Тень доктора Кречмера - Наталья Миронова Страница 20

— Ну, ты найдешь, что ему ответить. Скажи, что он увидит меня в загсе, а до загса я его видеть не желаю. Это мое последнее слово. Так ему и передай.

Лидия Алексеевна раздраженно хмыкнула.

— Ну, хорошо, смотри не подведи меня. Не вздумай разрушить их свадьбу.

— Боже упаси! Разрушить такую прекрасную пару? Они стоят друг друга. Да, напомни жениху, чтоб вернул дяди-Витину машину. Теперь ты сама сможешь его возить на своей иномарке.

Когда Лидия Алексеевна ушла, Вера вкратце пересказала суть разговора Зине и спросила:

— Сможешь достать мне билет на самолет? На день бракосочетания?

— Без проблем. Забыла, где работает моя мама?

Зинина мама работала в кассах Аэрофлота.

— Она же в отпуске.

— Ну и что? Я знаю всех ее подруг. Не боись, будет тебе билет по первому свистку.

Бракосочетание назначили на послезавтра. Когда жених с невестой и ее матерью отправились в загс, Вера вернулась домой, спокойно собрала свои пожитки, и верный дядя Витя, взявший по такому случаю отгул на полдня, ни о чем не спрашивая, отвез ее в аэропорт.

А в загс пришла Зина и молча протянула жениху конверт. Коля открыл его трясущимися руками. В конверте была записка — без обращения, без даты, без подписи: «Мне нечего тебе сказать. Не ищи меня».

— Где она? — в отчаянии спросил Коля у незнакомой рыжей девушки.

— Прямо сейчас? Думаю, уже в воздухе. Желаю счастья, — насмешливо добавила рыжая, повернулась и была такова.

5 апреля 2002 г.

И вот теперь его первая, когда-то так жестоко обманутая любовь сидела напротив него, спокойная и уверенная в себе. В ней ощущалась несуетная властность, которую дают только большие деньги. «А может быть, чистая совесть», — тут же одернул себя Николай. Подошедшему официанту она заказала только бутылочку «Перье», хотя Звягинцев — болван! — усиленно предлагал ей завтрак.

Вообще Николай заметил, что поведение Звягинцева изменилось. Он произносил свою заранее заготовленную речь, причем — тут надо отдать ему должное! — вполне свободно, как бы без подготовки, но теперь в его манере появилось нечто новое. Он словно пытался с ходу угадать, какие отношения их связывают, как далеко они зашли и как на этом может сыграть он, Звягинцев. Все это неприятно царапнуло Николая. Он продолжал угрюмо молчать, не сводя с Веры глаз.

— Мы задумали грандиозный телепроект, нечто вроде «Старых песен о главном», — говорил Звягинцев. — Но это будет нечто принципиально новое: известные актеры и певцы будут разыгрывать ключевые моменты великих произведений русской литературы.

— Покажете по Первому каналу, как Раскольников рубит топором старушку? — насмешливо осведомилась Вера.

— Ну, зачем вы так? — поморщился Звягинцев. Тут Николай невольно улыбнулся: с тех самых пор, как Звягинцев загорелся этой идеей и начал ее проталкивать, его все преследовали Раскольниковым и старушкой. — Мало ли других сцен? Сильных, ярких, великолепных! Наша цель — вернуть молодежи вкус к чтению, пробудить интерес к литературе. Пусть гордится нашим наследием!

Он бросил взгляд на Николая, давая понять, что пришел его черед вступать с репликой, но Николай промолчал. Вера неожиданно пришла ему на помощь, вернув разговор в экономическое русло.

— И у вас есть государственное финансирование? — спросила она.

— Разумеется! — снисходительно кивнул Звягинцев. — Государство нас поддерживает.

— Простите, государственное финансирование предполагает строчку в бюджете. Она у вас есть? Будет? Ну, хорошо, допустим. Если она у вас будет, зачем вам участие частных банков? Бюджетные средства, безусловно, разместят в Сбербанке или в ВТБ. Каким же образом вы собираетесь переводить их в частный банк?

Звягинцев прямо-таки забронзовел от сознания собственной солидности:

— Есть система доверенных банков, и банк «Атлант» в нее входит. Если частные банки нам помогут, мы будем вести расчеты не через первичный банк, а через любой по нашему выбору. Если платежи будут проходить через ваш банк, для вас это прямая выгода. А главное, участие в таком проекте для вас — дополнительная и, заметьте, бесплатная реклама. Престиж. Имидж. Это престижно — стать спонсором патриотической акции, поддержанной на государственном уровне.

— Если я правильно поняла, вы хотите обратиться за помощью и в другие коммерческие банки?

— Это не секрет. Мы затеваем предприятие грандиозного размаха, и чем больше средств соберем, тем лучше. А преференция по ведению наших счетов, естественно, будет отдана тому, кто даст нам больше денет. — И Звягинцев опять посмотрел на Николая: поддержи, мол.

— Извините, но у меня создалось впечатление, что никаких госбюджетных средств у вас пока нет и поддержки других банков тоже нет. Вы обратились к нам, чтобы, заручившись нашим согласием, заинтересовать другие коммерческие структуры, а затем и государство. Это похоже на «пирамиду». Я изложу ваш план руководству, — с нажимом продолжила Вера, не давая Звягинцеву возразить, — но дам отрицательное заключение. Мы подобные проекты не финансируем. — Она поднялась из-за стола, открыла сумочку и положила на стол сторублевку: плату за бутылочку минеральной воды, к которой так и не притронулась. — Всего хорошего.

Она повернулась и направилась к выходу.

Звягинцев так и остался сидеть на месте, а Николай, машинально сорвав со спинки стула куртку, бросился за нею следом.

— Вера, подожди!

Она не обернулась. Он нагнал ее уже за дверями зала.

— Нам надо поговорить.

— Нам не о чем говорить.

— Ради бога, позволь мне объяснить! Я не имею к этому отношения.

— Тогда что ты там делал? — нахмурилась Вера.

— Я хочу сказать, это не моя идея. Мне пришлось… Давай присядем где-нибудь. На минутку! — умоляюще воскликнул Николай. Он подхватил ее под локоть и увлек в полутемный бар. — Давай выпьем кофе. Или чаю, — добавил он торопливо. — Я помню, ты всегда любила чай.

— Что, более привычная обстановка? — Вера насмешливо оглядела стойку с высокими табуретами. — «Мы артисты, наше место в буфете»?

Это его задело.

— Если ты хочешь сказать, что я спился или начал колоться, то это не так.

Николай был не вполне искренен, но решил не вдаваться в детали.

— Рада за тебя. Но ты явно опустился, раз имеешь дело с такими проходимцами, как этот Звягинцев.

Николай заказал ей чаю, себе кофе, и они сели за маленький столик.

— Ты недооцениваешь Звягинцева. Он не проходимец, он очень пробивной продюсер. Он своего еще добьется. Не раз добивался. И он искренне считает, что без некоторой доли блефа в его работе не обойтись. Но я сейчас о другом. Вера, если бы я только знал, что в этом зале появишься ты, я бы ни за что…