Миллион за жену-беглянку - Мелани Милберн Страница 2

Означает ли это, что Винн наконец собирается подписать бумаги о разводе? Так как поженились они в Англии, по английским законам пара, собирающаяся развестись, должна сначала не менее двух лет проживать отдельно. Если бы они заключили брак в Италии, то уже были бы разведены, потому что здесь закон требовал всего один год раздельного проживания перед разводом.

— Возможно, ты удивишься, Винн, но я здесь не для того, чтобы поговорить о нашем неизбежном разводе.

— Позволь угадать. — Он взглянул на дорожную сумку, стоящую рядом с ней, и его глаза снова сверкнули. — Ты хочешь вернуться ко мне?

Алиса так крепко сжала ручку сумки, что ее полуобгрызенные ногти впились в ладони.

— Нет. Я не хочу возвращаться к тебе. Я здесь, чтобы поговорить о моем брате. Айзек сказал, что ты предлагаешь спонсировать его участие в серии международных турниров в следующем году.

— Все верно.

Алиса нервно сглотнула.

— Но… Почему?

— Почему? — Темная бровь Винна поднялась, словно он счел этот вопрос нелепым. — Он попросил меня, вот почему.

— Он… попросил тебя? — У Алисы отвисла челюсть. — Он не сказал мне об этом…

Она глотнула воздуха, отпустила ручку сумки и схватилась за спинку стула.

— Айзек говорит, ты обещал стать его спонсором, но включил в вашу сделку какие‑то дополнительные условия, касающиеся меня.

Насмешливое выражение исчезло с лица Винна, и оно сделалось непроницаемым.

— Садись, и мы обсудим их.

Алиса села не потому, что он ей приказал, а потому, что почувствовала, что ноги вот‑вот подкосятся. Участие Винна в карьере ее брата означало бы, что она больше не сможет избегать своего мужа, как поступала последние два года.

Алиса отказывалась общаться с Винном, потому что не доверяла себе. Когда она была рядом с ним, то превращалась в другого человека — нормальную женщину, с обычными надеждами и мечтами, у которой нет ужасной тайны. А ведь о тайне Алисы не знал даже ее брат.

Вообще‑то Айзек — ее сводный брат, а не родной. Алисе было пятнадцать лет, когда она узнала правду о своем биологическом отце. А до того времени она верила, что отчим Майкл — ее родной отец. В течение пятнадцати лет эта ложь заставляла ее семью держаться сплоченно… Ну, может, не совсем сплоченно. Ее родители, будучи, по сути, неплохими, уважаемыми людьми, так и не обрели счастья в своем браке, и Алиса всегда винила их в том, что они не слишком старались укрепить свои отношения. Она и подумать не могла, что, оказывается, сама всему виной, что именно ложь, связанная с ней, сделала жизнь ее матери и Майкла настолько несчастной. И, лишь узнав правду об обстоятельствах своего рождения, она все поняла.

Алиса поправила юбку и сделала вдох, чтобы успокоиться, но тут ее взгляд упал на рабочий стол мужа, и она изумленно застыла. Почему Винн сохранил эту рамку, которую она подарила ему после их свадьбы? В рамку Алиса тогда вставила свою любимую фотографию. На ней они улыбались друг другу на фоне заходящего солнца. Даря мужу этот снимок, Алиса хотела обмануть себя. Она пыталась поверить в то, что у них настоящий брак, а не тот, который просто удобен для Винна, потому что он хотел, чтобы идеальная жена украшала его дом.

Алиса не могла видеть фотографию, потому что рамка была повернута к ней обратной стороной. Возможно, в ней теперь снимок другой женщины. В сердце вскипела ревность. Алиса понимала, что ревновать Винна глупо, — ведь она сама порвала с ним, но мысль о том, что он может так легко жить дальше без нее, своей жизнью, ранила ее гордость.

Впрочем, страдала не только гордость Алисы… Она не переставала надеяться, что Винн полюбит ее. Какая женщина не хочет быть любимой своим мужем‑красавцем? Алиса обманула себя, убедив, что ей будет достаточно просто стать женой Винна, спать в его постели, быть в его жизни. Но оказалось, что ей еще хочется жить в его сердце. Быть первой, о ком он вспоминает утром, и последней, о ком думает засыпая. Быть той, кого он ценит превыше всего и всех. Но Винн не ценил ее и не любил. Он никогда ее не полюбит, потому что просто не умеет любить…

Винн откинулся на спинку стула, скрестив лодыжки. Его непроницаемый взгляд неспешно ощупывал тело Алисы, словно миноискатель.

— Хорошо выглядишь, дорогуша.

Она напряглась.

— Не называй меня так!

Его губы изогнулись в улыбке, словно гнев жены казался ему забавным.

— Ты все такая же резкая.

— А почему бы мне не быть резкой, когда речь идет о тебе? Откуда мне знать, что это не ты сам внушил Айзеку идею о твоем спонсорстве? Как часто вы с ним общались за последние два года?

— Мои дела с твоим братом тебя не касаются, — ответил Винн. — При чем тут наши с тобой отношения?

— У нас больше нет отношений!

Его взгляд стал жестким.

— И кто в этом виноват, а?

Алиса пыталась сдерживать раздражение, но это было равнозначно попытке удержать взбесившихся ротвейлеров на поводке для чихуа‑хуа.

— У нас все не сложилось с самого начала. Ты женился на мне лишь потому, что искал идеальную жену. Ты хотел, чтобы я вела домашнее хозяйство, пока ты занимаешься своим бизнесом, как будто моя собственная карьера ничего для меня не значила.

В уголках рта Винна залегли глубокие морщины, словно он тоже с трудом сдерживал гнев.

— Полагаю, твоя драгоценная карьера согревает тебя по ночам? Или ты нашла себе любовника?

Алиса вскинула подбородок.

— Моя личная жизнь больше тебя не касается.

Винн издал звук, подозрительно похожий на фырканье.

— Айзек говорит, что ты даже не ходишь на свидания с мужчинами.

Алиса подумала, что убьет своего слишком болтливого младшего брата. Или привяжет его к дивану и заставит смотреть диснеевские мультики вместо спортивного канала. Заберет все клюшки для гольфа и спустит все мячи для гольфа в унитаз. Заставит Айзека есть гамбургеры вместо здоровой органической пищи, рекомендованной его диетологом.

— Ну, уж о моих свиданиях ему вряд ли что‑то известно…

Она с вызовом посмотрела на Винна. Тот сжал зубы, на его лбу запульсировала жилка.

— Всем любовникам, которых ты себе завела, придется отойти в сторону на три следующих месяца, поскольку у меня на тебя другие планы.

Планы? Какие планы? Теперь пульс Алисы забился неровно.

— Прошу прощения? — насмешливо произнесла она. — Ты уже не можешь строить на меня планы, Винн. Теперь я сама распоряжаюсь собой.

Он сложил пальцы домиком, наблюдая за Алисой пристальным взглядом, от которого у нее зашевелились на затылке волосы. Но тут она заметила на левой руке Винна золотую полоску, и сердце вздрогнуло. Почему он все еще носит обручальное кольцо?