Нежная душа. Сиротка - Мари-Бернадетт Дюпюи Страница 2

«Правду говорят, что зимой ночи тянутся бесконечно долго, — подумала она. — Тошан, наверное, решил пройтись. В доме по его меркам слишком тепло, да и спать на таких мягких перинах он не привык. Но вот мама точно еще не встала!»

Эрмин потянулась и снова посмотрела на сына. Жослин Дельбо, которого бабушка-индианка прозвала Мукки, имел золотистого оттенка кожу и черные волосы. Это был упитанный спокойный младенец, уже балующий родителей очаровательными ангельскими улыбками.

«Как я счастлива! — подумала молодая женщина. — Тошан сделал мне чудесный рождественский подарок, привезя сюда, в Валь-Жальбер, где поет водопад. А встреча! Никогда не забуду, как радовалась мама, как крепко она меня обнимала!»

Втайне от всех сочетавшись браком в пустыни Лак-Бушетт, молодая чета поселилась в просторной хижине на берегу реки Перибонка, на много километров к северу от Валь-Жальбера. У них было вдоволь мехов и пищи, но скромное строение не могло сравниться с роскошным жилищем, построенным сюринтендантом Лапуантом в те дни, когда поселок процветал, а на его целлюлозной фабрике работали сотни квалифицированных рабочих [1].

Много дней они провели в пути, пока, точно в канун Рождества, не добрались до дома Лоры Шарден, матери Эрмин. Однако даже это путешествие сквозь порывистый ветер и снег, ставшее возможным лишь благодаря выносливости и силе ездовых собак, не было лишено очарования.

Сонная, Эрмин закрыла глаза. Ей совсем не хотелось выбираться из похожей на уютное гнездышко постели. Она немного страшилась грядущего дня. Теперь, после радостной встречи и праздничного застолья, предстоял разговор с матерью.

«Я обязана рассказать ей, как умер отец, Жослин-старший. Я никогда его не увижу. Как жаль! А мама скоро выйдет за Ханса. Похоже, они друг от друга без ума».

Эрмин с головой ушла в думы о недавнем прошлом. Вспомнила, как Ханс Цале аккомпанировал ей в ресторане роскошного отеля «Château Roberval». Этот робкий тридцатилетний мужчина с датскими корнями был влюблен в нее, Эрмин, прежде чем поддался чарам Лоры.

«Тогда я не знала, что загадочная дама в черном, сидевшая в глубине зала, — моя мать. Слава богу, что память к ней вернулась и она решила меня найти. Теперь между нами нет тайн и обид. Она доказала мне свою любовь, и я надеюсь, что буду нежно любить ее и заботиться о ней еще многие годы. Все уладилось наилучшим образом. Я теперь не сирота, и я замужем за Тошаном. У меня тоже родился малыш, которого мы воспитаем вдвоем с мужем!»

Она добавила шепотом:

— Как бы мне хотелось жить в Валь-Жальбере! Родственники моего мужа очень хорошие люди, но я лучше чувствую себя здесь, в моем поселке.

Словно ища объяснения своему желанию, Эрмин стала по очереди вспоминать тех, кого она любила, с кем жила рядом долгие годы: свою кормилицу Элизабет Маруа, миловидную тридцатишестилетнюю женщину, стройную, хорошо сложенную, с золотисто-каштановыми кудряшками; ее сыновей Армана и Эдмона и их младшую сестру по имени Мари. Очередь дошла и до Жозефа Маруа, который, несмотря на свойственную ему гневливость и тягу к выпивке, на самом деле был не так уж плох.

— Разве могу я забыть о моей дорогой Шарлотте! — прошептала молодая женщина растроганно. — Слава богу, благодаря маме и ее деньгам она снова может видеть! Говорят, счастье не в деньгах, и все-таки, когда они есть, стать счастливым намного легче.

Эрмин вздрогнула. Девочка из ее сна — это Шарлотта! Она не видела ее лица, но в глубине души точно это знала. Теперь ошибки быть не могло: на улице под окнами кто-то несколько раз прокричал имя девочки. Через мгновение к призывам присоединился колокольный звон.

«Колокол монастырской школы! — подумала Эрмин, и сердце ее быстро забилось в тревоге. — Но ведь сейчас каникулы, и учительница уехала. Что могло случиться?» [2]

Она потихоньку встала и надела красный шерстяной халат. Мукки не шевельнулся. Она осторожно переложила его в детскую кроватку, опасаясь, что сын, очень подвижный для своего возраста, может упасть с большой кровати.

«Бог мой, случилось что-то нехорошее!» — повторяла про себя Эрмин, спускаясь по лестнице.

В холле она увидела женский ареопаг: свою мать Лору, заплаканную Элизабет Маруа и Мирей. Щеки экономки раскраснелись от волнения. Она посмотрела на Эрмин, но не нашлась что сказать.

— Кто-нибудь скажет мне, что стряслось? — спросила молодая женщина. Все трое были взволнованы, и Эрмин встревожилась всерьез.

— Шарлотта пропала! — дрожащим голосом ответила Лора.

— А это все равно что умерла! — воскликнула Элизабет, схватившись за сердце. — Думаю, она убежала из дома вчера вечером. В такой холод, да еще в снегопад мало шансов найти ее живой.

— Что ты такое говоришь? — возмутилась Эрмин. — Ты что, с ума сошла, Бетти? И почему вы сразу меня не разбудили?

— Кормящим матерям нельзя волноваться, от этого пропадает молоко. Или его становится меньше, а это тоже никуда не годится, — заявила экономка, полная женщина с довольно коротко подстриженными седыми волосами. — Мы решили тебя поберечь.

— Который час? — спросила Эрмин, бросая встревоженный взгляд в сторону входной двери.

— Ровно семь! — отозвалась Элизабет. — Шарлотта взяла с собой кое-что из вещей, наверное, завязала в узелок. Я догадываюсь, почему она, бедняжка, решила уйти!

Лора нежно обняла Эрмин. Было очевидно, что женщина удручена случившимся. И все же в своем домашнем халате из розовой шерсти, подчеркивавшем молочную белизну ее кожи, она выглядела очень элегантно. Глаза у Лоры были такие же красивые, как у дочери, и тоже голубые. Шелковистые волосы, выкрашенные в платиновый блонд, Лора спрятала под розовой шапочкой в виде тюрбана. Несмотря на то, что в недалеком будущем мадам Шарден должно было исполниться сорок, ее часто принимали за старшую сестру собственной дочери, которой недавно минуло восемнадцать.

— Идем, выпьешь горячего кофе. Нам остается только ждать. Поиски уже начались, Тошан уехал первым. Я посоветовала ему съездить в сахароварню Маруа. Шарлотте там очень нравится.

— Нет, мам, я не хочу кофе. Я хочу понять! — отрезала молодая женщина. — Как случилось, что Тошан узнал о пропаже Шарлотты, а я даже не проснулась?

— Это потому, что слух у него намного тоньше твоего, — ответила дочери Лора. — Элизабет, не найдя поутру Шарлотты в кровати, сразу прибежала к нам. Мы все выскочили из постелей, как по пожарной тревоге. Сейчас Ханс собирает мужчин поселка.