Ванильный вкус поцелуя - Кэтрин Спэнсер Страница 2

Она нашла каменную скамью в укромном уголке среди вьющихся растений. Отсюда было прекрасно видно залив Святого Анджело перед островом Капри. Смахнув упавшие лепестки, она села, убрала со лба прядь волос и вдохнула аромат цветов.

Несмотря на разногласия с отцом, она была рада, что согласилась приехать сюда. Саймону полезно немного посмотреть мир. Он так быстро рос и, хотя ему исполнилось девять, уже начал проявлять независимость. Пройдет немного времени, и он станет совсем самостоятельным.

Ей на руку села прекрасная бабочка. Молодая женщина улыбнулась.

— Ты испугала меня, — тихо произнесла она. — Я думала, что совсем одна.

— Тогда надо было предварительно тщательно осмотреться, — услышала она до боли знакомый, ни на кого не похожий голос. — Как поживаешь, Стефани?

У нее закружилась голова. Стефани хрипло выдавила:

— Саймон?! — Хотя она знала, что это был не он.

— Господи, ты знаешь, как уязвить гордость мужчины! Неужели я произвел на тебя несколько лет назад такое мимолетное впечатление, что ты даже не запомнила моего имени?

— Матео де Лука, — произнесла она, не осмеливаясь взглянуть на мужчину. — Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

— Я живу здесь… иногда. В коттедже садовника.

— Больше не занимаешься мрамором?

— У меня много интересов. Мрамор — один из них. А кто этот Саймон? Твой муж?

— Я не замужем, — ответила Стефани и торопливо добавила: — Но была.

— Да, — холодно заметил мужчина, — я слышал.

Его ответ так удивил ее, что она осмелилась заглянуть ему в лицо. Матео был таким же красивым, каким она его помнила.

— Где? Кто тебе сказал?

— Твоя бабушка. Разве ты не знаешь, что мы поддерживали отношения все эти годы?

— Нет. — Стефани постаралась сохранять спокойствие. — Наверное, бабушка понимала, что мне это неинтересно.

— Видимо, ты права. Одно время мне казалось странным, что ты так скоро подобрала другого на мое место.

— Молодость тем и хороша, что быстро оправляется от горя, — грустно улыбнулась Стефани. — Я вняла твоему совету и стала жить дальше. А ты что думал? Что я всю жизнь буду оплакивать твой уход?

— Нет. Я не льстил себе до такой степени.

А зря! Она всегда помнила о нем, и это мешало ей двигаться вперед и наслаждаться жизнью.

— А как ты? Женился?

— Если говорить твоими словами, cara, дорогая, что я мог предложить женщине, чтобы она захотела меня? — Он улыбнулся.

Лицо искусителя… тело бога… такие страстные губы, что грех покажется достойным уважения, а скромность — помехой! Чувствуя, что краснеет, Стефани снова отвела взгляд.

— Боюсь, ты еще не понимаешь, что такое долг. Ты просто поздний цветок — из тех мужчин, которые поздно созревают.

— Или из тех, которые ждут, когда будут точно знать, чего хотят, прежде чем жениться. Я против разводов.

— Ты говоришь совсем как мой отец.

— Никогда не думал, что ты станешь нас сравнивать, — удивился Матео.

— В действительности я хорошо помню твои слова, что в таком необученном виде я никогда не стану соответствовать твоим утонченным меркам. — Молодая женщина еще больше покраснела, на этот раз от стыда. — В то время мне только исполнилось девятнадцать. Я была еще девчонкой, на которую оказало влияние воспитание и которая знала, чего ждет от нее отец.

— Во всех прочих отношениях ты была женщиной, Стефани.

Его манера произносить ее имя, делая ударение на первом слоге и растягивая последний, чувственно ласкала ей слух.

— Нет, — холодно возразила она, — я была глупым, наивным подростком. Я думала, что когда мужчина говорит: «Я тебя люблю», он действительно любит. А ты только хотел затащить меня в постель. Ты знал, как мне польстить, ты только этим и занимался.

— Только этим? — Голос Матео стал вкрадчивым, и женщина вздрогнула, как будто он прикоснулся к ней. — А разве ты не пришла ко мне по своему желанию? Разве я силой затащил тебя в конюшню? Насколько я помню, ты получала со мной удовольствие.

— В самом деле? — Стефани уставилась вдаль, изображая, что ей надоела эта тема. — Возможно. Не буду спорить. Но если хочешь знать правду, я почти не помню подробностей нашей связи. Боюсь, они давно погребены под более важными событиями моей жизни.

— Я был твоим первым любовником, — горячо возразил мужчина. — Может, я и не годился для того, чтобы сидеть за столом твоего отца, но я обучил тебя страсти, наслаждению. Не верю, что женщина когда-нибудь забывает о таком опыте независимо оттого, что случится потом.

— Она также не забывает, когда ее бросают! Я помню, что довольно быстро надоела тебе.

— Но я никогда не забуду, какой ощущал тебя в своих объятиях — такой хрупкой, неуверенной, податливой. Помню, какая у тебя кожа, волосы… твои прикосновения, запах.

Положение с каждой секундой становилось все более невыносимым. Стефани встала. Она уже солгала ему, и чем дольше будет оставаться здесь, тем больше вероятность, что солжет снова. Больше так продолжаться не может.

— Приятно было снова увидеть тебя, Матео, — твердо произнесла она. — Но мне действительно пора.

К ее ужасу, мужчина задержал ее, схватив за запястье.

— Ты так и не сказала мне, кто такой Саймон.

— О! — Этого вопроса Стефани боялась больше всего. Она глубоко вздохнула: — Мой сын.

— Сын? — Матео удивленно поднял брови.

— Почему ты так удивлен. Мой брак был недолговечным, но оставил нечто хорошее. — Стефани старалась запутать его, чтобы Матео и в голову не могло прийти, что это его сын.

— Не настолько хорошее, как оказалось, чтобы помешать разводу, — заметил Матео.

— Ребенок не для того, чтобы склеивать развалившийся брак.

— Не согласен. Вся ответственность лежит целиком на плечах родителей, и думаю, наличие ребенка — серьезная причина, чтобы сохранить отношения.

— Это не всегда возможно. Некоторые браки обречены.

— Если бы у меня был сын… — Он пожал плечами.

— Но у тебя его нет! — слишком поспешно оборвала она и тут же добавила: — По крайней мере, полагаю, что у тебя его нет.

— Нет. — Он внимательно взглянул на Стефани. — Но если бы он у меня был, я бы сделал все, чтобы сохранить семью. Я бы не позволил моему ребенку разрываться между родителями, как будто он вещь, которую надо разделить надвое.

Стефани заметила на террасе Саймона и, испугавшись, что он побежит ей навстречу, заметила:

— В идеальном мире я бы этого тоже не допустила. А сейчас, если позволишь…

— Мама! — позвал Саймон.