Своенравная леди - Нэн Райан Страница 2

— Дорогая, я уверен, что Люк заслужил все эти эпитеты, но меня, как отца, волнуют другие, не менее важные вещи. В состоянии ли он содержать жену? Будет ли заботиться о тебе? Станет ли с тобой хорошо обращаться? Будет ли тебе хорошим мужем?

— Мне кажется, Люк будет самым лучшим музеем на свете и сделает великолепной нашу совместную жизнь! Папочка, в прошлом месяце на церковном празднике Люк поцеловал меня в губы, и я поняла, как много мы значим друг для друга. Мне хочется быть невестой Люка.

— Сюзетта, я согласен, что Люк чудесный молодой чело век, но брак — это нечто большее, чем поцелуи на пикниках. Не знаю, сколько Остин платит Люку, но едва ли этого достаточно, чтобы купить дом. Где вы с Люком будете жить после свадьбы? И что ты станешь делать, когда он будет отлучаться на несколько месяцев, чтобы перегонять скот? А что, если ты забеременеешь?

Сюзетта нетерпеливо отодвинула стул, встала, положила ладонь на плечо отца и поцеловала его в щеку.

— Папочка, тебя слишком тревожат совсем несущественные вещи. Теперь я ухожу. Увидимся вечером.

Девушка стрелой вылетела из комнаты и в дверях столкнулась со своей сонной матерью.

— Ой! Прости, мама, я тебя не заметила.

Сюзетта засмеялась, увидев испуганное выражение миловидного лица Лидии Фоксуорт, и, торопливо обняв ее, удалилась.

— Что это с Сюзеттой?

Лидия запустила пальцы в густые светлые волосы Блейка и поцеловала его в губы.

— Она собирается на утреннюю верховую прогулку.

— Блейк, ты не должен позволять Сюзетте ездить одной, особенно в такое время. Ты же знаешь нашу дочь, милый. Если она повстречается с бандой индейцев, то непременно постарается завести с ними дружбу.

— Не волнуйся. Я сказал Нату, чтобы он следовал за ней.

— Бедный добрый Нат. Она вертит им как хочет, — вздохнула Лидия и зевнула. — Мне бы хотелось, чтобы Сюзетта все же вела себя как подобает леди. Я неустанно повторяю, чтобы она не надевала брюки и не ездила по-мужски на этом огромном животном, которое она так обожает.

— Дорогая, не знаю, как насчет леди, но, похоже, она становится женщиной. Сюзетта сказала мне, что влюблена в молодого Люка Барнза и что совсем скоро ожидает от него предложения руки и сердца — возможно, даже сегодня вечером.

— Что за глупости! — отмахнулась Лидия. — Она еще слишком молода и понятия не имеет, что такое любовь. Почему ты на меня так смотришь, Блейк? Ласково улыбаясь, он поцеловал ее нежную щеку.

— Дорогая, неужели ты забыла, что, когда мы поженились, тебе едва исполнилось семнадцать?

— Это совсем другое дело. Для своего возраста я была уже достаточно взрослой. Я прекрасно понимала, что делаю.

Кончики ее пальцев начали описывать круги на белой рубашке, обтягивающей худую грудь мужа, и Блейк понял, что жена готова уступить.

— Блейк, солнце уже встает, а у меня сегодня столько хлопот с вечеринкой для Сюзетты.

Его губы, теплые и настойчивые, оборвали фразу на полуслове. Прильнув к мужу, Лидия обняла за шею и начала покрывать его лицо горячими влажными поцелуями.

— Ты выглядишь таким усталым, Блейк. Тебя опять мучают головные боли?

— Милая моя, — прошептал он, касаясь губами ее волос, — мне доставляет беспокойство одна-единственная часть тела, и только ты в состоянии снять эту боль.

Войдя в их просторную спальню, Блейк устало присел на край неубранной постели. Лидия опустилась на колени и стянула с него высокие сапоги, а он между тем расстегнул и снял рубашку. Лидия встала и, улыбаясь, сбросила свой шелковый пеньюар. Но когда она двинулась вокруг кровати, направляясь к противоположной ее стороне, Блейк протянул руку и остановил жену:

— Подожди, Лидия, не ложись.

— Что случилось, Блейк?

Он поднес к губам ее маленькую руку и поцеловал запястье.

— Сними ночную сорочку.

— Как скажешь. Ты же врач, — пошутила Лидия, повинуясь. — Доволен? — Прижав к себе светлую голову, Лидия нежно поцеловала его волосы. — Блейк, — прошептала она.

— Да, любовь моя? — Он поднял голову и посмотрел на нее.

Черные волосы рассыпались вокруг маленького миловидного лица Лидии, ее темные выразительные глаза затуманились. Тяжелые обнаженные груди вздымались и опускались в такт ее учащенному дыханию. Она улыбнулась:

— Если ты меня действительно так сильно любишь, пожалуйста, сними брюки и докажи мне это.

Оба рассмеялись, когда две пары нетерпеливых рук одновременно взялись за ремень его черных брюк. Через час с небольшим Лидия поцеловала спящего мужа в губы и выскользнула из кровати. Лицо ее пылало, губы припухли от поцелуев, колени подкашивались при воспоминании о полученном наслаждении.

Сюзетта насвистывала, снимая седло со стены кладовой, где хранилась упряжь. Мать постоянно упрекала ее за эту привычку, повторяя, что молодым леди не пристало свистеть, поскольку это чисто мужская привычка. Иногда Сюзетта даже не замечала, что свистит. Так было и сегодня утром, когда Нат — единственный наемный работник на ранчо Фоксуорта — просунул голову в дверь кладовой и ухмыльнулся:

— Вы научились здорово свистеть, мисс Сюзетта.

Девушка ответила старому седому ковбою улыбкой:

— Как ты себя чувствуешь сегодня, Нат? Я знаю, что папа заставляет тебя присматривать за мной каждый раз, когда я отправляюсь покататься верхом. Теперь он, похоже, спит и ничего не узнает. Почему бы тебе не вернуться в постель?

— Я не могу этого сделать, мисс Сюзетта.

Вздохнув, она кивнула:

— Да, ты прав. В таком случае поедем вместе со мной. Я научу тебя насвистывать новую песню, которую показал мне Люк. Она очень милая, но ужасно грустная. Называется «Только не хорони меня в пустынной прерии». Это правдивая история про ковбоя, который умер по пути в Абилин. Он знает, что должен умереть, и умоляет своих товарищей не оставлять его посреди голой степи…

В глазах Ната заблестели слезы.

— Если вы собираетесь рассказывать такие грустные истории, я не поеду с вами, мисс Сюзетта. Лучше уж следить за вами издали.

— О Нат! — Сюзетта поцеловала старика в морщинистую щеку. — Прости. Седлай свою лошадь. Я расскажу тебе несколько забавных историй, которые слышала от Люка.

Она рассмеялась и, тряхнув белокурой головой, вскочила на Глорию, крупную серую кобылу с белой гривой.

Не понимая, почему у девушки так быстро меняется настроение, Нат поскреб подбородок и направился к своей лошади. Несколько минут спустя он уже погонял гнедого жеребца, чтобы догнать скачущую впереди Сюзетту, чей свист далеко разносился по холмистой прерии.

В тот вечер Сюзетта спустилась в гостиную в половине седьмого. Высокая нескладная фигура в потертых кожаных штанах чудесным образом исчезла, и теперь в своем новом голубом платье она являла собой воплощение женственности. Нежные белые плечи и высокая грудь подчеркивались глубоким декольте, а узкая талия переходила в рюши, которые начинались на бедрах и соблазнительными волнами спадали до самого пола. При ходьбе из-под длинного подола выглядывали мягкие лайковые туфли, украшенные лентами.