакея глаза, произнес:

– Передайте Вэндэрам, что я буду завтра. Мне нужно закончить одно дело, перед тем как начнется большая игра.

Раздался стук в дверь. Эдуард с трудом открыл глаза и нехотя поднялся с постели. Потянувшись, он накинул халат и сделал глоток воды, но глаза все еще слипались. В дверь снова постучали. Сэр Левод наморщился и начал спускаться вниз по лестнице. Широко зевая и борясь с остатками сна, он чуть не споткнулся, отчего немного взбодрился. Кого могло принести в такой час? Зачем? Гости к ним с Эльзой заходили редко, но не станут же гости появляться в половине третьего ночи без всякого предупреждения. Миновав лестницу, Эдуард уже полностью проснулся, и вялые мысли сменились подозрением. Что-то было не так. Кто станет появляться в такой час?

Сэр Левод резко распахнул дверь. На пороге стоял смущенный молодой лакей, которого взял к себе Патрик. Это обстоятельство поразило Эдуарда еще больше. Ведь по общей договоренности, вернувшись в Лондон, он и Вэндэры не общались. Боясь, что его неприятности могут отразиться и на семье друзей, Эдуард избегал всякой встречи с ними. Изредка он все еще замечал возле своего дома людей, ведущих за ним наблюдение. Эдуард прекрасно понимал, что на службе его не любят и только ищут повод, чтобы разжаловать. Вдобавок в его доме жил Кристофер, которого месяц назад разыскивал сэр Вуд, со временем этим розыскам придавалось все меньше значения, но все же… Жизнь под одной крышей с Кристофером не упрощала положение Эдуарда. Да, сейчас суматоха вокруг Кристофера улеглась, и постепенно все стало забываться, но не до конца. Постоянно оглядываясь назад, чувствуя на себе косые взгляды, взвешивая в разговоре с каждым человеком каждое слово, Эдуард ощущал себя львом, запертым в клетке.

И теперь, когда он соблюдает такую осторожность, к нему ночью является лакей Патрика. Это было глупо, нелепо и неосторожно.

Лакей протянул Эдуарду письмо. Сэр Левод молча разорвал конверт и пробежал глазами несколько строчек.

– Передай господам, что мы приедем завтра вечером, – изменившимся тоном произнес он.

Когда дверь за гостем закрылась, Эдуард чиркнул спичкой, сжигая письмо.

– Что пишет Рыжая Мэри? – негромко и с еле уловимой насмешкой поинтересовался Кристофер, выходя из-за дверного косяка.

– Зовет в гости, – резко отозвался сэр Левод. – Если она права, то начинается новая партия с Яном. Она предлагает сделать нам первый ход.

На следующий вечер в замке Вандармин никто не спал. Сесилия и Патрик были заняты приемом гостей, в то время когда Мангала, возмущенная тем, что о ней забыли, безуспешно пыталась привлечь к себе внимание. Ее не пускали к гостям, мало того, ее попросили остаться в своей комнате. Ее, леди Вэндэр! Будто она какая-то служанка, что с ней так обращаются. Гости приехали, она хотела хотя бы поздороваться с ними, но брат корректно попросил ее к ним не выходить. Это было уже слишком. Раздраженная до предела, она решила положить конец своему одиночеству и присоединиться к обществу гостей, с которыми ее так упорно не желали знакомить. Оправив платье и придав своему лицу выражение недовольства, Мангала направилась на первый этаж, где находились Вэндэры.

Она спускалась вниз и чем больше думала о поведении Сесилии и Патрика, тем больше раздражалась. Спустившись и достигнув нужного крыла замка, она в недоумении остановилась. Дверь, из-за которой слышались голоса гостей, была плотно заперта, мало того, возле нее стоял дворецкий с таким видом, будто охранял людей в гостиной. Мангала сделала шаг к двери, но дворецкий преградил ей дорогу.

– Что это значит?! – вскипела Мангала.