Татуировка цвета страсти - Андреа Лоренс Страница 2

Затем он отступил, и Эмма тоже. Все остатки самообладания ушли на то, чтобы не застонать, когда он прикоснулся к ней на этот раз. Все, что ей остается, – это немедленно сбежать, пока она еще хоть как-то может себя контролировать, хотя наверняка ее лицо сейчас залито краской от смущения и неожиданно нахлынувшего сексуального возбуждения.

Ее рука машинально поднялась к лицу – и наткнулась на шершавую, покрытую блестками поверхность маски. Она совсем забыла, что он не может видеть ее лицо. Даже если она красная как рак, он об этом не узнает. Сегодня она – таинственная незнакомка. Каким-то образом это осознание сделало ее смелее, она поборола первоначальное желание убежать и осталась на своем месте.

Он взял в руки наполненный для нее бумажный стаканчик и молчаливым, но вызывающим жестом предложил ей.

– Он ушел, – сказала Эмма, давая незнакомцу возможность выйти из игры.

– Я знаю, – ответил он и передал ей солонку.

На нем была черная рубашка с длинными рукавами, так что единственной незакрытой частью оставалась его шея. Эмме пришлось встать на носочки даже несмотря на то, что она была на каблуках. Она наклонилась и нарисовала влажную дорожку от углубления на шее до кадыка – где языком ощутила небольшую щетину, которая уже успела отрасти со времени утреннего бритья. Она почувствовала, как его пульс учащается. В этот раз она более отчетливо ощутила его запах: немного соли и мускус. Она не удержалась от соблазна вдохнуть его чуть глубже и запомнить – ее реакция на этот запах была почти животной, она ощущала, как все ее внутренности сворачиваются от растущего желания.

– Держи. – Он передал ей соль, когда Эмма отстранилась, чтобы ее найти. Он опустился на колени и посмотрел на нее снизу вверх своими синими глазами, держа при этом руки у нее на бедрах.

Его лицо, как и у нее, было почти полностью скрыто маской, так что Эмма не могла прочитать выражение. Но его пристальный взгляд словно бы торопил ее, а когда он встал на колени, это выглядело так, как будто он ей поклоняется. Эмме это понравилось.

Она насыпала соли на его горло и положила кусочек лайма ему в губы. Затем, нервно сжимая стаканчик с текилой, она снова наклонилась, чтобы слизнуть соленую дорожку. Она чувствовала, как его горло дрожит от низкого стона. Отстранившись, она быстро опрокинула текилу и обхватила ладонями его лицо. Но только она собиралась вгрызться в ломтик лайма, как он быстро выплюнул его, и их губы встретились. Эмма словно ощутила удар тока.

Но она не отстранилась. Раньше она бы поступила именно так, но в этой маске она словно была кем-то другим.

По сравнению с первым второй поцелуй просто выбил у нее землю из-под ног. Его пальцы вцепились в ее бедра, притягивая ее ближе к нему. Она растворялась в поцелуе и тоже медленно опускалась на колени, пока оба они не оказались на полу. Стол заслонял их ото всех остальных гостей, которые были всего-навсего в паре метров. Она обвила его шею руками, в то время как он аккуратно и изучающе касался ее языком.

Это было восхитительно бесстыдным. В этот момент Эмма желала этого поцелуя больше чем чего-либо еще в своей жизни.

И ровно в тот момент, когда Эмме начало казаться, что этот поцелуй никогда не закончится, они оторвались друг от друга. Она чувствовала кожей его горячее частое дыхание, когда он прижался щекой к ее щеке и они сидели вместе, приходя в сознание. Их руки были все еще обвиты вокруг тел друг друга, и никто не спешил размыкать объятия. Его страсть одновременно и пугала, и восхищала ее – но она решила ответить равной страстью.

– Пойдем со мной, – прошептал он, встал и подал ей руку.

Эмма не была глупа. Она прекрасно понимала, что́ именно он предлагает, и каждая клеточка ее тела кричала, что она должна принять его предложение. Она никогда, никогда в жизни не совершала ничего подобного. Но в этом человеке было нечто необычное, что усиливало ее страсть.

И она пошла.

Спустя три месяца

– Где, черт побери, Ноа? – прорычал в трубку Джона Флинн, сжимая свободной рукой кружку с кофе.

– Он… его нет, сэр.

Мелоди, референтка его брата, была явно напугана его тоном, и он немедленно сбавил обороты. Джона никогда не повышал голоса на своих сотрудников. По большому счету, единственным, на кого он вообще когда-либо кричал, был как раз Ноа. На него и стоит направить свой гнев, когда этого мерзавца наконец удастся разыскать.

– Прости, Мелоди, я забылся. Я и не ожидал, что он будет на месте, он ведь всегда отсутствует. На самом деле я имел в виду вот что: ты не знаешь, куда он девался? Он не отвечает по домашнему телефону, а на мобильном сразу включается автоответчик.

Мелоди на мгновение умолкла, и Джона слышал стук клавиатуры.

– В его календаре ничего не значится, но, уходя, он упомянул, что собирается в Бангкок.

Джона чуть не поперхнулся латте, а потом отставил чашку подальше.

– Бангкок, который в Таиланде?

– Да, сэр.

Он глубоко вздохнул, чтобы побороть свой гнев:

– Ты, случайно, не знаешь, когда он вернется?

– Нет, но у меня есть телефон отеля, где он остановился. Возможно, так вы сможете до него дозвониться.

– Это просто отлично. Спасибо, Мелоди.

Она продиктовала номер, и он быстро записал его. Повесив трубку, он тут же позвонил в отель, и его довольно быстро переключили на телефон в номере Ноа. Тот конечно же не ответил – вероятно, как и всегда, развлекается с какой-нибудь экзотической красоткой. Джона заставил себя оставить сообщение, которое не выдавало бы истинной причины его звонка, и с отвращением повесил трубку.

Таиланд.

Если у него и оставались сомнения в том, что Ноа замешан в происходящем, они мгновенно растворились. И если предварительные бухгалтерские отчеты, которые он видел, были верны, то его брат только что отправился в Юго-Восточную Азию с тремя миллионами долларов, которые ему не принадлежали.

Не то чтобы для растраты есть какое-то удачное время, но прямо сейчас Ноа подставил его просто по-королевски. Он не то чтобы много времени проводил в офисе – его единственной задачей в компании было радовать мать. Но он знал – не мог не знать! – что сделка с «Гейм Таун» близка к закрытию. Аудитор должен быть в офисе сегодня. Сегодня!

И эта история может на всем поставить крест. «Гейм Таун» собиралась заключить договор с «Флинн софт», чтобы передать управление ежемесячными подписками на игры. Но кто захочет доверить свои деньги компании, в которой происходит подобное? Джона бы точно не захотел, если бы поменялся с ними местами.

С этим нужно разобраться как можно быстрее. И хотя ему совершенно этого не хотелось, придется покрыть недостачу из личных средств. Но он вытрясет их из брата позже. Когда Джона закончит с ним разбираться, Ноа будет жалеть, что тот просто не сдал его полиции. И он так бы и сделал, если бы не мать. У Анжелики Флинн было больное сердце, и ей нельзя было волноваться. Если Ноа, младший и любимый сыночек, окажется в тюрьме, у нее точно будет приступ, если она сразу не упадет замертво от горя и стыда.