Аристократ и простушка - Мишель Дуглас Страница 20

Он стал покрывать поцелуями ее шею и услышал тихий стон удовольствия. Кейт обхватила его за плечи и притянула к себе еще ближе. Руки Саймона скользнули под футболку и обхватили грудь, почувствовав через тонкую ткань лифчика, как напряглись от его прикосновений соски. Испустив

вздох наслаждения, Кейт стянула с него футболку и стала легкими касаниями пальцев исследовать грудь, спину, живот, покрывая одновременно его тело жаркими поцелуями. Это было прекрасно, но Саймону уже стало не хватать ее, и он вновь слился с нею в горячем поцелуе. Он никогда не сможет полностью насытиться ею. Она нужна ему как вода, как воздух. Она его последняя надежда…

Нужна? Надежда? Мозг стал посылать тревожные сигналы, и Саймон нехотя пришел в себя и разжал объятия.

— Прости, Кейт. Но нам нельзя… — Слова прозвучали грубо в вечерней тишине. Подняв футболку, он молча натянул ее, злясь на себя. Вот, значит, как он отблагодарил Кейт за всю ее доброту. Но нельзя заходить слишком далеко. Может, если бы она жила в Англии, он бы еще и подумал. Хотя у нее ребенок. Саймон схватился за голову. Нет, мать-одиночка — это не для него. А он — не для нее. Кейт заслуживает лучшей доли.

Кейт перевела дыхание и тихо произнесла:

— Саймон, успокойся. Это просто поцелуй.

— Нет, это не просто поцелуй. Мы с тобой чуть было не…

— Да, ты прав. — Кейт отошла и села за стол от него подальше. Она выглядела несчастной. Саймон почувствовал себя виноватым.

— Мне жаль.

— Мне тоже. Но я понимаю, у нас ничего бы не получилось. Из-за Джесси.

— Нет. Дело даже не столько в Джесси. У меня есть кое-какие обязательства в Англии. Когда отец умер, я должен был заплатить налог на наследство, иначе потерял бы поместье. И чтобы заплатить налог, я взял кредит под залог этого же поместья. Выплачивать еще десять лет. Я открыл часть дома для посещений. А в главном крыле планирую сделать комплекс для проведения мероприятий, например свадеб. С этих денег и выплачивается кредит.

— И для тебя выплатить его — вопрос чести.

— Да. Я дал слово управляющему банком и всем, кто работает в поместье.

Кейт неожиданно улыбнулась:

— А ты не из тех, кто нарушает свои обещания, так? Замечательно. — Она уставилась в свой бокал, так и простоявший нетронутым. — Тогда пообещай мне, что подобное, — она махнула в сторону, где они только что обнимались, — больше не повторится. Потому что я со своей стороны ничего обещать не могу. Рядом с тобой я теряю голову. Я не хочу этого, но гормоны — вещь упрямая. А теперь я пойду спать.

Сделав глоток вина, она поставила бокал на стол, встала и ушла в дом, пожелав гостю спокойной ночи. Убедившись, что Кейт исчезла за дверью, Саймон взял ее бокал и прижался к нему губами, пытаясь уловить присущий только ей вкус и аромат — золотую смесь солнца, лимонов, лета и шардоне. Но все, что мог предложить ему бокал, — это лишь чистый запах выдержанного вина.

Следующим утром, пока Кейт кормила Джесси завтраком и собирала в школу, Саймон не показывался. Кейт гадала о причинах его отсутствия. Интересно, он еще не встал, потому что всю ночь провел в мучительных размышлениях и не сомкнул глаз, как и она сама, или же просто избегает ее? Она была готова на все вчера вечером, но ему это ее «все» оказалось не нужно. Рассеянность матери не укрылась от внимания Джесси, он с беспокойством заглядывал ей в глаза, когда ему приходилось повторять одну и ту же не расслышанную Кейт фразу. И ко всем ее расстроенным чувствам добавилась еще и злость на себя за то, что ее личные проблемы сказываются на общении с сыном и заставляют его волноваться.

Вскоре после того как Джесси ушел, Кейт услышала, как открылась дверь комнаты Саймона. Не определившись еще, как теперь с ним держаться, она все же собралась с силами и заставила себя выйти ему навстречу. Однако заготовленная фраза о чашечке кофе так и осталась невысказанной. Саймон стоял в холле с дорожной сумкой в руке.

— Ты уезжаешь? — подняв на него беспомощный взгляд, хриплым от волнения голосом спросила Кейт. — А как же Фелиция?

— Я буду в отеле здесь, через дорогу. Кейт, большое тебе спасибо за гостеприимство, — с этими словами Саймон пошел к выходу.

Кейт побежала следом и рукой перегородила дверь на улицу:

— Но, Саймон, неужели это обязательно?

— Вчера ты взяла с меня слово не целовать тебя больше. Оставаясь здесь, я не смогу его сдержать. Это сильнее меня, — Саймон нежно смотрел на девушку, и ей казалось, она тает под этим теплым взглядом. — Ты самый добрый и щедрый человек из всех, кого я знаю. Я не хочу причинять тебе боль, но, останься я здесь, этого не избежать. Я обязательно снова поцелую тебя. А потом исчезну. Ты заслуживаешь большего, чем мимолетный роман.

Возразить на это было нечего, и Кейт, лишь коротко кивнув, убрала руку с прохода. Саймон наклонился, поцеловал ее в лоб и ушел. Девушка, постояв еще какое-то время в дверях, наконец медленно, словно во сне, развернулась и прошла в гостевую комнату — его комнату, — где, мешком рухнув на постель, разразилась горькими рыданиями. Прошло немало времени, прежде чем она успокоилась и заставила себя встать, собраться и выйти из дома: нужно было заняться делами в офисе.

Отель Саймона располагался у моря. Из окна номера открывался чудный вид на залив, но, к сожалению, не на дом Кейт, поэтому Саймон устроился на пляже, чтобы наблюдать за этим сооружением — таким странным, неказистым, но столь уютным и гостеприимным. Он привык к домику Кейт, привык к чудесным летним дням и вечерам. Но жизнь есть жизнь — уладив конфликт с Фелицией, он вынужден будет сразу уехать домой в Англию.

Детские голоса, раздавшиеся поблизости, вывели его из задумчивости. Оглянувшись, Саймон увидел ребят, приближавшихся со стороны парка, среди них были Джесси и его сосед Ник. Джесси тоже заметил Саймона:

— Саймон, привет, что ты тут делаешь?

— Я-то загораю, а вот ты что тут делаешь?

— А я маму жду.

Саймон про себя отметил, что мог бы сказать то же самое.

— Я переехал вон туда, — и Саймон кивком указал на свой отель.

— Почему? Вы что, с мамой поссорились?

— Ну что ты, разве можно ссориться с твоей мамой.

— Они иногда ругаются с дядей Денни, но между сестрами и братьями ссоры не считаются. А вы с тетей Фелицией ссоритесь?

— А как же, — Саймон заметил, что Джесси назвал Фелицию «тетей», и усмехнулся такому почетному наименованию, — и, между прочим, твоей тете Фелиции скоро вновь понадобится се комната, поэтому я и съехал.

— Понятно. — и, обернувшись к приятелям, Джесси пояснил: — Это Саймон, про которого я рассказывал. Который играет в крикет.

Ребята переглянулись, и один спросил:

— Может, он нас научит, как делать крученый удар?