Брачный сюрприз - Одри Хэсли Страница 2

— Нет, столяр.

— Столяр! — повторил Винсент, не веря собственным ушам.

— Его звали Барни. На самом деле очень славный парень. Поверь мне, я оказала ему услугу, когда развелась с ним.

— А Джон Каррадин — тоже славный парень?

— Да. Очень.

Карен никогда не держала зла на Джона. И, кстати, на отца Джона, который всегда был с ней на редкость добр и мягок. Она ненавидела только Луизу Каррадин, мать Джона, которая всегда смотрела на юную Кэрри свысока и просто-таки задалась целью разрушить их брак.

— Полагаю, когда ты развелась с Джоном Каррадином, то тоже оказала ему услугу? ехидно осведомился Винсент.

— Надо же, какой ты понятливый! Только мы не развелись, едва не добавила Карен, мы аннулировали брак… Она вовремя прикусила язык. Такая реплика могла бы вызвать назойливые вопросы, на которые Карен совершенно не желала отвечать.

— Вот что, Винс, — продолжала она, — давай посмотрим правде в лицо. В жены я не гожусь. Я слишком ценю свою независимость. А еще мне до чертиков не хочется терять прибыльный заказ. Ты уверен, что не сумеешь уговорить миссис Каррадин удовлетвориться твоей скромной персоной? Скажем, в конце концов, что я заболела.

Винсент тяжело вздохнул.

— Нет, Карен, я не стану лгать. Ложь как бумеранг — возвращается и бьет тебя же по голове. К тому же миссис Каррадин была настроена крайне решительно. Она желает, чтобы свадьбу ее сына организовала ты, и только ты.

— Это что-то новенькое, — сквозь зубы пробормотала Карен.

— Что ты говоришь? Карен подняла глаза.

— Я говорю — какая жалость. Ты ведь сам сказал, что значит этот заказ для нашей фирмы. — Она насупилась, прикусив нижнюю губу. — А что, если…

Винсент ужаснулся не на шутку, увидев, как решительно сощурились карие глаза его очаровательного компаньона. Он слишком хорошо знал этот упрямый сосредоточенный взгляд. Уж если Карен закусила удила — горе тому, кто посмеет встать у нее на пути! В другой ситуации одержимое упрямство Карен было Винсенту только на руку. Ее неукротимый нрав служил хорошим подспорьем в делах.

В другой ситуации — да, но только не сейчас!

— Нет-нет, не смей! — воскликнул он, вскочив с кресла, и ткнул в Карен пухлым указательным пальцем. — Не смей даже думать об этом!

— О чем?

— Обвести вокруг пальца Луизу Каррадин. Так и вижу, как ты являешься к ней в очках и в светлом парике, надеясь, что твоя бывшая свекровь тебя не узнает.

— Винс, но она же и вправду меня не узнает! — с раздражающей уверенностью заявила Карен. — И мне даже не нужно менять внешность. Десять лет назад я и вправду была блондинкой. У меня на голове красовалась чудовищная копна бесцветных кудрей и кудряшек. А еще я красилась, как оперная дива, была на три размера толще и одевалась, как танцовщица из стриптиз-бара — в мини-юбки, шорты, в облегающие блузки и в тому подобное.

Винсент ошеломленно уставился на глянцевито-черные, длиной до плеч, изящно уложенные волосы Карен, на ее искусный, но неброский макияж, на гибкую стройную фигуру, которую всегда выгодно подчеркивали модные, но ничуть не вызывающие наряды.

Сколько он знал Карен Нокс, она всегда была образцом элегантности и отменного вкуса. Из бедовой девицы, какой, по словам Карен, она выглядела десять лет назад, ни в коей мере не получилось бы женщины, сидящей сейчас перед Винсентом. Он даже представить не мог Карен в виде пышной белокурой секс-бомбочки.

Но если это все правда — а Карен наверняка не лжет, — то как мог Джон Каррадин взять в жены этакое вульгарное создание? Винсент не был знаком с этим человеком лично, зато прекрасно знал, что все мужчины семейства Каррадин всегда женились либо на всемирно известных красотках, либо на дочерях таких же богачей, как они сами.

Впрочем, может быть, Карен его соблазнила?

Надо признать, что она необычайно притягательная женщина — даже он, Винсент, порой это ощущает. Впрочем, она не в его вкусе.

Он любит женщин постарше, пухленьких, смешливых, талантливых стряпух. Он никогда не прельстился бы женщиной, которая моложе сорока и стройнее Одри Хепберн.

И тем не менее очень многие мужчины были без ума от Карен. Если уж им удавалось залучить ее в постель, они готовы были на что угодно, лишь бы удержать ее. Карен всегда с чрезвычайным трудом избавлялась от надоевших любовников.

А они ей все в конце концов надоедали. Винсент всегда считал, что Карен чересчур жестока с мужчинами, хотя она твердила, что никому не клялась в вечной любви и понятия не имеет, отчего им постоянно взбредает в голову, что она их собственность. Быть может, причина такой жестокости кроется в двух неудачных браках с якобы славными парнями?

— К тому же, — продолжала между тем Карен, — мне не придется менять и манеру говорить. За прошедшие годы мой убийственный техасский акцент давным-давно выветрился. Нет, Винсент, миссис Каррадин меня не узнает, а мистер Каррадин — тем более. Он почил года два назад.

— Правда? Я этого не знал.

— Рак, — пояснила Карен. — В газетах об этом почти не писали. Похороны были семейными, закрытыми для посторонних лиц.

Было только одно фото, подумала она Луиза после погребальной церемонии садится в черный «кадиллак». Фотографий Джона не было.

Джон в стае Каррадинов был белой вороной. В отличие от матери и остальных родственников он не любил огласки и сторонился прытких репортеров. За все эти десять лет Карем ни разу не увидела его лицо ни по телевизору, ни в газетах или в журналах.

— А каким он был? — спросил Винсент.

— Кто? — Карен непонимающе взглянула на него.

— Отец жениха, — сухо пояснил ее компаньон.

— Собственно… он был очень славным.

— Бог мой, Карен, да твое прошлое просто битком набито славными парнями! И как только ты ухитрилась стать мужененавистницей?

Карен на миг опешила, потом обиделась.

— Винс, это жестоко да вдобавок вранье. Тебя вот я люблю, а ты — мужчина.

— Я не о себе говорю, Карен. Я говорю обо всех тех парнях, с которыми ты встречалась, а потом без малейшего сожаления бросала. Они-то думали, что и вправду тебе небезразличны, а на самом деле ты их попросту использовала. Не очень-то это красиво.

Карен на миг замерла, потом пожала плечами.

— Жаль, что ты так думаешь, Винс, но все они знали, что я не собираюсь играть с ними в вечную любовь до гроба. И потом, сомневаюсь, чтобы я разбила им сердце. Все они, вначале повозмущавшись тем, что их бросили, почти сразу находили себе новую подружку. Ладно, вернемся к делу. Итак, Луиза Каррадин меня не узнает, а вот Джон, вероятно, может. Подчеркиваю — вероятно. Но, в конце концов, главное — его мать, верно? Это с ней я должна встретиться. Так вот, поверь мне: миссис Каррадин ни за что не поймет, кто я такая.