Темные соблазны - Лора Патрик Страница 20

После ужина Элис вытащила из шкафа чемодан и достала оттуда папку, в которой хранила все официальные документы и бумаги, обнаруженные в сейфе после смерти отца. Собственно, эти бумаги и выдали секрет, который Питер Мервин хранил так долго…

Он никогда не рассказывал ей о матери, быстро обрывал все разговоры на эту тему, если Элис их заводила, и в конце концов та перестала спрашивать. Отец утверждал, что ни разу не слышал о бывшей жене, не знает, где она и что делает. И Элис верила ему.

Именно поэтому обнаруженные бумаги повергли ее в шок. Сначала Элис не могла понять, почему отец собрал столько вырезок о писательнице, которую она едва знала. Но потом обнаружила свадебную фотографию родителей и сопоставила снимки. Несмотря на то что фото на обложках книг Дины Тайлер были сильно подретушированы, сходство оказалось слишком очевидным, чтобы ошибиться.

Отец, конечно, понимал, что Элис найдет эти бумаги после его смерти, и все равно сохранил их. Зачем? Чтобы дочь поступила с ними по своему усмотрению? В любом случае едва ли он предполагал, что Элис отправится на поиски матери. Ведь та не проявляла к ней ни малейшего интереса без малого тридцать лет! Но надежда умирает последней, и Элис захотела сама познакомиться с Диной, может даже наладить с ней отношения или, по крайней мере, понять, что за человек ее мать.

Возможность получить работу секретаря Дины Тайлер появилась через три месяца после того, как Элис раскрыла секрет отца. Назвавшись вымышленным именем, она послала свои документы в агентство и очень скоро получила ответ.

Разглаживая старые вырезки, Элис вдруг с грустью осознала, что ей больше нечего делать на острове. Работа у писательницы Дины Тайлер совсем не заинтересовала ее, а как человек мать оказалась тщеславной и не слишком умной женщиной, все свои силы отдающей интрижке с собственным пасынком.

Фрэнк… Элис вздохнула. Последние два дня ей успешно удавалось загонять мысли о нем в самый дальний уголок сознания. Она говорила себе, что нет никаких причин заново переживать то, что произошло на яхте. Такие мужчины, как Фрэнк Тайлер, заводят романы от нечего делать. И ее предшественница Грета тому подтверждение. Так что она проиграла уже на старте.

В какой-то момент ей даже стало жалко Дину. Ничего удивительного, что она охраняет его столь ревниво, с горечью подумала Элис. Ведь он — лучшее лекарство для ее самомнения.

Элис внушала себе, что должна презирать Фрэнка, но тем не менее не могла забыть его нежные прикосновения к ее разгоряченной коже. Она почти машинально провела по бедрам, ощутив мгновенно вспыхнувшее желание…

Проклиная минутную слабость и моргая, чтобы отогнать слезы, наворачивавшиеся на глаза, Элис случайно бросила взгляд на свадебную фотографию родителей. Они стояли на фоне маленькой церкви, вытянув вперед руки, будто хотели продемонстрировать всему миру обручальные кольца.

Что же теперь делать? Дороти Мервин заново придумала себе биографию, когда ушла от Питера Мервина, и Элис не имела ни желания, ни мужества разоблачать ее.

Прежде чем убрать документы, Элис еще раз внимательно просмотрела их. Свидетельство о разводе наверняка должно было лежать среди них — вместе со страховкой, бумагами на дом в Хьюстоне и всем прочим, имевшим ценность для ее отца. Но ни в одном документе не упоминался развод, хотя отец не мог не знать о втором замужество бывшей жены. Элис все больше склонялась к мысли, что ее родители так и не были официально разведены.

Засунув папку обратно в чемодан и закрыв дверцу шкафа, Элис налила себе бокал вина, которое принес Ралф, и вышла на балкон.

Как же ей поступить? И тут она поняла, что следует сделать одну очень простую вещь. Уехать! Здравый смысл подсказывал, что это единственно разумное решение. Приехав сюда, Элис надеялась найти в своем сердце если не прощение, то хотя бы объяснение поступкам матери. Но из этого ничего не вышло…

Элис все еще раздумывала, как поступить, когда на следующее утро Дина зашла в ее комнату при кабинете и сообщила, что собирается в Чикаго повидаться с Фрэнком.

— Он каждый день звонит и упрашивает меня, — самодовольно заявила она. — Разве я могу отказаться?

Да, судя по всему, он действительно любит ее, подумала Элис, не совсем понимая, почему радость Дины так ранит ее.

— Вот как? — проявила она вежливое удивление. — Ммм… и когда же вы уезжаете?

— Завтра, — без запинки ответила Дина. — Закажите мне билет на утренний рейс. Фрэнку я позвоню сама.

— Хорошо, мисс Тайлер. — Элис чувствовала, что ей становится все труднее называть так свою мать. Несмотря на то что здравый смысл всячески предостерегал ее, искушение во всем признаться Дине было слишком велико. — Вы хотите, чтобы я поехала с вами?

Элис сама не понимала, зачем задала столь нелепый вопрос.

— Это вовсе не обязательно. — Дина нахмурилась и, поджав губы, с неприязнью посмотрела на Элис. — Мне не нужна секретарша, когда я остаюсь с Фрэнком, — добавила она. — Это не деловая поездка, мисс Прайд. Я собираюсь развлекаться!

— Понимаю.

Элис не знала, уловила ли Дина осуждение в ее голосе, но следующие слова писательницы прозвучали с вызовом.

— По-моему, я заслужила право на отдых, мисс Прайд! Кроме того… — она сделала паузу, — я чувствую, что зашла в творческий тупик. Мне нужна небольшая… стимуляция. Чтобы обострить мое сексуальное восприятие, если так можно выразиться.

На следующее утро, проводив Дину, которую Ралф повез в аэропорт, Элис, как ни странно, почувствовала себя одиноко. Впрочем, скучать мне не придется, напомнила она себе. Дина позаботилась, чтобы три или четыре последующие дня ее помощница была занята. Ей надо было просматривать ежедневную почту, подписывать фотографии, которыми романистку заваливали обожавшие ее читательницы, и перепечатать несколько глав рукописи.

А на случай, если бы этого оказалось мало, Дина предложила Элис навести порядок в архиве. Дина сохраняла каждый листочек своих рукописей, но особой аккуратностью не отличалась. Так что надлежало разложить безнадежно перепутанные бумаги в хронологическом порядке.

Элис потратила все утро на перепечатку очередной главы, а потом в одиночестве принялась за ланч. Она предпочла бы поесть вместе с Паулой и Ралфом, но экономка ни за что не допустила бы подобной фамильярности.

Хотя Элис никогда особенно не любила завтракать с Диной, она вдруг почувствовала, что ей недостает ее болтовни. Уж лучше слушать, как хозяйка поет себе дифирамбы или жалуется на тяжесть писательского труда и людскую неблагодарность, чем сидеть одной, когда не с кем перемолвиться словом. Пожалуй, Элис обрадовалась бы сейчас любому собеседнику, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями.

Покончив с ланчем, она вернулась за письменный стол, но пейзаж за окном выглядел так заманчиво, что Элис захотелось прогуляться. Быстро переодевшись в хлопчатобумажные шорты и легкую футболку и собрав волосы в узел, она подошла к зеркалу и с удовольствием отметила, что ее кожа потеряла нездоровую бледность и покрылась ровным золотистым загаром. Даже ненавистные веснушки казались теперь менее заметными.