Апельсиновая ночь - Изобель Чейс Страница 2

— Откуда я знаю? Меня это больше не интересует, потому что именно сейчас он возвращается к себе домой, в Гибралтар. У него нашлась работа получше!

— Что ж, хорошо, — осторожно проговорила Карен.

— Ничего хорошего! — возразил ей босс. — У них не осталось никого, кто мог бы переводить наши письма. Представляете, что теперь начнется?

— Но можно переводить всю документацию здесь, — высказала предположение Карен.

— Нет, вы не понимаете! Туда же идут письма со всего мира!

Тут он прав. Карен знала, какой объем корреспонденции проходит через английский офис и со сколькими странами они работают.

— Что вы собираетесь делать? — спросила она.

Улыбка, словно солнышко сквозь дождевые облака, проглянула на его лице.

— Именно с этим я и шел к вам. Я собираюсь послать вас в Испанию! И не будет никакого хаоса, никаких проблем! И никто не уйдет домой именно тогда, когда он нужен мне! Это идеальный выход, как вы думаете? — поинтересовался он.

— Не знаю… — неуверенно протянула Карен. — А как быть с Тимоти?

Босс замахал своими маленькими кулачками:

— Для Тимоти это будет великолепно! Солнце, свежий воздух, простор и, — тон его стал заговорщицким, — там у вас будет дом! Большой удобный дом в Севилье!

Безусловно, это не шло ни в какое сравнение с теми наемными комнатами в обветшалых зданиях, где они жили, сколько она себя помнила.

— Дом… — прошептала Карен.

— Конечно, дом! Где-то у меня была фотография. Сейчас.

С этими словами мистер Ротенштейн исчез и спустя какое-то время появился с видавшим виды снимком. Фото было в красивой рамке, правда, сама бумага сильно выгорела, и на изображении с трудом можно было что-либо разобрать. Но то, что Карен удалось разглядеть, убедило ее поехать в Испанию.

— Когда нужно ехать? — только и спросила она.

А потом был сумасшедший шопинг. И ей и Тимоти нужны были летние вещи. И еще огромное количество книг на английском языке — кто знает, когда еще представится случай купить их. Ну и наконец, надо было объяснить все Тимоти.

— Мы едем в Испанию.

Глаза у Тимоти округлились, но он ничего не сказал.

— Там ты пойдешь в школу, — добавила Карен.

— Хорошо, — согласился наконец Тимоти. — Я выучу испанский. Это пригодится. — И, очевидно решив, что разговор окончен, он вернулся к машине, собранной из конструктора «Меккано».

Самолет набрал высоту, и они могли видеть разыгравшуюся под ними грозу во всем ее великолепии. Зрелище было столь захватывающим, что Карен с трудом оторвала взгляд от иллюминатора, когда пассажирам стали раздавать план полета с любезными комментариями командира о высоте, скорости и ориентировочном времени прибытия.

— Это твоя анкета, Тимоти, — сказала улыбающаяся стюардесса, указывая мальчику на автограф капитана. — Не забудь ее в самолете.

— Ни за что! Мне это очень нужно! — воскликнул Тимоти.

Стюардесса снова исчезла, и вскоре они услышали через микрофон ее голос:

— Мы приближаемся к Гибралтару и через несколько минут совершим посадку. Пристегните ремни безопасности и потушите сигареты. Местное время в порту прибытия — восемь часов. Пожалуйста, не забудьте перевести стрелки ваших часов на один час. Капитан и экипаж корабля благодарят вас и надеются, что полет доставил вам удовольствие.

— Прилетели! — воскликнул Тимоти.

Карен была так же возбуждена, как и сын. Она почувствовала, как лайнер накренился, и увидела сквозь иллюминатор краешек мыса Гибралтар, приближающийся к ним.

Двигатели были переведены на реверс, шасси под ними заскрежетали, и самолет, вибрируя, остановился в нескольких ярдах от моря, а затем начал выруливать обратно к строениям аэропорта.

— Я думал, мы летим прямо в море, — невозмутимо заметил Тимоти. — А потом самолет поднялся снова! Но все равно ты была в полной безопасности!

Карен показалось, что они поменялись ролями, — это ведь она должна была успокаивать сына.

— Ничего не забудь, ладно? — сказала она, меняя тему.

Тимоти кивнул, все еще улыбаясь.

На улице шел такой ливень, какого Карен никогда не доводилось видеть. Вода сплошным потоком лилась с неба, спасти от нее не мог бы самый надежный плащ.

— Зимой здесь часто бывают такие дожди, — объясняла стюардесса пассажирам, не спешившим покидать самолет.

— Не думала, что в Испании бывают дожди, — заметила Карен.

— Не обращайте внимания, — рассмеялась стюардесса. — Солнышко скоро снова выглянет.

— Мне кажется, мы так давно его не видели, — улыбнулась Карен.

— Когда кончится дождь, здесь будет восхитительно ясно и чисто. В каком-то смысле здешняя зима нравится мне гораздо больше, чем лето.

— А на Рождество здесь хорошо? — спросил Тимоти.

— Думаю, что да, — ответила стюардесса.

До Рождества осталось несколько недель — как-то они встретят его в этом году? — подумала Карен.

— Пойдем, наша очередь, — сказала она Тимоти.

Здание аэропорта было довольно маленьким и битком набито людьми. Казалось, каждого пассажира встречали, по меньшей мере, двадцать друзей и родственников. Только Карен никто не встречал, и она почувствовала себя немного одиноко. Получив багаж, она попросила носильщика найти для них такси.

— В отель, мадам? — спросил он ее.

— Да, но не слишком дорогой! — добавила Карен.

— Конечно, мадам. — Он подал знак водителю такси, ждавшему на улице, и объяснил ему по-испански, куда ехать. По прошествии нескольких секунд мать с сыном забрались на заднее сиденье машины, и та покатила их из темноты к главной улице, самой значимой в Гибралтаре.

Такси двигалось по узкой улочке, притормаживая всякий раз, когда беспечный пешеход ступал с тротуара на проезжую часть прямо перед ними. Большая часть магазинов уже была закрыта, но кафе работали — везде горел свет, толпились посетители.

Наконец такси дотащилось до отеля, и водитель помог им выйти из машины. С улицы здание отеля выглядело обветшалым, но внутри оказалось довольно уютным. Карен расплатилась и, взяв Тимоти за руку, открыла дверь.

Решив, что женщина за стойкой не говорит по-английски, Карен попросила номер на испанском языке и добавила:

— Мы бы хотели немного перекусить.

Женщина очень удивилась:

— Боюсь, обеденный зал откроется не раньше девяти.

Карен озабоченно посмотрела на сына.

— Все в порядке, — сказал мальчуган, не желая быть предметом обсуждения. — Я могу подождать.

— Тогда давайте посмотрим нашу комнату, — любезно попросила Карен.