Ребенок Лео - Эмма Дарси Страница 20

– Ну что же ты? – подбодрил он ее.

Тери подняла на него измученные глаза, и с языка ее сам собой слетел вопрос, не дающий ей покоя:

– Лео, какая жизнь ждет меня в этом доме? Что, если ты меня возненавидишь?

Да она боится!

Эта мысль неприятно поразила Лео. Инстинктивно он протянул к Тери руку, чтобы погладить по щеке и успокоить.

– Что ты такое говоришь? Глупости! Я рад, что ты здесь! Добро пожаловать в мой дом, Тери! – возразил он, тщетно пытаясь сообразить, что ее так напугало.

Она закусила губу и опустила ресницы, защищаясь от его испытующего взгляда.

Защищаясь?

Вдруг Лео сообразил, что все ее споры с ним, все возражения против его безупречно логичных и разумных выкладок могут быть вызваны тем же стремлением защитить себя. И быть может, боится она не столько его самого, сколько необходимости снова вступить в брак, снова взять на себя обязательства, столь отличные от простой любовной интрижки.

Конечно, ему и самому это не по душе, но он-то не боится! Он привык встречать испытания с открытым забралом. И не привык менять раз принятых решений. Но Тери, другое дело: она более уязвима, а беременность делает ее уязвимой вдвойне. Возможно, она чувствует себя как в ловушке. В одном Лео был уверен: она не пытается заманить в ловушку его самого. В ее душе нет лжи и обмана.

– Объясни мне, что тебя беспокоит! – попросил он, ласково приподняв ее голову за подбородок и вглядываясь ей в лицо. Сейчас он готов был на все, чтобы вернуть ее душе мир и покой.

– Я чувствую себя… незваной гостьей. – Она подняла затуманенные слезами глаза. – Это твой дом, Лео. Если бы ты верил, что мое место здесь, пригласил бы меня сюда гораздо раньше.

Он говорил, что никого не пускает к себе домой… судил о ней по Сирене… Черт побери! Как можно было быть таким слепцом? Тери совсем другая. Она никогда ни о чем не просит. Должно быть, жизнь с безалаберным мужем научила ее, что на мужчин полагаться не стоит. Она просто принимает то, что Лео готов дать, и щедро дает взамен. По совести говоря, она отдает ему куда больше, чем получает. Она впустила его в свой дом, в свой уютный, налаженный мир, а он…

Лео положил ей руки на плечи и притянул к себе.

– Я никогда не считал, что тебе здесь не место, – серьезно заговорил он. – Дело в другом. Видишь ли, после развода с Сиреной я чувствовал себя… обкраденным. Как будто она украла у меня жизнь. Я хотел вернуть отнятое, снова научиться жить для себя. Вот почему я обставил этот дом – и всю свою жизнь – так, чтобы мне было спокойно и удобно. Но теперь настало время перемен. И я готов разделить жизнь с тобой.

Тери не отрывала от него вопрошающего взгляда.

– Правда?

Лео нахмурился, раздраженный ее недоверием.

Неужели она не понимает… но, впрочем, откуда ей знать? С какой стати доверять ему? Он ведь ничего не рассказывал ей о себе. По всему его поведению за этот год она вправе предполагать худшее – видеть в нем самовлюбленного эгоиста, думающего лишь о собственных удобствах и развлечениях. И его задача – не выходить из себя, не сердиться на ее «непонятливость», а своим обращением, открытым и заботливым, доказать, что она в нем ошиблась.

– Помнишь, – мягко заговорил он, стремясь развеять ее страхи, – при первой нашей встрече я сказал, что знакомство с тобой словно выигрыш в лотерею? Так оно и есть.

Тери покраснела.

– Лео, это было после секса.

– Нет. Секс только подтвердил мое первоначальное впечатление. Дело в тебе, а не в твоем теле. Красивых и сексуальных много, но ты единственная из известных мне красивых женщин, которая не использует тело как оружие.

– Как оружие? Что это значит?

Он невольно улыбнулся ее наивности.

– В тебе нет ни грана кокетства. Поверь, это большая редкость. Вот почему я снова и снова возвращался к тебе. Ты умеешь принимать и отдавать взамен просто и прямо, без лукавства, без жеманных ужимок и камней за пазухой. Если нам удастся сохранить такие отношения и в браке, я сочту себя самым счастливым человеком на земле.

«Искренен ли я? – тут же спросил себя Лео, и сам себе ответил: – Да, совершенно искренен».

– Самым счастливым на земле… – повторила Тери так, словно не могла этому поверить.

– Это правда. Я не стану лгать тебе, – твердо ответил он.

– Верю… – нерешительно протянула она.

– И клянусь здесь и сейчас, что дам тебе гораздо больше, чем коробку бельгийского шоколада!

Тери глубоко вздохнула и улыбнулась ему робкой, дрожащей улыбкой.

Радостный и гордый своей маленькой победой, Лео обвил ее рукой за плечи, ввел в ворота и захлопнул их за собой.

– Может быть, тебе покажется, что мебели у меня маловато, – предупредил он, вспомнив уютную тесноту ее квартирки над рестораном. – Если захочешь, можешь перевезти сюда свои вещи.

Только бы не вздумала менять то, что есть! Кольнула его неприятная мысль. Однако, выуживая из кармана ключ, Лео сказал себе, что нет смысла беспокоиться раньше времени. Может быть, Тери его домашняя обстановка придется по вкусу.

И, в конце концов, напомнил он себе, открывая дверь, когда ребенок появится на свет, так или иначе потребуются крупные перестановки.

Лео криво улыбнулся. На что только не приходится идти родителям ради детей!

Тери уже почти поверила Лео, когда ее вновь неприятно поразила нота неуверенности, прозвучавшая в его голосе.

– Этой плиткой выложен пол не только в холле, но и в столовой, на кухне и в ванной. Отличный цвет, совсем не видно пятен.

В самом деле, зеленовато-голубая плитка на полу выглядела безупречно чистой.

– Впрочем, пятен и не должно быть, – поспешно добавил Лео. – Каждую неделю ко мне приходит уборщица.

Уборщица! Разумеется, Лео может себе позволить нанять служанку. Он столько денег вложил в дом, что еще пара сотен долларов погоды не делает.

– Она, кажется, трудится на совесть, – пробормотала Тери, отчаянно борясь с тошнотворным чувством собственной неполноценности.

Лео вовсе не старается ее унизить, убеждала она себя. Не тычет ей в нос своими деньгами. Он воспринимает богатство как что-то само собой разумеющееся.

Пройдя через просторный холл, Лео и Тери остановились перед широкой лестницей, ведущей на второй этаж. Через стеклянные двери и огромные окна холл заливал теплый солнечный свет; не будь солнца, блестящие лакированные перила черного дерева, винно-красный ковер на ступенях и матово-серые обои, пожалуй, выглядели бы мрачновато.

– Прежний мой дом был весь в кремовых и пастельных тонах, – с красноречивой гримасой признался Лео. – Кошмарное место! Ботинки приходилось снимать у порога, чтобы не запачкать ковер. Здесь у меня таких проблем нет.