Цветок в пыли. Месть и закон - Владимир Яцкевич Страница 2

— Вы хотите сказать, что я столкнулся с вами исключительно с целью познакомиться? Неплохо задумано, да? Представляете, мы с вами столкнулись, я тут же вскакиваю и говорю: «Как чудесно, что мы с вами встретились! Я как раз хотел узнать, который час!»

Девушка неожиданно засмеялась.

— Почему вы смеетесь?

— Я представила: если бы на самом деле произошло так, как вы говорите.

— Но теперь-то вы снимаете с меня обвинения в гнусной попытке знакомства?

— А почему — «в гнусной»?

— Потому что мой вопрос о вашем имени был истолкован как попытка познакомиться, и мне тут же дали отпор.

— Глупости! — рассмеялась Мина.

— Я прощен?

— Вполне!

— Спасибо.

— За что?

— За то, что облегчили мою ношу. После ваших слов эти велосипеды, которые я тащу на себе, полегчали едва ли не вдвое.

— Вы, наверное, сильно ушиблись? — спросила Мина участливо. — Все-таки это я в вас врезалась.

— Пустяки. А вот вам досталось, да? Извините.

— A-а, ничего.

Солнце над их головами стремительно поднималось к зениту, Тени домов стремительно уменьшались, словно вода испарялась под палящими лучами. Люди уходили с улиц в прохладу домов. И только лоточники с непроницаемыми лицами стерегли свой товар.

— Вы учитесь в университете? — спросила Мина.

— Учился. Сегодня сдал последний экзамен.

— И как?

— «Отлично».

— Поздравляю.

— Спасибо. Вы тоже студентка?

— Да. Последний курс.

— Отучились последний курс или остался последний курс?

— Я закончила учебу.

— И я.

Это их сближало. Почти родственные души, если разобраться. Большой кусок жизни остался позади, и теперь — одни и те же мысли и переживания.

— Немного грустно, правда? — спросил Махеш.

— Да, грустно, — кивнула Мина и добавила, подумав: — и тревожно немного.

— Отчего же?

— Я иногда пытаюсь представить свое будущее — и не могу. Словно в дымке — не разобрать деталей.

— Все будет хорошо, поверьте.

— А вы откуда знаете?

— Умею заглядывать в будущее.

— И в мое?

— Да, конечно.

— И что же ждет меня?

Мина поддержала шутливый тон юноши, но сейчас ей хотелось, чтобы он действительно оказался прорицателем, и она ждала ответа с непонятным ей самой волнением.

— Все у вас будет хорошо, — торжественно произнес Махеш.

Он даже закрыл глаза, чтобы ничто его не отвлекало.

— Хорошая работа, — продолжал он. — Дружная семья. Счастливые годы, ничем не омраченные.

Он споткнулся и едва не упал.

— Как видите, будущее я вижу лучше, чем то, что происходит у меня под носом.

— И вы думаете, я вам поверила?

— Конечно.

— Вот как? И откуда же такая уверенность?

— Всегда хочется верить в лучшее. Ведь так?

— Да, — согласилась девушка.

Улица, по которой они шли, была застроена одно- и двухэтажными домами, огороженными высокими заборами. Здесь было тихо и уютно, как бывает в ухоженных кварталах.

— Вы живете где-то здесь?

— Да. Вон тот дом с плоской крышей, видите?

— Это ваш дом?

Мина засмеялась, будто этот вопрос застал ее врасплох.

— Да, — сказала она после паузы. — Я в нем живу.

Они остановились у ворот.

— Я бы все-таки хотел сдать ваш велосипед в починку.

— Спасибо, не надо. Я сделаю это сама.

— Вы не сердитесь на меня?

— Сержусь? — улыбнулась девушка. — Что вы, нисколько. Спасибо вам.

Сейчас она выглядела несколько смущенной.

— Я ведь даже не знаю, как зовут вас, — в раздумье проговорила она.

— Это лишнее, наверное. Мы сейчас расстанемся и вряд ли увидимся когда-нибудь.

— Мало ли. Бывают же случайные встречи.

— Я приезжий. И скоро уеду. Экзамены сдал, в университете у меня нет теперь никаких дел.

— А прощальный вечер? Послезавтра. Вы разве не будете на нем?

— Какой прощальный вечер?

— Ну как же, будет большой концерт для выпускников.

— Я не знал. Ради такого события стоит задержаться в этом городе. Вы ведь тоже там будете?

— Конечно.

— Тогда до встречи! — сказал повеселевший Махеш. — Значит, послезавтра?

— Но вы забыли назвать свое имя.

— Махеш.

— Красивое имя.

— Ах, не надо таких слов!

— Вы меня передразниваете?

— Нисколько!

Раздался скрип, створка ворот медленно открылась, и две любопытные детские рожицы — мальчика и девочки — показались в образовавшемся проеме.

— Мина, здравствуй, — сказал мальчик, но смотрел при этом не на девушку, а на Махеша.

В его глазах застыли ехидство и подозрительность.

— Это ваши брат с сестрой?

— Да.

— Довольно любопытные дети.

Девушка улыбнулась:

— Мягко сказано.

— Прощайте, — сказала она.

— До встречи, — поправил ее Махеш.

Мина почти не помнила своих родителей. Точнее, маму она не помнила совсем — та умерла при родах. Мина родилась здоровой, крепкой и прожила со своим отцом целых три года. Отца она помнила высоким и сильным, с черными пушистыми усами, и очень добрым. Единственное, что осталось у Мины из воспоминаний о том периоде жизни: отец вечером приходит домой, Мина бежит ему навстречу и, добежав, утыкается личиком в ноги отцу, а он тут же подхватывает ее на руки и подбрасывает к высокому потолку. В такие мгновения девочка испытывала самый настоящий страх, а затем заботливые и надежные руки отца опять принимали ее, и не было во всем мире ничего более родного и радостного.

А потом в один из вечером отец не вернулся, как обычно, а слуги были суетливы и несчастны, и никто не мог объяснить малышке, где ее папа. Она так и не увидела его больше, и только много позже, когда она подросла, ей сказали, что отец погиб в автокатастрофе.

Ее взял в свой дом младший брат отца. Он лишь недавно женился, и Мина заменяла ему собственных детей, которых у него пока не было. Молодая жена дяди особого восторга с появлением Мины в доме не выказывала, но и перечить не посмела, боясь людской молвы, готовой осудить всякого, кто посмеет обидеть сироту.