Керимов Эмин - Юлия Бонд Страница 20

Яра ждёт меня на лестничной клетке. Одетая в короткий халатик и с двумя хвостиками на голове она похожа на малолетку, отчего я начинаю сомневаться в грядущей перспективе — жить под одной крышей с дочкой Мирослава.

Увидев меня, Ярина скрещивает на груди руки, спину вытягивает струной. Делает вид, что её не трогает наша встреча, но я же вижу, как яркий румянец расползается по щекам, а уголки губ подрагивают в полуулыбке.

— Неожиданно, — говорит Яра, сканируя меня с головы до ног заинтересованным взглядом. — И чем обязана этой встрече?

— В квартиру впустишь, тогда и расскажу.

— А если не впущу, хм?

— Тогда предлагаю спуститься и поговорить в моей машине. Лишние уши нам ни к чему.

Цокнув языком, Яра просит меня подождать её на улице — не хочет, чтобы я встречался с её бабушкой. Понятия не имею, чем успел не угодить её бабушке, но делаю так, как просит Яра.

Девочка заставляет меня ждать. Я поглядываю на окна её квартиры, а затем на циферблат наручных часов. Если через пять минут эта стрекоза не спустится на улицу, то пусть пеняет на себя. Я пять часов провёл за рулём, чтобы встретиться с ней лично и обо всём поговорить тет-а-тет, а мог просто позвонить.

Ухмыляюсь.

Не мог ты ей позвонить, дружище. Себе-то хоть не ври.

"Пообещай мне, что в самое короткое время заберёшь Ярину под своё крыло", — просил меня Мирослав буквально вчера, как только его вывели из зала суда в наручниках, взяв под стражу.

Наконец-то дверь в парадной открывается и на горизонте маячат два хвостика. Ну хоть халат свой сняла.

— Извини, что заставила ждать. Бабушка задержала, — пожимает плечами Ярина, остановившись напротив меня.

— Садись, — киваю на машину. — Кофе где-то попьём и поговорим.

Ярина ведёт бровью, мол, на такое она не подписывалась и уже через мгновение с хорошенького рта вылетает следующее:

— Вообще-то, я не езжу в машине с людьми, которые просят меня держаться от них подальше. И да, я предпочитаю ровесников.

Произносит это всё с гордостью, мол, посмотри какая я молодец, отбрила тебя за тот раз.

Я невольно усмехаюсь. И устало потираю переносицу.

— Яр, садись давай. Обещаю не приставать.

Хмыкнув, девочка недолго сомневается: верить мне на слово или нет. И погрозив мне пальцем "Только попробуй", всё-таки тянется к дверце с пассажирской стороны.

* * *

Ярина

Эмин привозит нас в кофейню недалеко от дома, где мы живём с бабушкой. Выбрав столик на улице, Эмин заказывает официанту две чашке кофе и пирожное для меня, хотя об этом я его даже не просила.

— Я вся во внимании, — придаю своему голосу сухую официальность, но Керимов смотрит на меня таким проницательным взглядом, отчего я начинаю терять былую уверенность.

— Ты знаешь последние новости?

— Курс доллара взлетел до небес?

— Ясно, — цедит через зубы Керимов. — Хорошо. Спрошу иначе. Когда ты в последний раз разговаривала с отцом?

— Пару дней назад. А что?

— Твоего папу арестовали. И сейчас он сидит в СИЗО.

— Папа в тюрьме?

— Можно сказать и так, — Эмин отвлекается на звонок, который только поступил ему на мобильный. А я быстро хватаюсь за свой телефон и звоню папе.

С замиранием сердца слушаю в трубке гудки. А затем идёт сброс вызова. Набираю ещё раз и в ответ слушаю голос оператора: "Абонент недоступен".

Чёрт…

Пару дней назад отец звонил мне поздно вечером. Пьяный! Говорил что-то про контрабанду, мол, против него возбудили уголовное дело. Тогда я испугалась. А на следующее утро папа мне перезвонил и сказал, чтоб я не брала дурного в голову. Просто он выпил вчера лишнего и только зря меня напугал, мол, нет ничего, чтоб он не смог решить.

К тому времени, как Эмин заканчивает говорить по телефону и возвращается за столик, я вся уже на нервах.

— Говори, что с папой! — требую я.

— Он в СИЗО, пока будет идти следствие. Но перспективы нехорошие. Есть большая вероятность, что суд вынесет ему приговор. А это лишение свободы на срок от трёх до семи лет.

Чувствую, как с моего лица сползают все краски, а во рту появляется ощущение, будто там полно битого стекла. Это шок! Папу посадят в тюрьму на три года?

— Скажи, что ты шутишь?! Эмин, ну, пожалуйста. Это же дурацкая шутка, да?

Я вижу по серьёзному взгляду, Эмин не шутит. И от этого моё сердце сжимается до боли. Мне не хочется верить, но несколько минут назад я так и не смогла дозвониться отцу.

— Таким не шутят, Яра, — отрезвляет Эмин.

Зажав рот рукой, пытаюсь подавить всхлип, который рвётся наружу. Не дожидаясь, пока я окончательно разревусь, Эмин подходит ко мне со спины и кладёт ладони на плечи. Я остро реагирую на контакт, вытягиваюсь струной. И затаив дыхание, жду, что Керимов сейчас скажет какие-нибудь приободряющие слова. Но он молчит.

Обернувшись, я смотрю на Эмина снизу вверх. А он тянется рукой к моему лицу и подушечкой большого пальца размазывает по щеке влажную дорожку от слёз.

— Ты за этим сюда приехал, да? Убить меня этими новостями…

— Я приехал за тобой, — отвечает абсолютно спокойным тоном Керимов, в то время как я на грани: то ли взорваться, то ли разрыдаться.

— Зачем?

— Твой отец просил позаботиться о тебе, — убедившись, что я не собираюсь устраивать океан слёз, Эмин возвращается на свой стул. Тянет из чашки кофе, на меня смотрит прищуренными глазами. — Если хочешь, можешь взять с собой бабушку. Места хватит всем.

Ошарашенно хлопаю глазами, не понимая, что всё это значит. Взять с собой бабушку?

— А куда я должна взять бабушку?

— Мы возвращаемся в город, — произносит Керимов и, напоровшись на мой шокированный взгляд, уточняет: — Я готов подождать до завтра.

— Никуда я с тобой не поеду, — прыскаю с нескрываемым возмущением. — Ещё чего! Что за дурацкая необходимость? Заботься обо мне на расстоянии.

— Я не мастак красиво говорить, да и неподходящая ситуация. В общем, тебе придётся стать мне женой. Как известно, муж и жена должны жить вместе.

— Замуж за тебя? Наверное, ты шутишь? — глотаю истерический смешок. Да что за день-то такой дурацкий? Но Эмин не похож на юмориста и на его лице нет ни одного намёка на улыбку.

— Нет, Ярина. Такова воля твоего отца. Пока он сидит в тюрьме, нам придётся быть мужем и женой, — поясняет Керимов и спешит добавить, что это вынужденная мера, мол, конкуренты отца — опасные люди и могут причинить мне вред, чтоб надавить на отца. А если я стану женой Эмина, то обидеть меня вряд ли кто посмеет.