Крутой парень - Оливия Голдсмит Страница 20

Марлон? Брандо или Перкинс? Джон так устал, что в голове у него путались мысли. О чем она толкует? Неужели он впал в отчаяние прошлой ночью, напился и сделал ей предложение? Ему стало неловко. Неожиданно в голове посветлело. Превращение! Джон бросил бумаги, которые держал в руках на стул, и сел.

— Трейси! Я сделаю все, что ты скажешь. Абсолютно все.

— Прежде всего мы должны купить тебе приличную одежду, — сказала она.

Джон не мог не вспомнить Эмерсона: «Никогда не доверяй планам, если для их реализации требуется новая одежда». Тем не менее он ответил:

— Моя кредитка в твоем распоряжении.

— И тебе нужно изменить прическу.

«Да я бы изменил всю голову», — подумал Джон, но вслух прозвучало:

— Трансплантация волос или только цвет? Я сделаю все, что захочешь.

Трейси хихикнула. У нее это получалось очаровательно.

— Для начала подойдет модная стрижка. И тебе придется начать работать.

— Никаких проблем. Я умею работать. Я только и делаю, что работаю.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду спортзал, — возразила Трейси. — Во-первых, ты станешь подтянутым, во-вторых, начнешь встречаться с людьми. Так. Значит, это решено. Но для начала тебе нужно избавиться от домашнего автоответчика. И от электронной почты.

Она определенно сошла с ума: он руководит исследовательским отделом, работает над суперпроектом.

— Что? Но как я же буду получать…

— В этом-то все и дело. Правило номер один: недоступность.

— Может быть, для женщин. Но весь смысл моей работы в контактах.

— Последние шесть лет ты ничем не занимался, кроме своей работы, — напомнила Трейси. — Ты же собирался изменить свою жизнь, чтобы нравиться женщинам.

Джон вспомнил о Саманте.

— Ладно, ладно, — сдался он. — Просто скажи мне эти правила.

— Правило номер два: непредсказуемость. Ты должен избавиться от часов.

Джон начал расстегивать ремешок.

— Они немодные, да? Мне нужно носить другие? Коллекционные?

Трейси застонала в ответ.

— Да нет же! Крутым парням вообще не нужны часы. Они появляются или безобразно поздно или неудобно рано, но никогда не приходят вовремя. Дальше: никаких логотипов. Ни маленьких крокодильчиков, ни бумерангов. Если люди захотят почитать, пусть покупают «Таймс», а не пялятся на твою грудь. И выброси свой микроконовский гардероб.

— Но я не всегда ношу фирменные вещи «Микрокона», — обиженно сказал Джон.

Он опустил голову и посмотрел на свою грудь. Там было написано: «С дискеты на жесткий диск за шестьдесят секунд». Может быть, он не совсем прав. Он ведь почти не обращал внимание на то, что носил.

— Не всегда, если ты, конечно, спишь голым, — парировала Трейси. — Но когда бы я тебя ни встретила, ты всегда с клеймом. Это просто убожество.

Может, она и права.

— Я надену обычную рубашку, — пообещал Джон.

— Вот твое домашнее задание: завтра ты пойдешь на работу без часов и не в микроконовских тряпках. Потом мы с тобой встретимся в семь часов у тебя.

Джон всегда хорошо учился. Он получал высшие оценки и решал трудные задачи. Только в личной жизни он терпел полное фиаско.

— Это что, тест? Я должен опоздать? Или прийти раньше?

— Вовремя, — сурово сказала Трейси. — Не играй в эти игры со своим алхимиком.

Джон положил трубку и крутанулся в своем рабочем кресле. Победа! Скоро все Саманты мира и их веснушки будут у его ног.

Трейси вошла в свою квартиру и чуть не упала в обморок от запахов розмарина и тимьяна. У нее тут же потекли слюнки. Трейси никогда не держала в доме никакой еды, потому что когда еда есть, ее съедаешь. С этим невозможно бороться.

— Привет, подружка. Наконец-то ты пришла, — пропела Лаура.

На столе стоял новый китайский фарфор, в вазочках лежали салаты, и Лаура приоткрыла духовку ровно настолько, чтобы Трейси могла увидеть, что там готовится что-то ужасно вкусное.

— Я не знала, как ты относишься к утке, поэтому приготовила цыпленка с апельсинами, — сказала Лаура.

Трейси нахмурилась. Хотя она и не знала, что именно приготовила Лаура, она понимала, что на это ушли часы. Трейси умирала с голоду, но все равно беспокоилась. Насколько она знала, Лаура не выходила из дома последние три дня. Кроме того, никому из них не нужно так много калорий.

— Слушай, ты не можешь так продолжать, — сказала Трейси, садясь за стол.

Лаура достала из духовки маленькое блюдо. На нем лежал крошечный кусочек хлеба, смазанный чем-то и украшенный листиками петрушки.

— Попробуй сырный бутербродик, — жизнерадостно предложила Лаура, совершенно игнорируя слова Трейси.

Она уже выпила красного вина и налила бокал подруге. Трейси не смогла удержаться, хотя понимала, что завтра утром будет себя ненавидеть. Странно, уже через пару дней они начали вести себя, как супруги со стажем.

— Лаура, это невозможно, — сказала она, засовывая бутербродик в рот.

После этого Трейси могла издавать только довольное чмоканье, так было вкусно. Все мысли о диете вылетели у нее из головы.

— У нас на обед эти штучки? — спросила она.

— Не беспокойся, — рассмеялась Лаура. — Все остальное так же вкусно.

И Лаура говорила правду. Трейси смогла прийти в себя только после пирога с фруктами и с сыром, который ее гостья приготовила на десерт. Только тогда — переполненная едой и чувством вины — она принялась качать головой.

— Мы с тобой растолстеем. Я не могу есть такую калорийную пищу каждый вечер.

— Не говори глупости, — сказал Лаура. — Что тут такого калорийного? Немного сметаны, трюфеля, гусиная печенка и сыр. — Она подмигнула. — Я же не пеку пирожные.

Но с таким же успехом могла бы и испечь. Кухня Лауры отличалась повышенной калорийностью.

С некоторым трудом Трейси встала из-за стола и дотащила свое тело до дивана. Она объелась.

— Ладно, — сказала Трейси. — Слушай мой приговор. Я закрываю сковородки на замок, и с этого момента мы проводим обеденное время в спортзале.

— Я не на такой дружеской ноге со спортивным залом, чтобы так фамильярно называть его, — фыркнула Лаура. — Я не хожу в спортивные залы.

— Ты не ходишь в них в Сакраменто, а здесь ты ходишь, — объявила ей Трейси. — И ты должна готовить еду — нельзя зарывать такой талант в землю. Тебе нужно поискать работу по обслуживанию званых обедов. А еще лучше устроиться работать поваром. Тебе всегда этого хотелось.

— Эй, подружка, ты производишь свой опыт не надо мной, — ответила Лаура. — Твой объект — Джон, хотя и в этом я не вижу ничего хорошего. Это кончится слезами, как часто говорила моя мама.