Школа гетер - Елена Арсеньева Страница 2

Доркион верила, будто наяды поднимаются из морских глубин, чтобы улыбнуться самым красивым корабельщикам и поманить их с собой на дно, и умоляла отца — ведь он был, на ее взгляд, красивейшим из мужчин на свете! — не отвечать на их призывы. И, конечно, не слушать пение сирен, которое сводит людей с ума.

— Я люблю море, но мне еще не надоела земля, — успокаивал отец. — Я был простым пойменесом — овечьим пастухом, потом рыбаком, потом пленником финикийских пиратов, я был каменотесом, бродягой, скороходом, который носит письма из города в город, теперь я мореход… Но есть еще множество интересных занятий, которых я еще не попробовал! Разве я могу умирать?! К тому же я ведь должен вернуться за тобой, дочь моя… когда ты немного подрастешь! Нет-нет, тебе не место в такой глуши, среди этих людишек, которые ничего не знают и не видят дальше своего носа, хотя живут на берегу необъятного моря, и стоит им только захотеть, весь мир откроется пред ними!

Время летело слишком быстро, и вот кончились эти счастливые дни: пентеконтера ушла в морские дали, с ней вместе ушел отец, а Доркион с Филомелой принялись его ждать.

Филомела была грустна, ничего не могла есть, ее беспрестанно тошнило. Доркион знала, что все ночи, проведенные в их доме, отец спал в постели Филомелы, поэтому у нее скоро будет ребенок. Брат или сестра Доркион!

Маленькая косуля очень радовалась этому, однако Филомела укоряла себя, что не устояла и отдалась Леодору.

— Вот так же было и с бедняжкой Фтеро, — вздыхала она. — Моя сестра с ума сходила по этому парню и была счастлива, когда однажды он позвал ее сходить омыться в источнике Афродиты…

На Икарии существовал такой обычай. Если мужчина хотел, чтобы девушка стала его женой, он звал ее к источнику Афродиты. Ведь ее власть простирается на весь мир. Люди верили, что именно Афродита повелевает дождями, солнцем и даже может усмирять бури на море, ниспосылать удачу рыбакам. И, уж конечно, именно она должна благословить любящих, омывая их водами своего источника.

Потом, когда Доркион уже попала в Афины, она узнала, что там задает тон и определяет все обычаи суровая и мудрая Афина-девственница, а потому городские девушки тоже очень берегут свое девство. Ни одна не взойдет на ложе мужчины, если он во всеуслышание не объявит ее своей женой и потом не будет справлен пышный свадебный пир! А вот на Икарии жили куда проще. Всех благословляла Афродита около своего источника.

Конечно, родителям приходилось следить за своими дочерьми, чтобы они не ходили туда с кем попало, но за Филомелой и Фтеро следить было некому: их отец и мать давно умерли, девочек воспитывала и растила сельская община, поэтому никому не было особого дела, с кем гуляют сестры. Участь таких, как они, предрешена с рождения: если не найдутся мужчины, которые возьмут их в жены, то они станут женами общины. Любой сможет найти утоление в их объятиях: пастух, рыбак, гребец со случайно подошедшей к берегу галеры, недужный, который нарочно прибыл на Икарию, чтобы исцелиться в одном из тех целебных источников, которыми она славится, — да кто угодно! И они никому не смеют отказать, ибо только так могут вернуть долг за общинное милосердие.

Леодор сводил Фтеро к источнику Афродиты — и с тех пор она считалась его женой. Но Филомела с ним туда не ходила и потому не смела надеяться, что Леодор прилюдно назовет ее супругой.

С Филомелой и прежде нередко проводили время мужчины, однако она ни разу не беременела и очень этому радовалась. А теперь загрустила.

— На что мы будем жить, маленькая моя косуля? — вопрошала Филомела печально. — Когда кончатся те монеты, которые оставил Леодор, что будет с нами? Неужто снова зависеть от щедрот общины? Снова останемся в нужде, как было до его приезда?

— Отец скоро вернется, вот увидишь! — уверяла Доркион. — Вернется — и мы не будем знать нужды и горя. Отец возьмет тебя в жены, увезет в Афины, и там я буду помогать тебе растить дитя. Я буду очень хорошей нянькой!

Филомела очень хотела в это верить, но она слишком страдала от беременности, чтобы надеяться на лучшее. И вот однажды она решила, будто ей так плохо потому, что ее ночи с Леодором не были благословлены Афродитой. И решила сама пойти искупаться в ее источнике и попросить у богини прощения.

Но богиня отвергла ее мольбы…

Наверное, вся Эллада [3]знает об источниках Икарии, которые называются банями Геракла. В незапамятные времена великий герой побывал на острове и исцелился от старых ран, давно мучивших его. Каких только нет здесь целебных вод! Одни выгоняют из тела дурные жидкости, другие расслабляют желудок, третьи помогают при параличе и других болезнях… Однако потом, позднее, когда Лаис уже жила в Афинах и в Коринфе, она много слышала рассказов об их волшебной силе: мол, они возвращают молодость старикам и оживляют мертвых.

Лаис точно знала, что все это глупости. Особенно про оживление мертвых!

На Икарии ходили слухи, будто некогда один буколой — то есть пастух, который пасет буйволов, — нашел на берегу прекрасную женщину. Ее выбросило на землю волнами. Она была мертва, но море пощадило ее красоту. Этот пастух страстно в нее влюбился и возжелал ее. Он тоже верил в слухи о том, что целебная вода способна оживить мертвых, а потому отнес красавицу к одному из источников. Воды источника не исцелили ее, пастух направился к другому, третьему, даже в источнике Афродиты ее омывал, но ничего не помогло. Пастух желал эту женщину так сильно, что возлег с нею и владел мертвой не раз, пока это не стало вовсе уж невозможно. Тогда он вошел в море с нею на руках, да так и утонул, сжимая возлюбленную в объятиях.

Над этой историей можно посмеяться, можно всплакнуть, можно сморщиться с отвращением, можно пожалеть несчастного, которого Эрос довел до безумия, однако тот буколой сослужил жителям Икарии плохую службу. Афродита была жестоко оскорблена тем, что он предпочел обнимать труп, а не живых женщин, и осквернил воды ее источника тлетворной мертвечиной, а потому порешила очистить свой источник. С тех пор иногда — неожиданно и внезапно — вода здесь сильно нагревалась и становилась нестерпимо горячей. Конечно, заживо не сваришься, но обжечься можно довольно сильно. Именно поэтому в этом источнике никто не купался, как, скажем, в море, а просто осторожно омывался. Неплодная женщина плескала воду в свое межножье, чтобы вдохнуть в него жизнь, слабосильный мужчина поливал свой вялый, поникший стебель… Афродита многим помогала, но не всем везло: иногда богиня оставалась глуха даже к самым искренним мольбам.

Филомеле не повезло больше всех. Она, наверное, забыла, как опасен может быть этот источник, и вошла в воду по пояс. Именно в это мгновение вода вдруг стала нестерпимо горячей! Филомела бросилась на берег, но было уже поздно: она упала — и здесь же, на берегу, выкинула плод. Истекая кровью, она пыталась ползти, лишилась сознания — да так и умерла.