Иероглиф счастья - Валери Стайл Страница 2

Настало время прощания со всем этим окружающим ее великолепием и начала нового этапа в жизни, нового поворота мельницы событий, который неизвестно что принесет для нее самой и для ее будущего. Столь жалко было расставаться с привычным комфортом и уютом, с удобным размеренным бытом. Последний раз перед отъездом пройтись по всему дому, полюбоваться на его нарядное обрамление, на весь этот природный и искусственный ансамбль, представляющий причудливое смешение испанского, китайского и английского архитектурных и парковых стилей. Последний раз взглянуть в гараже на свою верную "тойоту-кароллу" - компактный автомобильчик красивого ярко-алого цвета и приятно обтекаемых форм, очень маневренный и легкий в управлении, весьма удобный для поездок и - что самое важное - парковки в переполненном людьми и автотранспортом городе.

Она спустилась по лестнице и вышла наружу на ухоженную лужайку, обрамленную низкой живой изгородью, с разбросанными по изумрудной траве декоративно постриженными кустами в виде различных зверей и птиц, среди которых явно преобладали драконы. Здесь же находился небольшой бассейн, где плавали золотые рыбки. Это творение природы и человеческих рук дополняли изогнутый каменный мостик с ажурной резьбой, несколько продуманно сгруппированных камней, замысловато и весьма, причудливо изрезанных временем, дождями и ветрами, а также нарядные цветники и посыпанные песком или мелким гравием дорожки.

При виде всего этого в голову нередко приходили сравнения ее прежней и нынешней жизни. Как много изменений произошло в ее жизни всего за несколько лет, какой разительный контраст! На эту двухэтажную, просторную, комфортабельную виллу в пригороде их семья перебралась из чайна-тауна китайского квартала Лос-Анджелеса, после того как торговые дела отца пошли резко в гору. Прежняя жизнь в этом восточном гетто, перенаселенном людьми и крысами, пропитанном едкими биологическими запахами человеческой жизнедеятельности, людской бедности и грязи, оставила у Сюзанны мало приятных воспоминаний. Хотя и там они жили сравнительно неплохо, конечно по меркам чайна-тауна.

Их двухэтажный дом, нижнюю часть которого занимала торговая лавка, по сравнению с соседними домами выглядел опрятно и просторно. По крайней мере, уже тогда у каждого ребенка в семье была своя комната, и им не пришлось, как многим большим китайским семьям, состоящим из нескольких поколений, ютиться всем вместе в одной арендованной комнате. Не пришлось бороться за выживание в трущобах, где штукатурка сыпалась на голову, где сквозь щели в стенах задували сквозняки и лезли крысы, где дети спали в один ряд на импровизированном лежбище на полу или по вертикали друг над другом на многоярусных нарах, зачастую вместе со взрослыми.

И вот теперь сегодняшнее великолепие уходит в прошлое. Уже через несколько часов, и совсем не по своей воле, она устремится в неведомое далеко, через огромный океан, по ту сторону цивилизации. Впереди ждет огромный, шумный аэропорт, бесконечная карусель людей, снующих во всех направлениях, рев громоздких самолетов, тяжело взбирающихся в небо или ныряющих из-за облаков на землю. И среди всего этого безумства и хаоса она мысленно видела свою одинокую, жалкую, согнувшуюся от страха фигурку, впервые в жизни поднимающуюся по трапу самолета, который унесет ее в далекую, чужую и загадочную Азию. И вся ее коротенькая жизнь промелькнет у нее перед глазами, как у приговоренного к смерти узника, пока ноги будут мерить последние ступеньки трапа.

А ведь как хорошо начиналось такое же утро всего полгода назад. Невольно перед глазами, как в замедленной киносъемке, начал плавно прокручиваться весь тот роковой день, кадр за кадром, событие за событием, очень отчетливо, свежо и детально, как будто это было только вчера.

Калифорнийский февраль за окном спальни. Лениво, не спеша всходило утреннее светило, бросая розовый отсвет на темно-серые воды океана, знаменуя начало первого дня китайского Нового года. На этот раз он имел особое значение для семьи, ибо по восточному календарю закончился двенадцатилетний цикл кругооборота и наступил год Дракона, их легендарного первопредка, ибо фамилия Сюзанны - Лун - означает по-китайски "дракон".

Тогда она тоже спозаранку стояла у зеркала, примеряя свой новый наряд, ибо в первый день года положено быть одетой во все новое. Причем в столь великий национальный праздник наряжаться надо так, чтобы быть похожей на старинную китайскую леди. Для этого у нее было припасено традиционное облегающее платье до щиколоток из тяжелого, плотного шелка с воротничком-стойкой и длинным боковым разрезом. Платье было нежно-голубого цвета с вышитыми на нем темно-голубыми колесницами. В нем она смотрелась как подлинно восточное чудо красавица, явившаяся в наш мир из далекого экзотического и географического прошлого. Как будто по мановению волшебной палочки ожившее изображение с иллюстрации из древнекитайского романа "Сон в красном тереме".

Правда, в старину под платье еще надевались широкие штаны, но во второй половине двадцатого века это явно лишнее. И без зеркала понятно, что обтянутая блестящими колготками нога в боковом разрезе платья почти до самого бедра смотрится гораздо элегантнее, чем бесформенная, скрывающая соблазнительные контуры тряпка. Со стороны в этом наряде выглядишь, как восточная красавица на рекламном проспекте торговой компании отца "Ориентал уандас", в которой Сюзанна по окончании финансового колледжа работала в качестве обычного бухгалтера, набираясь практического опыта.

Глава семейства - Лун Шаньин, основатель и владелец фирмы, в силу своих высоких личных достоинств и материального благополучия, занимает весьма почетное место в местной китайской общине. Его компания специализируется на торговле тканями, а также текстильными и швейными изделиями из шелка, шерсти и хлопка, импортируемыми из Гонконга и Тайваня. Весьма прибыльное и перспективное дело, учитывая огромную разницу в закупочных и продажных ценах и моду на восточную экзотику в США.

Не раз, глядя на себя в зеркало или слыша комплименты со стороны, она думала, что жизнь можно было бы построить гораздо удачнее. Ну, скажем, не заниматься скучной бухгалтерией и не портить глаза над бесконечными колонками цифр, а попробовать себя в роли фотомодели. Ежедневно видеть себя на огромных рекламных щитах по всему Лос-Анджелесу с броской, кричащей надписью: "В таком обрамлении вы будете выглядеть столь же сногсшибательно и экзотично!" Или проверить свою карму в Голливуде, близость которого неизменно воздействует на все местное население, будоража честолюбие и пробуждая иллюзии и мечты.

Не спеша облекая тело в праздничные обновки и разглаживая складки, она почувствовала привычный эффект воздействия шелка. Он всегда пах новизной и приятной свежестью, бодрил, уносил грустные мысли и сулил новые удовольствия. Но сейчас он навевал деловые мысли и заботы. Она перебирала в голове ту уйму работы, которую пришлось переделать за последние дни, и то, что еще предстоит сделать.

К Новому году их семья, как и все жители чайна-тауна, готовилась серьезно и задолго. Во-первых, надо было до конца года рассчитаться со всеми долгами и срочными делами, ибо нельзя тащить за собой старое бремя в новую возрожденную жизнь. На все двухнедельное празднование Чуньцзе полагалось, по возможности, прекратить заниматься торговыми и тому подобными делами, а первые три дня нельзя даже стирать пыль с мебели у себя дома. Поэтому большинство китайских лавок, прачечных, химчисток и других мелких предприятий были уже закрыты. Правда, далеко не все могли позволить себе такую роскошь и обычно ограничивались двумя-тремя днями выходных. А для увеселительных заведений, напротив, это был самый активный и доходный период, и многие из них переходили чуть ли не на круглосуточную работу.