Сомнения Элли Эндрюс - Рут Сабертон Страница 2

Почему мой жених меня любит – одна из величайших загадок бытия. Разумеется, я страшно рада, я прыгала до небес, когда он сделал предложение, но в последнее время начала задумываться, а хорошо ли мы поступаем. В конце концов, свадьба – это не только платье с оборками и фуршет.

– Я надеюсь, что мы поступаем правильно, – нервно говорю я, и пираньи в моем животе вновь принимаются за дело.

– Элли! Очнись! Конечно, правильно. Пожалуйста, иди наверх и начни собираться.

Сэм кладет руки мне на талию и подталкивает к лестнице.

– У нас еще столько дел, пока не приехали визажист, парикмахер и Поппи с цветами. Прими ванну с пузырями, чтобы расслабиться, а остальное предоставь мне. Я даже открою шампанское, и мы выпьем за последний день твоей вольной жизни.

Последний день моей вольной жизни. О Господи.

Через семь с половиной часов я, как в свое время мои сестры, пойду к алтарю в церкви Святого Иуды в Тэпли. Через восемь часов я буду замужем.

Больше я никогда не смогу лопать тосты в постели и целоваться с кем попало.

Не то чтобы мне хотелось целоваться с кем попало. Но есть тосты в постели – это святое…

– Не пугайся, в плане свадеб тебе хватает опыта, – замечает Сэм, неверно истолковав ужас на моем лице. – Ты, если не ошибаюсь, четыре раза была подружкой невесты?

Как будто человек, которого четыре раза подряд заставляли надевать атласное платье тошнотворного оттенка, способен позабыть о пережитом унижении.

– Вот, хлебни, – приказывает Сэм, протягивая дымящийся бокал шампанского. К сожалению, маникюрша приклеила длиннющие накладные ногти поверх моих родных, обкусанных, и я, как кошка без усов, слабо ориентируюсь в пространстве. Акрил царапает по холодному стеклу, и пальцы сжимают воздух.

Бокал падает на плиточный пол, обдавая мои ступни фонтаном брызг и осколков.

Я в ужасе смотрю на пол. Эти бокалы были свадебным подарком, и теперь остался только один. Плохой знак?…

– Блин, ну конечно, нет! – саркастически замечает Сэм, когда я делюсь с ней сомнениями. – Держись, Элли, ничего страшного не случится. Торжественно клянусь, что я как главная подружка невесты все буду держать под контролем, поэтому можешь расслабиться.

Я бы спокойнее чувствовала себя на раскаленных углях. Мой опыт по части свадеб не назовешь положительным. Моя собственная свадьба – воплощенное торжество надежды над опытом.

– Дай сюда, – говорю я, выхватывая у подруги бутылку. – Мне нужно выпить.

Сэм смеется, но ее зеленые глаза полны тревоги.

Поднимаясь по лестнице и потягивая шампанское из горлышка, я понимаю, что если бы не Сэм, то, возможно, я бы вообще не стала невестой. Жизнь могла обернуться совершенно иначе.

Я закрываю дверь в спальню, прислоняюсь лбом к холодным доскам и зажмуриваюсь. События, предшествовавшие этому дню, мелькают в голове, точь-в-точь неотредактированное домашнее видео. Правильный ли выбор я сделала? За того ли человека собралась замуж? А что, если завтра я проснусь и пожалею о случившемся?

О Господи, Господи, Господи.

Дыши, Элли, дыши глубже.

Еще нет семи. Стоит прекрасное утро, поют птички. До выхода несколько часов.

Уйма времени, если я вдруг решу передумать.

Нет, я не собираюсь передумывать. Просто нервы расшалились. Я ничуть не больше, чем любая другая невеста, сомневаюсь, стоит ли мне выходить замуж. Всякая девушка в день свадьбы немного нервничает. Вполне естественно слегка тревожиться, потому что свадьба – едва ли не самое важное и ответственное событие. Я выбираю мужчину, с которым намерена провести остаток дней. На кону – моя жизнь. Было бы странно, если бы я не нервничала.

Пираньи в животе – абсолютно нормальное ощущение, и от него есть лекарство. Слава Богу, Сэм откупорила шампанское. Несколько глотков – и нервы успокоятся…

6.55

Дверь закрыта, треть бутылки – в желудке, и я начинаю понемногу расслабляться. Сидя на постели, я делаю вид, что это обычное воскресное утро. Сейчас я побреду вниз, где меня ждут бутерброд с беконом и детский канал, потом пройдусь по магазинам с Поппи и съем ленч в пабе «Рыбак». Сила воображения такова, что я уже предвкушаю начо с сыром и бокал ледяного «Шардоне»… и тут замечаю свадебное платье, которое висит на дверце шкафа. Сердце вновь начинает колотиться.

О Господи. Ну да, так и есть. Я выхожу замуж, ей-богу, замуж. В эту самую минуту наши родственники едут в Тэпли-на-Темзе с подарками из длинного списка, который мы составили. Я, словно во сне, согласилась, что невозможно жить без ультрасовременного пылесоса «Дайсон» и машинки для изготовления пасты, хотя на самом деле прекрасно обхожусь стареньким «Хувером» и консервированными спагетти.

Меж лопаток у меня выступает пот. О чем я думала, добавляя в виш-лист машинку для изготовления пасты? До сих пор я никогда не испытывала желания готовить пасту, неужели что-то изменится в будущем?

О да. Всё. Мои сестры, выйдя замуж, превратились из любительниц вечеринок и коктейлей в домашних богинь, по сравнению с которыми даже Найджела выглядит неряхой [1] . После свадьбы и званых ужинов наступал черед младенцев и бесконечных разговоров о первых зубах и первых шагах, потом начиналась нервотрепка из-за детских садов и школ…

Мне становится дурно. Я не хочу ребенка. Я еще недостаточно взрослая, чтобы нести такую ответственность, и не знаю, с чего начать. И к тому же я слишком безответственная. Когда настала моя очередь взять к себе домой палочника из школьного живого уголка, он умер. Правда, мне тогда было всего пять, и я не знала, что ему вредно купаться, но с тех пор я ничуть не изменилась. Одному Богу известно, какой вред я могу причинить невинному младенцу.

Я покусываю новенький акриловый ноготь. Все валится из рук. Я никогда не хотела пышной церемонии и длиннющего списка гостей. Свадьба живет собственной жизнью, и, хотя моя мать мечтала именно о таком торжестве, у меня каждый час приступ паники. Мне не нужны шесть подружек, специальная девочка, которая будет держать кольца, и званый ужин из пяти блюд.

Я отхлебываю еще шампанского, и пузыри идут носом. Я закашливаюсь. Прекрасно. Я так волнуюсь, что даже пить не в состоянии.

Отставив шампанское, я плюхаюсь на кровать и взвизгиваю от боли, встретившись головой с чем-то твердым. Быстро вскочив, я обнаруживаю, что ударилась черепом о свадебный альбом сестры, который та одолжила в качестве блистательного доказательства талантов фотографа. Альбом толще «Войны и мира», с латунными уголками и огромным замком, как на пиратском сундуке с сокровищами. Именно этот замок и оставил свой отпечаток у меня на затылке.

Может быть, отложить свадьбу в связи с черепно-мозговой травмой?

Я беру тяжелый альбом, и он раскрывается на одной из общих фотографий. Под гофрированной бумагой – картина, навеки запечатлевшаяся в моей памяти. Притом не в хорошем смысле. Сестра Аннабель улыбается в объектив – огромные синие глаза, золотые локоны, изящные руки сжимают розовый букет, впереди стоят маленькие цветочницы в атласных туфельках. По бокам счастливой четы – родители. Но мой взгляд прикован к краснощекой девице в тесном персиковом платье, которая тщетно старается прикрыть букетом огромное декольте и спрятаться за спинами гостей.