Шотландская любовь - Карен Рэнни Страница 20

В конце концов, засов с грохотом упал наземь, и Фергус открыл ворота.

Перед ним стояли двое. Мужчина в зеленой ливрее, такой высокий и широкий в плечах, что мог бы сойти за великана, и совершенно безволосый, как новорожденный младенец. Очевидно, это он только что барабанил в ворота и был не очень-то доволен сим обстоятельством.

И девушка, которая являла собой полную ему противоположность. Великан был чудовищем, она – красавицей. Изящная и хрупкая, как статуэтка. Волосы черные, словно полночь над Нагорьем, глаза – пронзительно-голубые, как воды Лох-Мора у самого берега. У нее было маленькое личико сердечком, прямой аккуратный носик и острый подбородок. Она улыбалась такой ослепительной, чарующей улыбкой, что у Фергуса на мгновение перехватило дыхание.

– Я так понимаю, вы не графиня Мортон, – проговорила гостья с неожиданно режущим ухо акцентом.

– Точно. Я ее брат. Лэрд Гэрлох.

Фергус впервые в жизни представлялся таким образом, но это звучало так естественно.

Черные брови гостьи изогнулись красивыми дугами. Она махнула рукой в сторону великана:

– Это Хельмут, телохранитель моего отца.

– А вы?.. – спросил Фергус и подумал, что она оберегает свое имя, словно сокровище, которое дается в руки не каждому.

По правде сказать, он понял, кто она, еще до того, как незнакомка представилась, – едва только увидел за ее спиной гигантский экипаж. Кучер, наверное, решил, что может застрять в воротах.

Его накрыло тяжелое, темное чувство. Беспросветное, как плотный туман над озером в середине лета.

– Я Мириам Лофтус, – блеснула глазами гостья. – Томас Лофтус мой отец.

– Вы американцы, – объявил Фергус.

– Вы рано приехали, – сказала Шона за его спиной.

Он оглянулся на сестру и вздохнул. Она не успела умыться и привести себя в порядок, а уж рядом с блистательной американкой выглядела вообще ужасно. Понятное дело, Мириам Лофтус не драила полы все утро.

– Я думала, вы приедете дней через пять.

– Вы графиня Мортон? – спросила американка, невольно повысив тон к концу фразы, как будто не могла сдержать удивления: вот эта неопрятная женщина – графиня?

Фергус едва не поморщился, предвидя, что может ответить на такое Шона, но сестра, против всех его ожиданий, только молча отступила в сторону, приглашая их войти.

– Покажи им, где Нижний двор, – бросила Шона Фергусу и исчезла.

– Черт меня подери! Какого дьявола они явились прямо сейчас?!

– Шона!

Шона подняла голову и увидела, что Хелен, потрясенно разинув рот, замерла на лестнице. Позади нее стоял Гордон с подчеркнуто бесстрастным видом.

– Закуйте меня в цепи! – вскинула она руки. – Пригвоздите к позорному столбу! Лейте мне на голову кипящее масло, рвите одежду! Я сдержалась, но что я в этот момент чувствовала…

Она шагала к торцу Гэрлоха, всем сердцем желая, чтобы Бог и впрямь оказался шотландцем. Пусть он сам со всем этим разберется, она уже просто больше не может.

Нет. Может. Должна.

Фергус же пошел на войну. А она радушно встретит американцев.

Ну почему они притащились раньше на целых пять дней? Зачем объявились на пороге прежде, чем она успела привести себя в порядок?

Американка ей с первого взгляда не понравилась: трудно признать, но это факт. А она вообще могла ей понравиться, хоть при каких-нибудь обстоятельствах? В конце концов, если все пройдет гладко, она купит у Шоны родовой замок.

Мириам Лофтус должна бы выглядеть помятой или хотя бы уставшей с дороги, но нет же, она ослепительно хороша, хороша настолько, что Фергус дар речи потерял!

Она не пошла в Нижний двор сразу, а отправилась в туалетную комнату, сорвала повязку с головы, собрала волосы в сетку на затылке, чтобы они хоть чуть-чуть меньше походили на гнездо. Вымыла руки и лицо, но, оглядев платье, поняла, что ему уже ничто не поможет.

Ну по крайней мере в пиршественном зале пол чистый.

Шона расправила плечи, сделала глубокий вдох и пошла встречать американцев.

– Приношу мои извинения, полковник сэр Гордон, – проговорила Хелен. – Шона очень устала за последнее время.

Фергус улыбнулся, глядя в честные глаза Хелен Патерсон.

– Гордон в порядке, мисс Патерсон, – ответил он.

– Ах, простите, мне так неловко, – смутилась Хелен.

Хелен Патерсон помешана на приличиях, подумал Гордон. Интересно, туго ли ей приходится в компаньонках у Шоны?

– Вам нет нужды просить прощения за Шону, – сказал он. – Она всегда отличалась бурным темпераментом.

Удивительно, но ему доставило немалое удовольствие вновь наблюдать вспышку ее ярости. Образ холодной неприступной графини всего лишь маска, личина.

– Вы знали друг друга с детства.

Хелен вновь взглянула на него, на этот раз – с любопытством.

– Шона вам рассказывала?

– Пойдем поприветствуем их официально, – предложил Фергус, стоявший у подножия лестницы.

Гордон посмотрел на друга. У Фергуса горели щеки, но иных признаков утомления он не заметил.

– Ты справишься? – спросил Гордон и в ту же секунду пожалел: вряд ли такая постановка вопроса придется другу по душе.

К его удивлению, Фергус только кивнул.

Широкие коридоры Гэрлоха позволили им проследовать к месту встречи плечом к плечу. Хелен шла посередине и молчала, как и Фергус.

Гордон вспомнил, как погладил Шону по щеке и она вздрогнула. Серые глаза источали холод и не позволили ему проникнуть в тайну ее мыслей. Графиня Мортон во всем своем ледяном великолепии. Что ему придется сделать в следующий раз, чтобы заставить ее сбежать? Нет, что за глупая мысль! И тем более взволновало его сладкое предвкушение, которое эта мысль вызвала.

Кто-то тронул ее за плечо – Шона и не оборачиваясь знала, кто это.

Гордон измывался над ней все ее детство – пока ей не исполнилось семнадцать. Она точно помнила тот момент, когда он взглянул на нее по-новому, когда перестал видеть в ней надоедливую сестренку Фергуса и увидел молодую женщину. В тот день они с горничной экспериментировали в поисках наилучшей прически и в конце концов вплели в ее локоны ленты того же цвета, что рукава и кант на платье. Платье было самое обычное, дневное, впереди Шону ждал обычный день в Гэрлохе, но когда она спускалась по лестнице, Гордон уже ждал внизу Фергуса. Он обернулся и молча одарил ее долгим взглядом, и тогда Шона поняла каким-то шестым чувством, что с этого дня отношения их станут другими.

Она отошла от него на несколько шагов, отчаянно не желая вспоминать другие сцены их общего прошлого.

В следующую минуту во двор въехал поистине величественный экипаж. Такие кареты Шона встречала в королевской резиденции. Экипаж был гораздо шире обычных шотландских дорог, из чего Шона сделала вывод, что тот, кто его купил, не представлял, куда держит путь. Видно было, однако, что экипаж оснащен хорошими рессорами и в нем может разместиться шесть или более человек.