Личное одолжение - Дениза Алистер Страница 2

— И еще одно, — добавил он, увидев, что взгляд Шеннона чуть потеплел, — Клэр сейчас очень ранима. Ее родители — люди простые, работяги. Пол — владелец скольких-то сотен акров садов, ими они и живут. Клэр надо бы заниматься с психотерапевтами, чтобы они помогли ей справиться с пережитым. Я предложил оплатить лечение, но она отказывается от помощи.

— Боится собственной тени, да? — спросил Шеннон, вспоминая свою сестру Дженни.

Найджел кивнул.

— Ты должен позаботиться о Клэр. Я знаю, что это претит тебе — опять женщины, но чутье мне подсказывает, что тут нужен именно ты.

Чувствуя мертвую хватку прошлого, Шеннон испытал глубокую жалость к неведомой ему Клэр, которой пришлось столько пережить. Стараясь не встретиться с Найджелом взглядом, он обдумывал варианты поведения. Наконец, глубоко вздохнув, он пробормотал:

— Я просто не могу.

— Проклятие! — Найджел подался вперед, еле удержавшись, чтобы не заорать. — Ты мне нужен, Шеннон! Я не прошу тебя взяться за это дело, я приказываю!

Гнев вспыхнул в прищуренных глазах Шеннона, лежавшая на столике рука сжалась в кулак:

— А если я за него не возьмусь?

— Тогда, нравится мне это или нет, я уволю тебя из бюро. Извини, Шеннон, я не хотел доводить дело до этого. Лучше тебя у нас никого нет. Но Клэр — часть моей семьи. — В голосе его зазвучала мольба. — Какие бы проблемы у тебя ни были с женщинами — забудь о них. Я умоляю тебя помочь Клэр.

Шеннон раздосадовано смотрел на Найджела и чувствовал, как его захлестывают протест и возмущение. Он не сможет защитить женщину! И в то же время он понимал, что если он откажется, Найджел уволит его, а он сейчас зарабатывает столько, что Дженни может жить вполне сносно. Если бы не это «бюро наемников», ему не удалось бы освободить сестру от финансовых затруднений, вызванных ее трагедией.

Необходимость помогать Дженни перевесила страх перед неизвестностью. Чеканя слова, он сказал:

— Сделаю, что смогу.

Найджел явно успокоился:

— Хорошо. Мне стыдно настаивать, Шеннон, но иначе я не могу выяснить, что произошло с Клэр. Она ни в чем не провинилась — просто оказалась в неподходящем месте в неподходящее время.

— Я уезжаю сегодня же, — хрипло проговорил Шеннон.

Зачем оттягивать неизбежное? Он захватит из мотеля свои вещи и отправится, куда ему приказано… или доверено. Он встал, готовясь уйти. Найджел, конечно, доволен, но от этого ничуть не легче. Все еще не простив угрозы увольнения, Шеннон не стал даже прощаться. Он вышел и быстрыми шагами направился в мотель.

Какая она, эта Клэр Коннэли? Он заметил, с какой любовью говорил о ней Найджел. Она молода или увядает? Замужем? Видимо, нет, раз живет с родителями. Та часть его существа, которая все еще сопереживала Дженни, предупреждала его, чтобы он не ездил в Теннесси. Жалость к беззащитным женщинам — единственный изъян в броне, которая спасает его от боли, достающейся в удел неосторожным.

И в то же время в Шенноне вспыхнула искра любопытства, в чем ему не хотелось признаваться. Клэ-э-э-р… Имя отзывчивое, как эхо: э-э-э-р. Существо чуткое… Она такая? А какие у нее волосы? Какие глаза? Шеннон умел проникнуть в душу человека через его глаза. Эта способность была его самой сильной стороной. А себя он никому не открывал. Даже Найджел Ньюмен, хозяин и шеф одного из лучших частных бюро по обеспечению безопасности, знал о нем больше как о профессионале. Этого Шеннон и добивался. А внутренний мир был его крепостью. Он не хотел, чтобы люди догадывались, какую боль он носит в себе и как с ней справляется. Такие сведения в ненадежных руках могли бы стать грозным оружием. Шеннон не хотел говорить Найджелу, почему он отказывается брать дела, связанные с женщинами, — он никому об этом не говорил.

Вернувшись в мотель, Шеннон упаковал вещи, с которыми не расставался в поездках: длинный охотничий нож, беретту девятого калибра, которую он носил под мышкой в специальной кобуре, темно-коричневую кожаную куртку.

Сложив в потрепанную сумку кое-что из самого необходимого, Шеннон был готов отправляться. Он никогда еще не бывал в Теннесси, так что ему предстояло увидеть новые места. Но волей-неволей ему придется встретиться с Клэр Коннэли. Зачем Найджел так упрямился?! Без Шеннона ей было бы лучше. Как он будет справляться со своими опасными эмоциями, — а тем более помогать ей?

— Мы так рады, что вы приехали! — воскликнула Салли Коннэли, ставя перед Шенноном чашку кофе и усаживаясь напротив него.

Шеннон кивнул. Дорога оказалась такой короткой. Правда, радушный прием Коннэли немного приглушил его беспокойство. Шеннон обычно мало разговаривал, но перед добротой этой женщины его обычное немногословие могло показаться невежливым. На вид хозяйке было за шестьдесят, ее обветренное лицо позволяло предположить, что у нее много времени занимает работа вне дома. Пол Коннэли сидел рядом с гостем, сжимая мозолистыми руками выщербленную кружку с горячим черным кофе.

Как ни зол был Шеннон, он понимал, что эти люди не заслуживают его гнева. Поэтому он заставил себя ответить:

— Я тоже рад, что попал сюда, миссис Коннэли.

Наглая ложь, но в глазах женщины отразились облегчение и надежда.

— Зовите меня Салли. Она встала, вытирая руки о красный передник. — Мило, что Найджел прислал вас сюда отдохнуть. Сказать по правде, ваше общество очень кстати — после того, что произошло с нашей дочерью Клэр. В нее стрелял какой-то бандит, и девочка чудом выжила. — Она подошла к столу и начала чистить картошку к ужину. — Па, как ты думаешь, Клэр не захочет побыть в компании?

— Не знаю, ма. — Пол уставился в кофе — дочь, слава богу, жива, а сын? — Наш мальчик Эдвард служил с Найджелом в Иностранном легионе. И что их туда занесло?! Вот и погиб где-то в африканских джунглях. Сын писал восторженные письма о капитане Ньюмене. Я эти письма до сих пор храню. Они помогают, когда мне его не хватает.

Салли вздохнула:

— Клэр родилась вскоре после гибели Эдварда. Она закрыла рану в нашем сердце. Она была такая хорошенькая…

— Ну же, ма, — грубовато прервал ее Пол, — не растекайся. Клэр здесь и, благодарение Господу, жива. — Он повернулся к Шеннону. — Нам надо предупредить вас насчет нашей дочери. После комы она стала какая-то странная.

— До этого несчастья, — добавила Салли, — Клэр всегда была такая веселая, общительная. Она учительница. Слаборазвитые дети — ее истинная привязанность и любовь. Раньше, бывало, она смеялась, танцевала и так прекрасно играла! А теперь даже не подходит к пианино. А если слышит музыку, то, чуть не плача, убегает из дома.

— И она ни с кем не хочет видеться. Часто — даже с нами, — прошептал Пол. — Добрее Клэр никого нет на свете, Шеннон. Она и мухи не обидит. Плачет, когда у нас цыпленок дохнет. Вот увидите ее и поймете, о чем мы говорим.

— Это нападение как-то ранило ее душу, — сказала Салли. — И у нее ужасные головные боли, до тошноты. Они появляются, если она волнуется. Она не преподает, потому что еще не начала говорить. Врачи считают, что голос она потеряла не из-за травмы черепа.