Сладостный огонь - Джо Гудмэн Страница 20

Он прикинул расстояние оттого места, где стоял, до окна Лидии. Оно составляло чуть более четырех футов. От дождя облицовка дома была скользкой, как лед. Там было даже не за что зацепиться. Придется прыгать так, чтобы попасть в открытое окно, да еще постараться при этом не запутаться в шторах. Он не надеялся на успех.

Утерев со лба капли дождя и пота, Натан определил нужный угол прыжка, прикинул расстояние, снова перелез через ограждение, встал на узком выступе балкона и — прыгнул…

Он ухватился руками за штору, но под его тяжестью металлические пруты, на которых она крепилась, начали выскакивать из стены. Натан безуспешно попытался взобраться по шторе вверх, но вдруг почувствовал под рукой твердый подоконник и уцепился за него. Ему удалось просунуть в окно руку. На его рубашке затрещал и порвался еще один шов.

Его ноги беспомощно скользили по стене, пытаясь найти опору. Наконец ему удалось подняться чуть выше. Только благодаря упорству да Божьей помощи Натан смог протиснуть в открытое окно плечо. Передохнув, он вполз в комнату и, запутавшись в шторах, свалился прямо на коврик. В молодости ему приходилось проникать в помещения через окно второго этажа, и он, бывало, выполнял эту работу и более ловко, но Хантер и сегодня был доволен результатами. Выпутавшись из шторы, Натан отбросил ногой коврик, как можно шире раскрыл окно и, высунувшись наружу, помахал Лидии.

— Снимите плащ и бросьте его мне, — сказал он и с благодарностью увидел, что она подчинилась не раздумывая.

Мокрый плащ был тяжелым, и Натану удалось поймать его только с третьей попытки. Он скрутил его, выжимая воду, превратил в прочную веревку и свесил из окна.

— Хватайтесь за конец и держитесь крепче. Я подниму вас наверх.

Лидия подпрыгнула и крепко ухватилась за конец самодельного каната. Натан за несколько секунд втащил ее в спальню. На мгновение она оказалась в его объятиях, он, почувствовав замешательство, отпустил ее.

— Спасибо, — сказала девушка, — самой мне никогда не удалось бы проникнуть сюда.

— Будь моя воля, — язвительно заметил Натан, — вы вообще не ушли бы из дома.

— Означает ли это, что вы передумали насчет ужина в «Клифф-Хаусе»?

— Я намерен настаивать на том, чтобы вы выполнили свое обещание.

Лидии приходила в голову только одна причина такой настойчивости: что бы он ни говорил, его, должно быть, привлекали только ее деньги. Он даже не особенно старается скрыть свою неприязнь к ней.

— Хорошо, — сказала она. — Я буду готова.

Натан подошел к окну, помедлил, потом неожиданно повернулся, поцеловал Лидию и прыгнул.

Оказавшись внизу, Натан отыскал свой фрачный пиджак. Он уже был готов уйти, как его окликнули. Прикрывая ладонью глаза от дождя, он взглянул вверх и увидел, как Лидия выбросила из окна промокшее и испачканное платье, позаимствованное у Джинни.

— Избавьтесь от него, — сказала она шепотом и, помедлив, добавила: — Пожалуйста.

Натан поднял платье и скатал его в тугой комок. «Ну и дела», — подумал он. После того как Лидия распалила его, он и без ее просьбы подумывал о том, чтобы зайти к мисс Бейли.

— Этому следует положить конец, Лидия, — изрекла Мэдлин, врываясь в спальню дочери, словно холодный ветер с гор Сьерра-Невада. — Сейчас почти полдень, а ты все еще в постели. Более того, я не желаю, чтобы твой китайский дракон запрещал мне входить сюда.

За спиной матери Лидия увидела стоящую у двери Пе Лин, миловидное лицо которой было абсолютно спокойным.

Лидия зевнула, чтобы скрыть улыбку, которую не смогла сдержать. Отпустив служанку, она села в постели.

— Неужели и впрямь уже поддень?

— Конечно. Ты бы сразу заметила, если бы впустила в комнату солнце. — Мэдлин раздвинула шторы сначала на том окне, где они держались крепко, потом на окне, сквозь которое ночью в комнату влезал Натан. — Что это такое? Лидия, эта штора сейчас упадет. Что здесь произошло?

Мать смотрела на нее холодным неодобрительным взглядом, и Лидия почувствовала себя пятилетней девочкой, неуклюжей и неловкой.

— Когда я ложилась спать, то оставила окно приоткрытым, — объяснила она. — Ливнем намочило шторы. Видишь, что получилось в результате?

— Ты такая небрежная. — Мэдлин вздохнула. Она отшвырнула штору в сторону, подошла к Лидии и присела на краешек кровати. — Я сегодня же попрошу мисс Лидс повесить их. А теперь скажи мне, что заставило тебя вчера уйти с собственного бала. Пе Лин сказала, что ты себя плохо чувствуешь. На мой взгляд, ты выглядела усталой, но это еще не повод бросать своих гостей. Так не поступают, Лидия. Это неприлично.

Лидия опустила глаза.

— Извини… — Она взяла подушку и прижала ее к груди. За таким барьером ей было легче разговаривать с матерью. — Я знаю, что неприлично бросать гостей, но что Мне было делать? Полдня перед балом я провела в своей комнате с сильной головной болью. Наверное, мне не следовало выходить к гостям вообще.

Мэдлин чуть смягчилась.

— Гости проявили сочувствие, а я справилась с твоими обязанностями.

— Я была уверена в этом, мама. Моего отсутствия, наверное, даже не заметили. Спасибо.

— К слову сказать, мне не хотелось бы, чтобы это вошло у тебя в привычку. Если ты приглашаешь гостей, то уж будь добра довести дело до конца, несмотря на головную боль или другие неприятные обстоятельства. Кстати, сейчас ты выглядишь вполне здоровой. — Она приложила тыльную сторону ладони ко лбу дочери, потом прикоснулась к ее разгоревшимся щекам. — Жара нет, и в кои-то веки у тебя порозовели щеки. Тебе это к лицу. И глаза у тебя блестят. Ты уверена, что хорошо чувствуешь себя?

— Со мной все в порядке, мама. Не беспокойся. — Ей хотелось поскорее подбежать к зеркалу. Неужели события прошлой ночи оставили на лице какие-нибудь следы? Она потрогала чувствительную нижнюю губу, представив себе, как губы Натана Хантера прикасаются к ней. Может быть, мать что-то заподозрила? Она постаралась перевести разговор на другую тему: — Сколько денег удалось вчера собрать?

Мэдлин встала и подошла к гардеробу Лидии. Открыв его, она стала выбирать, что надеть дочери.

— Ты перевыполнила поставленную цель, — сказала она. — Теперь нет никакого сомнения, что на строительство приюта Святого Андрея денег хватит. Отец рассказал, что самым крупным пожертвованием приют обязан тебе. О чем ты думала, соглашаясь поставить себя на кон? Какое варварство! Я с трудом поверила, что ты согласилась на такое. Когда отец сказал мне об этом, я подумала, что он шутит. Поняв, что это правда, я высказала все, что об этом думаю. Сэмюел наотрез отказался изменить своему слову. Теперь только ты сможешь положить конец этому безумию.

Лидия уже пыталась это сделать — и не раз. Но теперь она дала слово, и, как ни удивительно, ей хотелось его сдержать.