Гордость и страсть - Шарлотта Физерстоун Страница 2
Гордость и страсть - Шарлотта Физерстоун читать онлайн бесплатно
«Я здесь совсем один в ожидании тебя, ты увидишь меня за вуалью, разделяющей нас».
Она развернулась и в предвкушении затаила дыхание. Ее бледная рука потянулась к занавеси, один рывок — и тончайшая ткань, преграда, разделяющая их, пала к ногам. С какой-то черной насыпи, похожей на могильный холм, она смотрела на того, кто заставлял ее тело томиться воспоминаниями о жгучем наслаждении. Но… Эти глаза… Совсем не те…
Серые глаза.
В ее памяти вспыхнул образ, эти глаза — она видела их раньше. Это было давно. Воспоминание тревожное, даже болезненное. Нет, обладатель этих глаз никак не может стать ее будущим.
Глава 1— Дорогая, ты уже целый час стоишь у окна в одиночестве. Почему бы тебе не навестить леди Блэк?
Люси оглянулась через плечо на обратившегося к ней отца. Она неохотно спрятала в пышных складках бархатной юбки кусочек розового кружева, который только что сжимала в руках. Этот день в самом начале ноября выдался на редкость серым, моросил мелкий холодный дождь, который грозил обернуться гололедом. Плотнее закутавшись в теплую шаль, она смотрела на огонь, который потрескивал, мерцая теплыми янтарными языками. Комната наполнялась тем уютом, который поздней осенью мог дать только жарко растопленный камин. Но ей было холодно. Это тянулось уже месяцы. Казалось, ничто не могло ее согреть.
— Еще так рано, папа, — ответила она. — Я хочу сказать, слишком рано для визитов.
— Чепуха. Леди Блэк тебе кузина, почти сестра. В семейном кругу нет жестких правил для визитов. К тому же мне пора в клуб. Я хотел бы знать, что ты не осталась дома скучать, бродя по комнатам.
Усмешка, кривившая ее губы, исчезла при взгляде из окна на грандиозные черные кованые ворота на противоположной стороне улицы. Странно, что на протяжении многих лет — десятилетий! — отец впервые заинтересовался тем, что она собирается или не собирается делать. Одиночество, которое действительно угнетало ее, отца прежде никогда не трогало.
Маркиз Стоунбрук не был ни бессердечным, ни умышленно жестоким. Люси никогда бы не смогла сказать такого о своем отце. Ему просто не было дела до близких и их нужд. Он был скуп на эмоции, зато не груб и не сварлив. Всего лишь равнодушен. Это слово как нельзя лучше характеризовало отца и мать Люси. Впрочем, определение «безразличие» им тоже вполне подходило. Дурацкое изречение про то, что можно видеть, но не слышать, вряд ли относилось к ее воспитанию. Родители и видели-то ее не слишком часто, а уж насчет «слышать»… Очевидно, они не слышали и не слушали дочь вовсе.
Они больше занимались устройством собственной жизни, чем воспитанием ребенка. Ее роль была слишком ничтожна, поскольку она не могла принести им настоящего удовольствия. Люси существовала лишь для того, чтобы в будущем носить титул. Родители смирились с мыслью о том, что род продолжит существовать, пусть и благодаря мужу, которого они подберут для нее.
Люси знала, кого отец определит ей в мужья. Герцога Сассекса, бесстрастного и педантичного.
Герцог был всегда спокоен, скучен и пугающе правилен в своих поступках, ничего общего с тем, кого она видела в своих грезах, представляя будущее замужество. Совсем не похоже на мечты, которыми она упивалась в юные годы, когда в их доме на кухне появлялся мальчик, помощник мясника, составлявший ей компанию, пока старая экономка миссис Браун торговалась с его хозяином. То были всего лишь глупые фантазии, которые приходят на ум любой молоденькой девушке, вызывая учащенное сердцебиение. Отец вскоре полностью разрушил ее мечты. И Люси впервые задумалась над тем, что значит быть замужней женщиной в их мире.
Так она и жита. До того момента, как восемь месяцев назад взяла заботу о будущем в свои руки и передала его художнику, в котором искала то, чего так не хватало ей в жизни. Тепло и признание, которые герцог вряд ли смог бы ей дать. Их союз мог бы стать альянсом, но не романом.
— Пойдем, дорогая. Я все смотрю, как ты сидишь у окна, погруженная в какие-то мысли. Разумеется, что бы ты ни прятала в складках юбок, это не может глубоко повлиять на такую молодую девушку, как ты.
Кусочек брюссельского кружева, тот, что она укрыла в складках платья, украшенный ее инициалами и подаренный возлюбленным в ночь, когда она предложила ему себя. А потом он умер. Или она думала, что он умер в огне пожара, охватившего съемную квартиру.
Она страдала и плакала, в отчаянии от того, что никогда чувства не смогут ожить вновь, как вдруг две недели назад кружево возникло из небытия, доставленное прямо ей в руки. Его светлость герцог Сассекс передал этот платок. С тех самых пор ее не покидало смутное беспокойство. Почему именно он возвратил ей кружево? Вот о чем долгими ночами размышляла Люси. Не то чтобы ее интересовало, как Сассекс относится к ее увлечению другим мужчиной. Ей было все равно, что он может подумать о ней и что знает об этом платке, возможно считая ее безнравственной, ищущей удовольствий в удовлетворении основных инстинктов и потому стоящей намного ниже его светлости.
Люси волновало только одно — Томас жив! Она уверена в этом. Он клялся, что они будут вместе. Этот кусочек кружева воскресил ее будущее из пепла пожарища, обещая, что скоро все переменится.
— Ты хмуришься. Твоя мать всегда говорила, что от этого образуются морщинки у глаз.
Люси поймала себя на том, что невольно улыбается.
— Да, она всегда так говорила. Но морщинок у меня пока так и не появилось.
Теперь нахмурился отец:
— Осмелюсь предположить, твои глубокие размышления главным образом о предстоящем замужестве, особенно когда перед тобой счастливый пример супружеского блаженства твоей кузины и ее супруга.
— Боюсь, нет, папа. Я думаю совсем о другом. Существует человек, который питает надежду, и я еще не отказала ему.
Отец никогда не согласится с отказом. Выдать Люси за герцога — такова его воля, и с этим ничего не поделать.
— И это все, что ты можешь мне сказать? Тогда давай пока оставим эту тему. Пойдем же, Люси, мне уже пора. Я должен проводить тебя через улицу.
— Право же, папа, не стоит беспокоиться. Мне и дома хорошо.
— В одиночестве? — с открытой насмешкой спросил он. — Ну уж нет, тебе вредно одиночество, оно замедляет полное выздоровление.
Ему невозможно было возражать. Действительно, пару недель тому назад она серьезно заболела из-за собственной глупости, о которой сейчас не хотелось вспоминать. С того времени отец взял за правило не оставлять ее одну. Конечно, он бы не смог всегда и всюду контролировать дочь, зато обязанностью Изабеллы стало постоянно находиться где-нибудь поблизости и присматривать за всем, что она делает.
Мысли Люси вновь вернулись к тем месяцам, когда в попытке усмирить боль от одиночества, охватившего ее после воображаемой потери возлюбленного, она свернула на темные и опасные для разума тропы. Посещение сеансов и тайных собраний, погружение в грезы, чтобы вновь обрести своего любимого. Ужасное ощущение незавершенности, невозможность сказать последнее прости… Увидеть его в последний раз перед тем, как любимый образ окончательно растворится там, куда нет пути живым.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments