Поцелуй под северным сиянием - Никки Логан Страница 2

Неужели он имеет в виду, что Китти нахально напросилась к ним? Голова закружилась. И вовсе не от разреженного горного воздуха.

– Значит, ты с самого начала был против моего приезда? Или я стала нежеланной гостьей только сейчас?

Ответ для нее был не важен, но хотелось услышать его из уст Уилла.

– Ты ведь уже отсняла материал о нашей спасательной команде…

В какой-то мере он прав. Закончив основные съемки поисковых собак, Китти теперь просто наслаждалась пребыванием в Покхаре, стараясь проникнуться местной атмосферой и представляя, какой потрясающий фильм у нее получится. А кроме того – стараясь проводить как можно больше времени с Уиллом.

– Нам еще столько надо.

– Не надо.

Марсела старалась как можно реже выходить в город. Почти ненакрашенная, она целыми днями сидела дома, одолеваемая попеременно то приступами вялой меланхолии, то бурными всплесками энергии. А Уилл между тем ежедневно тренировал своих собак. Впрочем, он старался не нагружать их сильно. За те десять дней, что они провели в Покхаре, было всего два срочных вызова на поиски потерявшихся туристов.

Сжав губы, Уилл впервые за весь этот разговор посмотрел собеседнице прямо в глаза:

– Китти.

– Я помогаю поддерживать порядок в доме, в понедельник я ходила на рынок вместо Марселы. – Она умолчала о том, что заплатила за целую кучу продуктов из своего кармана. – Так в чем подлинная причина?

Разумеется, человек, обладающий чувством собственного достоинства, не стал бы задавать такой вопрос, а принял как должное, что ситуация изменилась, и отправился бы собирать вещи. А затем бы с улыбкой поблагодарил хозяев за гостеприимство и перед отъездом вручил бы им скромный подарок. Но Китти сейчас было не до собственного достоинства.

Когда Уилл потребовал покинуть его дом, она пришла в ужас – и не только от унижения, но и оттого, что придется уехать оттуда, где Китти чувствовала себя самой счастливой на свете. А главное, она больше никогда не увидит Уилла.

– Ты не можешь остаться тут, зная, что мы этого не хотим.

Что-то подсказывало Китти, что «мы» в этой фразе означало «я», потому что Марсела, похоже, за эти десять дней привязалась к ней, да и была слишком хорошо воспитана, чтобы отказаться от собственного приглашения.

– Нет, разумеется, я тут не останусь, – фыркнула Китти. – Но я не уеду, не выяснив, что сделала такого, отчего меня выставили за дверь.

Вообще-то она смутно догадывалась о причине и теперь, ожидая ответа, ощутила, как ее снова захлестнул унизительный стыд.

Жесткое выражение лица Уилла неожиданно смягчилось, и от этого Китти стало только хуже, потому что теперь перед ней стоял тот Уилл, которого она знала, а не его ледяной двойник.

– Ты должна понимать причину, Кит. Ты ведь ее понимаешь.

По ее лицу разлилась краска стыда. Уже десять дней Китти старательно скрывала свои запретные чувства. Но тщетно: стоит ей лишь ненадолго утратить бдительность в присутствии Уилла, и они тут же вырываются наружу. Это происходит, когда она с ним разговаривает, когда они смеются над чем-нибудь вместе или в такие моменты, как этот, когда Уилл стоит так близко и смотрит ей прямо в глаза.

– Я…

Впрочем, что тут можно сказать? Китти прекрасно понимала, какое именно чувство испытывает к Уиллу.

И наивно думать, что оно осталось им незамеченным. Но до сего момента Уилл не подавал вида, что догадался об этом чувстве, и не избегал общения с гостьей. Они разговаривали, сидели рядом, иногда случайно задевали друг друга, встречаясь на лестнице. Китти даже начала думать, что Уиллу это немного нравится.

Теперь стало ясно, что она ошибалась.

– Ладно, я понимаю. Мы слишком много времени проводили вместе…

Сердце Китти отчаянно забилось. Если Уилл заметил ее влюбленность, почему так снисходительно к ней отнесся? Почему не отверг?

Но тут снова волной накатил стыд. А разве не это сейчас происходит? Он и пытается ей объяснить, что отвергает ее чувства.

– Я думаю, для всех нас будет лучше, если ты пойдешь своим путем.

Вполне понятно, что он хочет сказать: «Убирайся отсюда ко всем чертям».

– Мы ведь были друзьями, – пробормотала Китти бесцветным голосом.

От охвативших ее боли и смятения даже не нашлось сил произнести эту фразу обвиняющим тоном.

Глаза Уилла потемнели. Он отвел взгляд.

– Ты должна сказать Марселе, что хочешь посетить и другие места в Непале.

На самом деле Китти была счастлива именно тут. И ей нравилась именно эта гора, а не горы Непала вообще. Ей нравился этот город. Нравился этот мужчина.

Но именно поэтому придется отсюда уехать.

Ей нельзя любить Уилла Маргрейва, а ему нельзя ответить взаимностью – даже если бы он вдруг захотел полюбить Китти. Впрочем, он ее не любит, судя по тому, как сейчас напряжен и зол.

– Я женат.

Да, на женщине, которая пригласила Китти в свой дом. И так-то гостья отплатила за доброту – вынудив Уилла попросить ее покинуть их дом?

Что ж, она создала эту проблему – она ее и решит.

– Ладно, я уеду, – пробормотала Китти, опустив глаза, и поплелась прочь.

Она так и не взглянула больше на Уилла: ни тогда, когда спустилась со второго этажа со своим рюкзаком, ни тогда, когда обнимала на прощание плачущую Марселу, ни в тот момент, когда захлопнула за собой дверцу старенького такси.

Пока склон горы, на котором стоял дом Маргрейвов, не скрылся из вида, Китти не поднимала глаз. А потому получилось так, что в последний раз она видела Уилла во время того разговора на заднем дворе, и на лице его была написана жалость к ней.

Осознав это, Китти поклялась себе больше ни перед кем не опускать взгляда.

Наши дни, Черчилл, Канада

– Вы, должно быть, шутите!

Китти Каллахан плотнее укуталась в одеяло, выданное авиакомпанией бесплатно, и переложила тяжелую сумку в правую руку, чтобы дать левой отдохнуть.

– Извините, мадам. – Женщина развела руки, вежливо тесня Китти к дверям. – Таковы канадские законы. После закрытия аэровокзала пассажирам нельзя в нем оставаться.

– Но мне некуда идти!

Впрочем, сотруднице аэропорта и так было об этом известно, потому что именно она в течение последних нескольких часов искала, где можно разместить более полутора сотен пассажиров. Они волей судьбы оказались заброшены в этот крошечный городок после того, как на высоте тридцати пяти тысяч футов над Гренландией из грузового отсека их лайнера повалил дым.

– Мы сделали все, что в наших силах, чтобы найти место для вас, шести оставшихся пассажиров. Троих устроим на ночь в медицинском центре. Двое погостят сегодня у конной полиции в тюремных камерах – больше в городе нет ни одной свободной постели.