Дружба, йога и любовь - Рейн Митчелл Страница 20

— Вы кого-то ищете? — спрашивает женщина. Любезно, но в то же время подозрительно.

— В этом доме живет моя знакомая, но она не отвечает на звонки.

— Может быть, просто вышла, — говорит старуха еще более подозрительно и поворачивается, чтобы убедиться, что дверь за ее спиной заперта, и Грациэла замечает коврик для йоги, переброшенный через плечо.

— Отличный коврик. Я сама недавно начала заниматься йогой.

Женщина оживляется и тут же вступает в разговор.

— Очень рада за вас, милая. И ни за что не бросайте. Я занимаюсь йогой уже двадцать лет, вот почему я в такой отличной форме. — Она сгибает дряблую руку. — Бикрам-йога, четыре раза в неделю. Сейчас я вешу столько же, сколько в двадцать лет. Как вы думаете, сколько?

Грациэла не собирается вступать в игру.

— Я плохо умею угадывать, — признается она.

— Сто два фунта. Сто три, когда ожидаю менструации.

Менструации?!

— Никто не верит, когда я говорю, что мне сорок семь.

Грациэла, честно говоря, тоже не поверила бы. Скорее семьдесят четыре.

— Моя знакомая, которая живет здесь, уговорила меня попробовать, — объясняет она. — Она давно занимается йогой.

Женщина поправляет спутанную массу ярких бус.

— Мне предлагают получить сертификат преподавателя, но где же взять время?.. Между прочим, у меня три дочери, которых я уже давным-давно пытаюсь приучить к йоге, но им совершенно неинтересно. Они учатся в частной школе. Это так дорого!

— Мою подругу зовут Стефани Карлсон. Вы ее не знаете?

— Стефани? Она живет рядом со мной. Приглашает в свой фильм, но меня уже тошнит от съемок. Слишком много волнения. Впрочем, я ее люблю. Слава Богу, она порвала со своим парнем.

— Правда? — Грациэла знакома со Стефани четыре месяца, и та ни разу об этом не обмолвилась. Может быть, у них не было ничего серьезного.

— Да. Когда он жил тут с ней, она так радовалась, что больно было смотреть. Лично я с мужчинами покончила. И поверьте, вовсе не потому, что никто не предлагает. Но отец моих дочерей был последним. Он бросил меня ради женщины постарше, представляете?

— Вы видели Стефани в последнее время? Она не отвечает на звонки.

— Я ее уже несколько дней не видела.

— Может быть, она уехала? В отпуск или еще куда-нибудь…

— Я не лезу в чужие дела. У меня своих хватает. Например, йога. В сорок два года я наконец научилась думать о себе.

Если так пойдет и дальше, она скоро превратится в подростка. Если собираешься соврать насчет своего возраста, то по крайней мере запомни цифру, с которой начала.

— Вы не знаете, кому из ее знакомых можно позвонить? — настаивает Грациэла.

— А вы любопытны. Хорошенькая, но любопытная. Нет, я никого не знаю. Но вот что я вам скажу. Если Стефани не появится в ближайшее время, я позвоню домовладельцу. Запах, который идет из ее квартиры, просто невыносим.

Кэтрин включает маленький ароматизатор в массажном кабинете.

— Лаванда или бергамот?

Конор сидит на краешке массажного стола и пристально наблюдает за девушкой.

— Эта дама, Ли, — хозяйка студии? — спрашивает он.

— Да. И мне нравится, что ты зовешь ее дамой. Так говорят в Бостоне?

Конор подмигивает. Видимо, он решил больше не отвечать на вопросы Кэтрин, и между ними завязывается взаимная игра. Разумеется, если вообще возможна какая-то взаимность.

— Вы хорошо ладите?

— Не считая мелких разногласий. Я считаю Ли своим лучшим другом. Раз уж тебе все равно, включу бергамот.

— Давай. Понятия не имею, что это такое. Я плохо воспринимаю запахи.

— Тебя слишком часто били в нос? И для массажа положено снять рубашку.

— Ты первая. Иначе я буду смущаться и бояться.

— Да брось. Ты просто хочешь увидеть мою грудь.

— Хочу. Но не прямо сейчас. У нас ведь профессиональные отношения. Я выйду, а ты приготовишься.

Кэтрин расстегивает блузку, вешает ее на стул и рассматривает себя в зеркале. Она понимает, что раньше использовала мужчин, пытаясь найти оправдание собственным поступкам, почувствовать себя привлекательной, желанной, даже любимой. Распространенный синдром среди женщин, которые подвергались жестокому обращению в детстве. Некоторые утешаются тем, что не одиноки в своих ошибках, но Кэтрин всегда ненавидела предсказуемость, не хотела поступать «как все», не хотела признавать, что ее жизнь раз и навсегда определена жестокостью отчима. Кэтрин нравилось считать себя неповторимой.

Как ни странно, но во время сексуальной «спячки», в которую девушка погрузилась после истории с Филом, она с особой остротой ощутила собственную привлекательность. Наверное, именно этого и следовало ожидать. Кэтрин изрядно поработала над собой, живот у нее стал плоским, а мышцы упругими. Если Конору нравится большая грудь, он разочаруется, но впервые в жизни Кэтрин начала ценить то, что у нее очень пропорциональное тело. Грудь не плоская, бедра не слишком широкие, исчезла тысяча недостатков, которые она вечно у себя находила. Все в порядке. А главное, занимаясь у Ли, Кэтрин научилась радоваться вещам, которые способно проделывать ее тело, несмотря на многочисленные испытания, которым его подвергали окружающие, начиная с отчима и заканчивая ею самой. Она перестала постоянно думать о том, как оно выглядит со стороны.

В дверь стучат, и она ложится на стол, лицом вниз, отчасти жалея, что они сейчас не у нее дома. Ей нравится эта маленькая игра. Может быть, они даже несколько раз сходят на свидание. И отсчет пойдет с сегодняшнего дня! Конор заходит и осторожно притворяет дверь.

— Готовы к сеансу массажа, мисс… э, я не знаю твоей фамилии.

— Бродски, — отвечает Кэтрин.

— Еще одна ирландка, — иронически отзывается Конор.

— Только с одной стороны. Догадайся сам, с какой.

Его руки касаются спины девушки, и Кэтрин ощущает прилив тепла. Конор прижимает ладони к талии «пациентки» и начинает большими пальцами разминать тело вдоль позвоночника. Или он действительно учился, или отличается чудесной проницательностью. Когда он добирается до плеч, Кэтрин настолько спокойна и расслабленна, что уже ни о чем не волнуется. Если студия закроется, она всегда сможет найти другое место для массажного кабинета и посещать занятия Ли, где бы они ни проходили.

Конор принимается массировать шею. Кэтрин ощущает на спине его теплое дыхание, а потом — легчайшее прикосновение мужской щетины к своей коже.

— Кто тебя этому научил? — спрашивает она.

Он придвигается ближе и шепчет:

— Я совершенствуюсь в процессе.

— У вас отлично получается, мистер Росс.