Рискованное путешествие - Памела Кент Страница 20

Еще раньше он пересчитал их и решил, что бы ни случилось, сохранить несколько штук — по крайней мере, пока они не освободятся из плена морской стихии.

Милосердная ночь спустилась на море невероятно прекрасным черным и прохладным покрывалом. Когда они были еще на «Ариадне», Карин казалось, что в этих широтах ночь наступает пугающе внезапно. Сейчас, когда ей нечем было заняться, кроме как наблюдением за ее приходом, ощущая, как постепенно остывают горячие доски скамейки, на которой она сидит, девушка изменила свое мнение. Ночь вовсе не ужасала. Она было благодеянием, таким желанным, что скорее напоминала верного друга, спешащего на помощь.

Засверкали звезды, и стало совсем темно. На какое-то мгновение Карин встревожилась, но тут же ощутила на своем плече успокаивающую руку Кента, который почувствовал ее дрожь и теснее прижал ее к себе.

— Все хорошо! — мягко сказал он. — Скоро глаза привыкнут к темноте. В любом случае, уже недолго осталось до восхода луны. Через час станет так же светло, как днем, только без этой изнуряющей жары. По крайней мере, ближайшие несколько часов мы не будем жариться на солнце, а если станет очень холодно, обещаю сделать все, чтобы согреть вас!

— Спасибо. — Карин слегка повернула голову у него на плече, и ему показалось, что она улыбнулась. — Если будет не холоднее, чем прошлой ночью, а тем более рано утром, это уже не так плохо!

Роландс вежливо отвел от них взгляд.

— Интересно, смогу ли я в темноте приготовить кофе? — вслух размышлял он. — Или лучше подождать луны?

— Лучше подождать, — ответил Кент. — Тогда меньше вероятности, что вы опрокинете примус.

В эту ночь — возможно, потому, что здравый смысл подсказал Кенту не укрывать Карин вновь брезентом и своим пиджаком, а просто удерживать ее поближе к себе, чтобы общее тепло их тел могло противостоять пронизывающему холоду, — Карин спала почти безмятежно и понятия не имела, спит ли Кент или неподвижное положение, которое он был вынужден сохранять, мешало ему устроиться поудобнее для сна. В течение ночи она почти не шелохнулась, и в единственный момент, когда она смутно осознала, где находится, и даже приоткрыла глаза, у нее появилось ощущение, что кто-то оберегает ее — но это был не Роландс, который быстро заснул в противоположном конце лодки. Она чувствовала на своей щеке теплое дыхание и легкий запах табака и еще, как чей-то колючий подбородок слегка царапает ей лоб.

Она проснулась снова перед самым рассветом. Шлюпка мягко покачивалась на волнах от поднимающегося свежего ветерка. Девушка лежала, сонно размышляя, что, если бы у них был парус и сейчас они поставили бы его по ветру, он обязательно принес бы их куда-нибудь к людям. Оба ее спутника крепко спали. Кент спал таким глубоким сном, что его рука, которой он всю ночь придерживал девушку, сейчас откинулась в сторону, расслабленная и вялая, а сам он очень тихо и ровно дышал. Карин почему-то подумала, — и натолкнула ее на эту мысль совершенно исключительная ситуация, в которой она оказалась, — что человек, подобный Кенту, несмотря на то что он вынужден носить эту пропитанную потом рубашку, когда привык менять белье по нескольку раз в день, вряд ли способен впасть в такой чисто человеческий грех, как храп.

Вот Роландс, тот храпел, лежа на спине рядом с бездействующим мотором, который мог бы предотвратить их беду, и уставившись невидящим взором в усыпанное звездами небо.

Видимо, когда он был полностью измотан, он мог спать с полуоткрытым ртом и глазами.

Почувствовав, что еще очень холодно, Карин опять быстро легла. Не отдавая себе отчета, она устроилась поближе к Кенту, снова уткнувшись лицом в его плечо. Он пробормотал сквозь сон:

— Карин?

— Да? — прошептала она, наклоняясь ниже.

К ее удивлению, он тихо засмеялся. Видимо, по-настоящему проснулся или, проснувшись, быстро пришел в себя.

— Вам удобно? — спросил он, как будто было совершенно естественным интересоваться этим, когда до утра оставалось еще несколько часов.

— Очень! — ответила она, снова устраиваясь в уютном уголке под его плечом. — Боюсь только, вам не очень.

— Напротив! — уверил он девушку. — Не могу вспомнить, когда мне было удобнее. — Он поднял руку и убрал ее волосы, которые щекотали ему подбородок. — Это невероятно, не правда ли? — сказал он смешным сонным голосом. — Если бы нам с вами еще два дня назад сказали, что с нами может случиться такое, мы бы ни за что, наверное, не поверили… Например, если бы нам предсказывали судьбу.

— А вы верите в предсказания? — спросила она, в то время как он тихо поглаживал ее по голове, как будто это доставляло ему удовольствие.

Он усмехнулся:

— Думаю, теперь буду верить.

— Почему?

— Однажды я встретил женщину — кажется, на каком-то коктейле… Она предупредила меня быть особенно осторожным, когда я пересекаю водное пространство, и еще предостерегала меня против рыжеволосых женщин! — Он слегка повернул голову, чтобы можно было вдыхать запах ее волос. — Но они ведь у вас не очень рыжие, правда? — мягко сказал он. — Они очень, очень красивые.

Карин закрыла глаза.

Но не такие красивые, как у вашей Сары, несколько несправедливо подумала она, только что получив его комплимент.

Шлюпка высоко поднималась на волнах, ветер все крепчал, но на него никто не обращал внимания.

— Вообще, — сказал Кент, — я вовсе не жалею, что поцеловал вас тогда, Карин. Это был, так сказать, эксперимент.

Но девушка не отвечала, и Кент решил, что она заснула. Роландс еще громко храпел, а шлюпка покачивалась, как колыбель. Зная, что после восхода солнца уже нельзя будет поспать спокойно, он тоже закрыл глаза и погрузился в сладкую дремоту, что было несколько удивительно: ведь он направлялся к своей Саре, когда путешествие прервалось, и он может долго еще не увидеть ее, быть может — никогда!

Утром все трое проснулись почти одновременно. Карин потерла глаза, которые жгло после вчерашнего ослепительного солнца, и сначала подумала, что изнурительная жара и весь тяжелый день накануне вызвали ласкающее глаз видение прохладного зеленого острова с восхитительной голубой водой, набегающей на золотистый песок настоящего пляжа, полого сбегавшего в воду. Две гряды земли словно обнимали этот островок, образуя голубую лагуну с прозрачной водой.

Затем, продолжая в него вглядываться, она поняла, что это не галлюцинация, как раз в тот момент, когда Роландс сбросил с себя кусок брезента, которым укрывался ночью, и издал хриплый недоверчивый крик:

— Это земля!

Уиллоугби проснулся и сел рядом с Карин. Сначала он заморгал от яркого света, а затем сощурил свои зеленые глаза и слабо улыбнулся:

— Что я говорил? Наверное, оба помните, как я предсказывал, что рано или поздно мы наткнемся на остров?

Роландс первым оказался на берегу, рассекая волны, как расшалившийся школьник, и, когда достиг отлого спускающейся полоски земли, золотистой, как обручальное кольцо, он обернулся и помахал оставшимся в шлюпке в знак того, что в воде нет акул. В прозрачной воде лагуны плавало множество ярко окрашенных рыбок, суетливо пробиравшихся между зарослями кораллов и подводных растений, но не видно было ничего угрожающего.