Королева зимнего бала - Елена Нестерина Страница 2

Вжившись в образ матроса на рее раскачивающейся под ветром мачты, девочка так замечталась, что, завернув за угол, с размаху впечаталась в прохожего. И только его возмущенный голос вернул ее к действительности. Вера встряхнулась, улыбнулась, развела руками, сказала: «Извините…» И отправилась дальше, вновь подставляя лицо под порывы ветра.

Так она и шла. Встречные прохожие лишь на миг выхватывали из темноты Верино вдохновенно-мечтательное лицо, удивлялись: куда же это несет девочку, такую романтическую, в эдакую непогоду? И, скорее всего, тут же забывали о ней.

А направлялась девочка домой. От городского парка культуры и отдыха до ее дома было не так далеко, если идти не по прямым дорогам улиц, а дворами. Так, подворотнями и закоулками, Вера и двигалась.

Пересекая широкий двор, с четырех сторон окруженный простецкими пятиэтажками, она заметила, что на скамейках, придвинутых друг к другу, расположилась веселая компания. Ребята и девчонки громко переговаривались, кто-то бренчал на гитаре, и несколько голосов напевали под его музыку, слышался смех. Даже издалека было понятно, что этим людям хорошо друг с другом.

Не замедляя хода, Вера долго смотрела на них – до тех пор, пока не скрылась за углом дома. И подумала: жалко, что в ее дворе нет такой тусовки! Да что – такой… Вообще никакой нет! Она жила в новом доме с охраняемой территорией. За ворота пускали только тогда, когда посетитель договаривался об этом с кем-то из жильцов по домофону от пункта охраны. Во дворе было, конечно, замечательно: клумбы, фонтан, детская площадка необыкновенной увлекательности, беседки, до глубокой осени увитые плющом. Но гулять там было невозможно. Из детей во дворе появлялись только малыши со своими мамашами или фифы и парни постарше Веры, с которыми она только из вежливости здоровалась. Да и то они во дворе не задерживались – или мчались на стоянку к своим машинам, или исчезали за воротами. Все – гулять было не с кем. Эх, как же мечтала Вера о простой тусовке, каких так много во дворах обыкновенных типовых домов!

Вот о такой, например, тусовке, как эта, мимо которой она пробежала! Ой, как было бы здорово, если среди этой компании оказалась бы и она, Вера! Ух, сколько всего интересного можно было бы придумать! Она бы организовала такую жизнь, которая била бы просто ключом! В смысле, не кого-нибудь била, а активно бурлила бы. Все держались бы вместе, «один за всех – и все за одного!», были бы верными друзьями, думая только о том, чтобы скорее встретиться, отправиться гулять… Или общими силами придумать какую-нибудь игру. Например, можно играть в историю из жизни рыцарей. У каждого была бы своя роль, мечи и доспехи можно было бы сделать, придумать сценарий…

И пока ноги несли Веру к дому, мечты уводили ее в прекрасный мир фэнтези. Вот она сама: на коне, в легких доспехах, в шлеме и с мечом – руководит штурмом замка, где затаились злобные враги. Оттуда сюда и отсюда туда летят стрелы, но Вера, прикрываясь от них щитом, упорно мчится вперед, к стенам замка. И вот уже к этим стенам приставлены осадные лестницы… Вперед! Вера слезает с коня, поднимается по лестнице. Отряды ее храбрых воинов – за ней. Одной из первых Вера врывается в замок. Идет яростное сражение. Нельзя думать о смерти! Удача любит храбрых! Победа близка…

И вот она – победа! Со знаменем в руке Вера стоит перед своим войском. Ветер развевает ее лиловый плащ, блестят доспехи, ее стройную сильную фигурку видят тысячи людей, которых она, Вера, привела к победе. Ей кричат «Ура!», подводят верного коня. Она легко запрыгивает в седло и, не выпуская победного знамени из руки, едет вдоль войска…

С мыслью об этом девочка вошла в квартиру, зажгла в прихожей свет. Взгляд Веры упал на большое зеркало, в котором она увидела себя…

Все мечтания о красивых подвигах и приключениях закончились. Да и дающая уверенность в себе рисковая поездка на железном руле забылась… Не отводя взгляда от своего отражения, Вера горько усмехнулась и подумала: «Ну, если такая плюшка взгромоздится на коня, у того ноги подломятся…»

Да, девушка она была о-го-го. Невысокая, но плотная, а потому казалась крупнее своих сверстниц – тощих и длинных. Или не длинных, а просто тоненьких. Такой кобылице никакие рыцарские доспехи не подойдут. Смешно получится – как будто кухарка тетя Мотя решила на маскарад сходить, да с костюмом просчиталась… Так думала Вера, в который раз мучительно разглядывая себя.

Нет, конечно, о таких вещах не нужно даже мечтать. Пусть всякие ролевые игры достаются другим девчонкам – тем стройным личностям, которых если в соответствующую одежду переодеть, то от мальчишек и не отличишь. А значит, на них и всякие там доспехи будут неплохо сидеть. Ведь Вера, насмотревшись кино, очень хорошо помнила, как неприятно выглядят приземистые широкозадые девицы, наряженные воинами. И как изящны и сим– патичны стройные, тоненькие. Как она успела понять, главные положительные персонажи никогда такими комичными не оказываются – в главных ролях всегда только стройные девушки. А она…

А она толстая. И никуда от этого не денешься. И напрасно она каждое утро ездит с родителями в бассейн и плавает там туда-сюда, наматывая по несколько километров, напрасно совсем мало ест, втихаря выкидывая калорийные продукты. Результата нет. Нету его, и все! Жизнь как будто смеялась над Вериным романтическим сердцем, поместив его в такую приземленную оболочку.

От такой несправедливости хотелось выть. Или пластическую операцию сделать. А в приступах бессильной тоски – только лежать под одеялом и ожидать чуда. Или не хотелось вообще ничего. Вера ужасно переживала из-за такого нечестного распределения внешности и внутренностей (Вера имела в виду внутренности душевные). И как исправить это – не знала…

Толстая. А ведь раньше Вера Герасимова и не знала, что она толстая.

Началось все из-за гада Пряжкина. Вера пришла в пятый класс в новую школу – и понеслось… До этого Вера думала, что она просто девочка как девочка. А тут местный хулиган, двоечник и, как говорили девчонки сейчас, отрица-тельно-харизматическая личность Коля Пряжкин, увидев ее, вдруг разом позабыл все свои сердечные привязанности. А их было целых три в их классе – Катя Марысаева, Оля Прожумайло и Лиля Кобзенко. Привязанности позабыл – и принялся активно выражать свои чувства к Вере.

А выражались они так: Пряжкин тянул к ней свои руки, пытаясь ухватить за что-нибудь ощутимое. Сначала – за тяжелые косы. И косы пришлось отстричь. А по рукам пришлось лупить, причем очень больно – чтобы отбить у Пряжкина охоту к Вере их протягивать.

До этого Пряжкин не получал столь решительного отпора. Отбить охоту, конечно, не удалось, однако теперь ближе чем на метр – ну, или хотя бы на расстояние вытянутой руки точно – Пряжкин к Вере не приближался. Любовался издалека. Но при этом восхищенно смотрел на Верины круглые щечки с ямочками и восклицал (то есть дразнился): «У-у, толстая! Колобок! Пончик!» У Коли Пряжкина и у самого мордень была размером с хорошее блюдо. Так что ему, наверное, казалось, что подобное притягивает подобное.

Но это его «У-у, толстая!» и «пончик» с «колобком» охотно подхватили сначала мальчишки, которым всегда главное – зацепиться за какую-нибудь обидную тему, на которую можно дразниться. Наиболее болезненную для объекта насмешек. Иначе неинтересно.