Цыганские глаза - Хелен Диксон Страница 20

– Но, Томас, – столь же твердо возразила Арабелла. – Это же неприлично…

– К несчастью, Верити отошла поговорить с Люси, и я остался без спутницы, – раздраженно перебил ее Томас. – Я обещал барону Сидхему и его супруге сыграть с ними в карты. Идем, они уже ждут.

Арабелла взглянула на брата с недоумением, удивляясь, что он отпускает Пруденс одну с лордом Фоксом. Это и в самом деле неприлично.

– Но… Томас…

– Ничего страшного с Пруденс не случится, – не допускающим возражений тоном заявил брат и, ничуть не беспокоясь о судьбе младшей из сестер, схватил Арабеллу за руку и увлек за собой.

К ужасу Пруденс, Лукас взял ее под локоток и вывел из гостиной, не обращая ни малейшего внимания на ее возмущенный вид. Как только дверь за ними закрылась, девушка в ярости повернулась к нему.

– Будьте так любезны, не трогайте меня. Я никогда не говорила, что хочу осмотреть ваш дом, и вы это прекрасно знаете.

Лукас ответил ей не менее гневным взглядом.

– Я хотел увести тебя, пока ты не выставила себя на еще большее посмешище. Кроме того, я хотел побеседовать с тобой наедине. Прежде чем ты уйдешь из этого дома, мы должны кое о чем договориться. А теперь идем. Я обещал показать тебе дом и начну прямо отсюда, – властным и уверенным тоном заявил Лукас, чуть ли не волоком протащил ее по коридору и бесцеремонно втолкнул в соседнюю комнату.

Пруденс стояла перед Лукасом, глядя в его глаза, полные ледяной ярости, и не могла понять, чем же она заслужила столь суровое обращение.

– Чего ты надеялась добиться своим дурацким кокетством? – поинтересовался он.

Растеряв всю дерзость и безрассудство, Пруденс в замешательстве смотрела на своего грозного собеседника.

– Ты не задумывалась о том, что вешаться на шею мужчинам слишком опасно? У меня за пятнадцать лет столько связей было, что тебе и не сосчитать, но я никогда не волочился за невинными девственницами. Я терпеть не могу таких игр, особенно когда мне строит глазки нахальная девчонка, совершенно неискренняя, вся цель которой – пробудить ревность в другом мужчине.

– Вы чудовище, – огрызнулась Пруденс, злая, смущенная и униженная его едкими обвинениями.

– Ты не умеешь притворяться, Пруденс, и всем вокруг было ясно, что причиной твоей развязности было выпитое вино. При дворе короля Карла есть множество женщин, столь же бесстыдных и откровенных, как мужчины, с которыми они заигрывают. Тебе стоило бы у них поучиться. Ты затеяла свои детские игры не с тем человеком. Меня вокруг пальца не обведешь.

– О! Как вы смеете? – со злостью и обидой воскликнула Пруденс. Возможно, упрек Лукаса, касающийся ее поведения, был справедлив, но все остальное – нет. Подбоченившись, она окинула его возмущенным взглядом. – За кого вы себя принимаете? Вы не имеете права обращаться со мной, словно ревнивый муж. Только Томас может меня упрекать.

– Ты не с Томасом заигрывала, а со мной, – со жгучей иронией возразил Лукас. – И я имею полное право обвинить тебя в том, что ты использовала меня, чтобы разжечь ревность другого мужчины.

Пруденс заносчиво вскинула голову.

– Не понимаю, о чем вы.

– Разве? Тогда позволь объяснить, – произнес он угрожающим голосом, подойдя к девушке еще ближе и буквально склонившись над ней.

Пруденс собралась с духом.

– Я знаю все о твоем увлечении Адамом Лингардом, и о том, что ты надеялась после его возвращения выйти за него замуж. Я понял это, когда ты вручила ему свой букет. Ты разочарована тем, что он не разделяет свои чувства, что он даже не замечает тебя. Ты обижаешься, злишься, и не можешь видеть, как он выражает свою любовь другой женщине. Поэтому ты заигрывала со мной, чтобы вызвать в нем ревность? Но тебе придется уяснить, милая Пру, что если мужчина не любит тебя, он не станет и ревновать.

Холодная ирония и сердитый взгляд Лукаса разрывали ей сердце.

– Вы жестоки, – прошептала она с полными слез глазами.

– Согласен, и предупреждаю тебя, Пруденс, хотя ты можешь назвать это обычным советом. Если ты еще хоть раз попытаешься воспользоваться мной, то убедишься, каким я могу быть жестоким. И тебе это не понравится. – Он пристально взглянул на нее. – Обещаешь, что не будешь делать этого больше?

Пруденс судорожно сглотнула.

– Да, – прошептала она.

– Я не выношу, когда меня держат за дурачка. Тебе это ясно?

– Я не пыталась заставить Адама ревновать, – возразила Пруденс, едва не плача от злости и унижения. – Но думайте, что хотите. Меня это не волнует. Вы ничего обо мне не знаете.

– Нет, знаю. Ты упряма, своенравна, и сегодня вела себя как плохо воспитанная, глупая девчонка. – Заметив, что ее глаза блестят от слез, Лукас смягчился. – А еще очень красива. Я нахожу тебя очаровательной и хочу познакомиться с тобой поближе.

– Уж лучше я буду дружить со змеей, – огрызнулась Пруденс.

Лукас глядел на насмешливую юную красотку, готовую выцарапать ему глаза. В теплом пламени свечей ее волосы блестели, как медь, синяя ткань платья оттеняла румянец и подчеркивала удивительный цвет глаз. Он сдержал улыбку.

– Вижу, ты очень злишься на меня.

Девушка кивнула.

– Да.

– Но еще сильнее злишься на себя, – тихо добавил он.

Пруденс опустила глаза. Лукас прав. Теперь она стыдилась своего глупого поведения. Встретившись с ним взглядом, она увидела сочувствие и тревожный огонек в глубине его глаз.

– Я сержусь на себя, – севшим голосом призналась девушка. – Я вела себя глупо и по-детски. Прошу прощения и обещаю, что это больше не повторится.

Лукас кивнул, восхищаясь ее искренностью и умением признать свою вину. Скрестив руки на груди, он присел на край дубового столика, глядя на нее с любопытством и намеренно отрезав ей путь к отступлению.

– Теперь, когда самый неприятный момент остался позади, – произнес он с нахальной улыбкой, – может, продолжим то, что началось в столовой? После всех твоих попыток меня соблазнить, мы могли бы перейти к более интимному общению… раз уж оказались наедине. Итак, чего ты ждешь от меня? Или предпочтешь действовать сама?

Пруденс взглянула на него с испугом и невольно попятилась.

– Что вы имеете в виду?

– Я не буду возражать, если ты меня поцелуешь. – Лукас не сомневался, что его слова разбудят дремлющий вулкан. И он не был разочарован.

Гнев Пруденс вспыхнул с новой силой.

– Вы, тщеславный осел. Поцеловать вас? Зачем мне это надо? Я лучше мула поцелую.

– Уверяю, тебе это понравится гораздо меньше, – беззлобно рассмеялся он. – Мул – животное бесполое, и не ответит на твой поцелуй.

– Чем больше я узнаю вас, тем меньше вы мне нравитесь. Я нахожу вас невероятно тщеславным и высокомерным. О ваших любовных похождениях ходят легенды. Вы совратили всех дам при дворе короля Карла, и готовы даже младенца в люльке соблазнить.