В сетях обмана - Марша Ловелл Страница 20

— Вы считаете, что это невозможно в принципе? — Айрин нежно поглаживала темные шелковистые кудряшки ребенка. — Ну что ж, может быть, в следующий раз у вас все же что-нибудь получится.

— Мамуля, откуда такая готовность сделать меня отцом? Ты всегда говорила, что тебе вполне достаточно одного ребенка.

— Мне — да, у меня есть мое искусство. А ты по складу характера не можешь жить один. Фрэнк, ты должен быть окружен людьми, и тогда твои книги будут пользоваться еще большей популярностью. И ты обладаешь завидным качеством — полностью концентрироваться на чем-то одном. Мне кажется, тебе необходима женщина, которая сводила бы тебя с ума, а также побольше ребятишек. Из тебя вышел бы прекрасный отец. Вы согласны со мной, дорогая?

— Хм… — пробормотала девушка, боясь, что данная тема может оказаться миной замедленного действия.

— Пожалуй, ты права, мама, мне давно следовало стать отцом, и в следующий раз, когда ты приедешь, Элис уже будет ждать ребенка от меня.

В комнате повисла зловещая тишина. Айрин попыталась разрядить обстановку.

— Послушайте, мне кажется, Ник хочет спать. Почему бы вам не отправиться куда-нибудь, а мы с малышом уляжемся пораньше. Хороший ужин несколько умиротворит вас. Мне рекомендовали один чудесный ресторанчик, где подают только десерт. Говорят, шоколад успокаивает. Отправляйтесь-ка туда, за мой счет, конечно. А к тому времени, когда вы вернетесь, мы с Ником уже будем видеть десятый сон, так что уединение вам гарантировано. В противном случае… я предлагаю провести вечер вместе, поболтать по-семейному. Элис, дорогая, вы расскажете мне о себе, о своей семье и, конечно, о сыне?

Поболтать по-семейному, рассказать о себе… Этого Элис не могла допустить, поэтому она чуть ли не бегом бросилась в свою квартиру, чтобы натянуть черное платье, не раз выручавшее ее во всех случаях жизни, собрать волосы в пучок и привезти коляску, чтобы Айрин могла уложить мальчика спать. Если бы ребенок уже умел говорить, она бы никогда не рискнула оставить его с женщиной, которая мгновенно выпытала бы у Ника всю правду. Возможно, Айрин, с ее презрением к условностям, и нашла бы услышанную историю весьма забавной, но вот ее сын… При одной только мысли о возможной реакции Фрэнка сердце Элис бешено забилось.

Она одернула красный жакет, придававший особую элегантность простому черному платью с глубоким декольте. И действительно, в ресторане Элис не выглядела среди других дам бедной родственницей.

— С тобой все в порядке?

От неожиданности она вздрогнула.

— Что? Извини.

— Тебе плохо? Или наступает время кормления?

Она хмыкнула.

— Да нет, Ник поел перед сном.

— Не сомневаюсь, я и сам припал бы к женской груди, — выпалил Фрэнк, бесстыдно уставившись в вырез платья.

— Ты явно напрашиваешься на пощечину, — резко сказала Элис, чувствуя, что краснеет.

— Если ты и впредь собираешься носить платья с таким декольте, то должна быть готова к любым неожиданностям…

— Не преувеличивай, это платье у меня уже сто лет и ни разу не было поводом для каких-либо неожиданностей.

— Возможно, но тогда ты еще не была кормящей матерью. А сейчас твой бюст в любой момент может вывалиться из декольте.

— Такого еще не случалось.

Вероятно, переехав в город, я прибавила несколько лишних фунтов, с досадой отметила Элис, но на обновление гардероба денег нет.

— Все когда-то случается впервые. Вот и сейчас вдруг бросилась в глаза твоя кожа. Для сельской девушки она слишком бледная. Мне всегда казалось, что на фермах все женщины загорелые.

— Разве ты никогда не слышал об озоновых дырах и солнечной активности? Теперь все женщины, работающие на ферме, стараются защититься от ультрафиолета, чтобы не заболеть раком. Кроме того, большую часть времени я провожу в помещении.

— Да-да, конечно, я и забыл, что ты трудишься над романом.

Ну и зловредный же тип!

— Думаю, именно по этой причине ты тоже бледен как сметана, — огрызнулась Элис. — Работа над леденящими кровь триллерами, по всей видимости, поглощает все твое свободное время.

Появился официант и начал расставлять на столике заказ: для дамы — шоколад разных сортов, а для ее спутника — свежие фрукты, слегка политые все тем же шоколадом.

Фрэнк подождал, пока Элис примется за еду, и тоже взял в руки вилку и нож.

— Это что, профессиональная ревность? Обычно начинающие авторы буквально забрасывают меня вопросами.

— Должно быть, подобная назойливость весьма утомительна. Теперь понятно, почему ты так рассердился, когда я сдержала свой порыв припасть к ногам такой знаменитости.

— Сомневаюсь, что ты способна припасть к чьим-либо ногам, не говоря уже о твоей пресловутой сдержанности. Когда же ты догадалась, что Фрэнк Бартон — это я и есть?

— Я никогда не читала произведений Фрэнка Бартона, поэтому мне не о чем было догадываться.

— Придется одолжить тебе пару книг, — спокойно заметил он. — Так как же ты все-таки узнала, что я пишу?

— Я поинтересовалась книгами в твоем книжном шкафу, а затем увидела рукопись на письменном столе.

— Оказывается, ты не только без спроса вломилась в мою квартиру, но еще и рылась в моих вещах?

— Я не вломилась, а просто воспользовалась ключом. Мне показалось, что ты дома, но не хочешь открывать дверь. Дело в том, что я слышала, как ты печатаешь на машинке.

— Удивительно, как это ты смогла услышать мою машинку, когда твоя собственная стучала так громко, что можно было оглохнуть? Именно поэтому я и потел прогуляться. Просто был не в состоянии сосредоточиться. Порыв твоего творческого вдохновения выгнал меня на улицу.

Так вот где он был!

— Старые машинки действительно очень громко стучат, — согласилась Элис. — В любом случае, я сомневалась, стоит ли дожидаться твоего возвращения.

— Тем более в моей спальне, ведь мама именно там застала тебя.

— Просто я искала тебя по всей квартире.

— Польщен твоим вниманием. И вообще, должен признать, что ты самая непостижимая женщина, которую мне когда-либо довелось встречать. Ты не перестаешь удивлять меня своей непредсказуемостью.

— Ну и отлично, — заметила Элис полушутя-полусерьезно. — Если бы я действительно хотела совратить тебя, то не пришла бы с грудным ребенком на руках.

— Почему бы и нет? Многие мужчины находят материнство возлюбленных весьма эротичным.

— И ты в том числе? — не удержалась она.

— Если рассуждать абстрактно, думаю, это чисто инстинктивная реакция мужчины на то, что мы называем женской зрелостью.

Но Элис не позволила ему ускользнуть от ответа.

— Мы говорили не об абстрактном случае.