Вызов страсти - Вирджиния Браун Страница 2

– Нас повесят, – угрюмо сказала Элспет, прижимая к груди ребенка, – или он перережет нам горло и скормит своим собакам.

– Тс-с! – дрожащим голосом шепнул Хэм, опасаясь того же самого.

Элспет крепче сжала ребенка, и он громко и сердито закричал, выражая, недовольство. Несмотря на все ее старания успокоить младенца, он продолжал кричать, его личико покраснело, а ручки сжались в кулачки.

– Пусть это отродье замолчит! – приказал стражник, бросив на девушку недовольный взгляд.

Чуть не плача, Элспет делала все возможное, но ребенок никак не успокаивался. В отчаянии она приложила ребенка к груди и накрыла его, покраснев под насмешливым взглядом стражника. Но она не отвела от воина горящего взгляда, пока он не отвернулся. Утолив голод, ребенок погрузился в спокойный сон, и, заворачивая его в одеяло, Элспет позавидовала его беззаботности. Прошло всего несколько минут, показавшихся ей часами, и она с испугом оторвалась от созерцания своего сына.

– Сейчас лорд де Бофор примет вас, – утомленным голосом сказал секретарь, сделав ей жест рукой.

Чувствуя, что у нее вспотели ладони, Элспет поднялась на ноги и, стараясь унять дрожь в коленях, последовала за секретарем. Огромный зал поразил Элспет, она с изумлением смотрела на множество длинных столов, вытянувшихся в линию и уставленных блюдами с едой; от голода у нее заурчало в животе, а ноздри затрепетали. Мясные паштеты, овощи со сметаной, горячие булки и пироги заполняли столы, и в середине каждого стола лежал на блюде жареный кабан, а также стояли другие яства: жареные каплуны, оленина, куропатки, подносы с разнообразными сырами, фруктами и всякими сладостями. Вдруг Элспет обнаружила, что секретарь в самом дальнем конце зала, нетерпеливо кивая ей, отодвигает портьеру, скрывающую дверь. За дверью оказалась маленькая комната со скудной обстановкой и еще одной дверью в противоположной стене. Лорд Ги де Бофор, уже ждавший их, указав рукой на деревянную скамью у стены, опустил свое массивное тело в резное кресло, после чего Элспет и Хэм тоже сели. Секретарь отошел к маленькому столу позади герцога и наполнил вином золоченый кубок для своего господина. Положив руки на подлокотники кресла и рассматривая Элспет и ее спящего сына, лорд Ги заметил легкую дрожь, пробежавшую по хрупкому телу девушки.

– Вы говорите, это ребенок Роберта? – нахмурив густые брови, спросил он и плотно сжал губы.

– Да, милорд. – Элспет заставила себя твердо встретить его взгляд. – Ему уже две недели, он здоровый и крепкий. – Она боялась, что этот нормандский герцог может забрать у нее сына, если ему покажется, что она недостаточно заботится о малыше; жадные богачи часто продавали детей в рабство.

– Позвольте мне взглянуть на него. – Лорд де Бофор протянул руки, не оставив Элспет другого выбора, кроме как повиноваться.

Тонкими дрожащими руками она отдала спящего ребенка в руки герцога. Сердце Элспет сжалось, когда герцог отвернул край одеяла и внимательно вгляделся в младенца. Крупные пальцы на удивление нежно приподняли распашонку, с любовью сшитую Элспет, и так осторожно коснулись крошечного тельца, что мальчик даже не проснулся. Маленькая головка была покрыта густой шапкой свернувшихся во влажные колечки черных волос, а на крошечном подбородке, квадратном и упрямом, проглядывалась небольшая ямочка. Если бы ребенок проснулся, лорд Ги увидел бы, что молочно-голубые глаза новорожденного уже становятся бархатно-черными.

– Роберт не может отрицать этого, – тихо, как бы самому себе, сказал герцог и со вздохом вернул ребенка Элспет. – Вы послали за Робертом? – обратился он к секретарю.

– Да, милорд. Он уже возвращается из леса, где охотился. – Секретарь подал герцогу вино.

– Хорошо, – удовлетворенно буркнул лорд де Бофор. – Пусть он посмотрит на своего незаконнорожденного сына, а я узнаю, почему он не выполняет мои приказы.

«Герцог поверил мне! – Растерявшись от неожиданности, Элспет напряженно ждала, что будет. Она могла надеяться, что содержания – суммы штрафа, наложенного на Роберта, хватит ее семье, чтобы пережить трудные времена. Но при следующей мысли сердце Элспет едва не остановилось. – Что, если Роберт не признает ребенка своим и герцог поверит ему?» Она взглянула на сына – абсолютно очевидно, что он не сакс. Признает лорд Роберт его своим или нет, но темные волосы и глаза ребенка говорили, что он норманн.

Услышав шум у противоположной двери, Элспет затаила дыхание и подняла рыжеватую голову, ожидая появления Роберта. Она не видела его с той ночи, когда рассказала ему о своем положении. Тогда он ледяным тоном пожелал ей поскорее произвести на свет незаконного ребенка и протянул кошелек с золотыми монетами, словно она была продажной девкой. Элспет была поражена, кровь бросилась ей в голову. Она швырнула обратно его золото, и блестящие монеты рассыпались по земляному полу отцовской хижины. Элспет поклялась, что не возьмет золота от этого надменного норманна и ей останется только ребенок, которого она носит под сердцем. Рассмеявшись, Роберт предупредил, что ей вскоре понадобится золото, и оказался прав. Но Элспет пошла на унижение только ради сына, если бы речь шла не о ребенке и его будущем, она предпочла бы голодать. Громко заскрипев, дверь распахнулась, и в комнату вошел Роберт. Когда Элспет увидела его, ее сердце неожиданно оборвалось, а губы задрожали. Он был безумно красив – если бы только не был так холодно высокомерен! Роберту было всего восемнадцать, но он уже был таким же высоким, как его отец, – ростом больше шести футов, а его грудь и плечи обещали быть такими же широкими, если не шире, чем у лорда Ги, густые волосы цвета воронова крыла обрамляли высокий лоб и падали на темные глаза с пушистыми ресницами. Элспет вздохнула, вспомнив, как в его глазах вспыхивал огонь страсти. Но Роберт, не узнавая ее, равнодушным взглядом скользнул по ней и ребенку и обратился к отцу;

– Вы посылали за мной, милорд?

– Ты не здороваешься с девушкой, Роберт? – звенящим голосом спросил герцог, указывая на трех человек на скамье. – Она ждет тебя.

– Я ее не знаю, – твердо ответил Роберт, повернув голову и внимательно вглядевшись в Элспет темными глазами. – Зачем ей ждать меня?

– Значит, ты спишь со столькими девушками, что даже не можешь их всех запомнить? – Лорд Ги хлопнул по столу огромной ручищей. – Я отдал приказ, чтобы здесь, на земле саксов, не было незаконнорожденных детей, однако обнаруживаю, что мой собственный сын отказывается повиноваться мне! – Покраснев от гнева и сердито ворча, лорд Ги встал с кресла и жестом указал на Элспет. – Ты даже не соблаговолил взглянуть на темноволосого сына, которого произвел на свет? Он же твоя копия! Господи! – Лорд Ги с отвращением фыркнул. – Лучше бы я тебя, а не Джона отдал на службу церкви!

Роберт застыл с маской холодного безразличия на лице. Эта сцена многократно разыгрывалась прежде при различных обстоятельствах, но всегда оканчивалась одним и тем же. Гнев отца не смягчится, если Роберт будет все отрицать, да и какой в этом смысл? Для девушки нет никакой разницы, она знает только, что того Бофора, который спал с ней, звали Роберт. Лицо точно такое же, и лишь Роберт и Джон знали, что за Робертом нет вины, но Джон никогда в этом не признается. Всегда бывало так: Джон, его неотличимый брат-близнец, совершал черное дело и получал удовольствие, а ни в чем не повинный Роберт получал наказание – для него это были многочисленные порки кнутом и вечера без ужина. У лорда Ги было три сына и одна дочь. Самый старший, Гэвин наследовал саксонские земли, отданные лорду де Бофору Вильгельмом. Роберт в свое время получит саксонскую собственность, принадлежащую его матери, а Джона ожидала служба на благо церкви, и он отчаянно возражал против этого. Джон не делал секрета из того, что мечтает о землях и богатстве, доставшихся его брату-близнецу.