Роза прощальных ветров - Татьяна Тронина Страница 2

– Я к Кириллу. К Кириллу Ахрамкову. К Кириллу и Нине.

– Их нет, – сказала тетка и попыталась захлопнуть дверь.

– Как это – нет? – искренне удивился Неволин и сунул ботинок в щель, не давая ей захлопнуть дверь окончательно. – А где они?

– Я же говорю – уехали! – сердито повторила тетка. – Сегодня утром вещи погрузили и уехали.

– Вещи?.. – Неволин был в недоумении. И только потом его озарило – ну да, Кирилл упоминал, что дом, в котором они с Ниной купили квартиру, уже достроили, оставалось лишь сделать небольшой ремонт. Неужели сделали? Так быстро?..

– Ну, что еще?

– А... а вы кто? – растерянно спросил Неволин, пытаясь поймать ускользающий теткин взгляд.

– Я хозяйка... Это они у меня квартиру снимали.

– А-а... – пробормотал он и убрал ногу. Дверь немедленно захлопнулась.

Неволин поплелся назад и снова уселся на скамейку. В свете открывшихся новых обстоятельств он пока еще не знал, что делать дальше. Кирилла с Ниной нет, это печально, но не смертельно... «Еще полчасика здесь посижу, оклемаюсь и поеду в Москву. К Лужиным. Или Юрке Рубину. Нет, у Лужиных младенец, к ним нельзя... К Юрке, точно, – подумал Неволин. – Да, к Юрке! Хотя нет, к Юрке теща приехала из Саратова... Нет, к Юрке тоже не получится».

Он стал ломать голову над тем, у кого можно переночевать, старательно избегая воспоминаний о самой причине, по которой не может вернуться в свой собственный дом.

Старуха с Кисой возвратились с прогулки. И старуха, и вертлявая Киса были явно недовольны присутствием чужака в их палисаднике – Киса снова облаяла Неволина, а старуха, перед тем как скрыться за дверью, обдала его неприязненно-надменным взглядом.

По всему выходило, что ехать Неволину не к кому. Он ведь и подался сюда, в Камыши, именно потому, что краешком сознания, еще остававшимся трезвым, сообразил – кроме Ахрамковых его никто приютить не сможет. Ахрамковы – милейшие люди, живут вдвоем, сын их – у бабки, Нинкиной матери, в другом городе. В их съемной квартире целых две комнаты – Кирилл не раз упоминал. Хозяйка живет в другом месте, у мужа. То есть будет где заночевать, никого не стесняя... Только кто мог знать, что этим утром они уже съедут отсюда!

Мимо пробежал, размахивая потрепанным портфелем и не глядя по сторонам, плотный мужик в клетчатом пиджаке, со светлыми игривыми кудрями вокруг изрядной плеши на макушке. Скрылся в следующем за старухиным, третьем, подъезде. И стало тихо.

Минут через десять после мужика появилась полная дама в блестящем серебристом плаще, с гривой роскошных темных волос и блестящей сумочкой на цепочке, перекинутой через плечо. Мельком посмотрела на Неволина и остановилась возле забора. Достала из сумочки сотовый, но номер набрать не успела – мимо, шурша шинами, проехал «Мерседес» с тонированными стеклами, на секунду притормозил, и из него выпорхнула юная блондинка в коротенькой курточке и брючках с заниженной линией талии, отчего поясница, а также плоский животик (в пупке блеснул камешек – пирсинг!) были выставлены на всеобщее обозрение.

«Мерседес», шурша шинами, немедленно скрылся.

Дама в блестящем плаще спрятала в сумочку сотовый и дала девице подзатыльник.

– Анжелка, дрянь такая! Я тебе сколько раз говорила – одевайся теплее! Сейчас не май месяц, почки себе застудишь...

– Ма, мы в боулинг целый день играли, я на улицу даже не выходила, только от двери до двери... – огрызнулась юная блондинка, скорее всего – дочь разгневанной дамы.

– От двери до двери... Дрянь какая! Я эту твою куртенку выкину, дождешься!..

«Анжелка... Анжела, Анжелика? Анжелика, маркиза ангелов!» Неволин проводил их заинтересованным взглядом. Они скрылись в том же подъезде, куда перед тем вошел мужик в клетчатом пиджаке. Ага, значит, тот, скорее всего, был отцом этого славного семейства.

Если бы Константин Неволин не напился, то никаких проблем не было бы – у него имелось собственное авто. Вполне приличная «немка», всего-то пяти лет от роду... Хотя что толку о ней сейчас вспоминать! Неволин вздохнул и достал из кармана кошелек. До Москвы можно было добраться на электричке, но, будучи реалистом, он чувствовал, что для него этот вариант совершенно непригоден. Если бы не те двести грамм коньяка, что он принял в каком-то кафе «на посошок»...

В кошельке ничего не было. Только несколько железных монеток. «Господи, были же деньги!» – похолодел Неволин, снова чувствуя, как возвращается приступ дурноты. Он обшарил все отделения кошелька, потом скрупулезно, раза три, исследовал содержимое карманов. Не было ни денег, ни телефона. Ни-че-го.

«Сначала я сидел в забегаловке на углу. Пил пиво. Две кружки по ноль пять. Потом заказал водки. Сколько? Не помню, водка была в графине... Потом познакомился с каким-то Гошей, и мы пили с ним на заднем дворе, за мебельным. Потом вроде бы подошли Гошины друзья, милейшие люди. Потом... ну да, я тогда окончательно понял, что домой вернуться не смогу, и пошел в то кафе. С Гошей или без? Господи, я ж отдал этому жлобу последнюю тыщу! И где телефон, главное?..» – хлопал себя по карманам Неволин.

Мимо, напевая красивым баритоном, прошел мужик в спецовке.

– Привет! – приветливо крикнул он Неволину.

– Привет... – хмуро отозвался тот.

Мужик скрылся в последнем, четвертом, подъезде.

«Значит, так – ни денег, ни телефона. Один. Не пойми где, в каких-то Камышах. Брошенный...» Неволину вдруг стало так жалко себя, что он едва не завыл на бледную луну, выплывшую из облаков. Лиза, как ты могла!..

Лиза.

Они познакомились два года назад, зимой, на катке в парке Горького. Она была в короткой шубке белого цвета, с поднятым пушистым воротником. На ногах, которым позавидовала бы любая топ-модель, – то ли брюки, то ли рейтузы, тоже белого цвета. Белые коньки. И на контрасте – черные короткие волосы, темные огромные глаза. Снег сверкал на ее воротнике, на гладкой челке, на ресницах, на губах сияла счастливая улыбка. Лиза смеялась...

Это сочетание черного и белого, это сияние, этот звонкий смех поразили Неволина. Плюс ко всему – темно-синее вечернее небо, хрустальный свет фонарей, музыка, которая как-то особенно нежно и отчетливо звучала в морозном воздухе...

На каток его вытащили Лужины (глава семейства – армейский друг Неволина), у которых тогда еще не было никакого младенца. Лужины были спортивной парой и обожали подобные развлечения. Коньки, лыжи, ролики, велосипеды... Он же, Неволин, вставал на лед в последний раз лет двадцать пять назад, во время дворового первенства по хоккею.

Увидев Лизу, Неволин очень пожалел, что так мало времени уделял спорту. Лиза каталась превосходно. Но тем не менее осмелился и неуклюже подкатил к ней – благо понял, что та была одна. Одна, почти ночью, свободная и веселая... О такой девушке можно было только мечтать. К Неволину она, как ни странно, отнеслась довольно благосклонно – и скоро уже вовсю смеялась его шуткам.