Всё изменила любовь - Лилиан Тревис Страница 20

Джеймс явно остался доволен своей демонстрацией силы. Эмили, от бессилия кусая губы, двинулась за ним, сердито срывая с деревьев листья.

Маленькая трусливая страусиха. Обидное прозвище не давало Эмили покою. С каждым шагом она распалялась все больше и больше и метала в спину Джеймса свирепые взгляды. Она ему еще покажет! Она вывернется наизнанку, но докажет ему его неправоту.

Джеймс назвал ее трусихой, но он и сам не лучше. Джеймс тоже предпочитал уходить от проблем. Взять, к примеру, его семью. Он практически порвал с матерью после того, как она вышла замуж во второй раз. Он отказался общаться с отчимом и почти с ним не разговаривал, хотя тот старался с ним подружиться. И как отблагодарил его Джеймс? Разве он оценил усилия отчима?

Нет.

Зазевавшись, Эмили споткнулась о торчавший из-под земли корень и растянулась на земле.

— Снова зарываешь голову в песок, милая? — саркастически заметил Джеймс, оборачиваясь.

Не подобрав язвительных слов для достойного ответа, Эмили гневно взглянула на Джеймса и яростно вытерла о брюки испачканные руки. Хоть бы на него свалилась и слегка придушила его какая-нибудь рептилия, подумала она мстительно.

— А вот это ты брось, — услышала она голос Джеймса.

— О чем ты?

— О твоем мысленном проклятии на мою голову, — пояснил Джеймс. Уголки его губ тронула лукавая усмешка. — Это уже случилось, хотя тебе еще и невдомек.

— Выходит, ты собираешься лишить меня удовольствия лицезреть, как ты сыграешь в ящик?

В глазах Джеймса сверкнули веселые искорки.

— Мне еще рано отдавать концы.

— Жаль. А то я уже размечталась, что ты сделаешь меня своей наследницей.

— Без проблем. Выходи за меня замуж, и я все завещаю тебе.

— Выйти за тебя замуж? Никогда! Я лучше останусь в джунглях.

— Неплохая идея.

Джеймс задумчиво выгнул брови и устремился вперед, прибавив шагу. Эмили едва поспевала за ним. От духоты и повышенной влажности было трудно дышать.

— Ты меня не запугаешь, Джеймс. Я знаю, ты меня здесь не бросишь одну, как бы на меня ни сердился. Ты упрямый, но не жестокий.

— Разве я говорил, что собираюсь тебя бросить? — спросил он с усмешкой. — Я останусь с тобой, дорогая. Ты и я — хорошая пара.

— Ха-ха.

— Мы поженимся.

Это уже было не смешно. Эмили остановилась.

— Никто не собирается жениться! — прокричала она ему в спину.

— Я рад, что джунгли тебе нравятся, — отозвался Джеймс, не сбавляя скорости.

Ближе к вечеру они сделали привал у реки, и Джеймс приступил к работе. Он натаскал сучьев и с помощью топорика, извлеченного из рюкзака, начал их обстругивать, подгоняя по размеру. Трудился он самозабвенно.

Его ретивость насторожила Эмили. Она даже заподозрила, что Джеймс решил заложить фундамент их первого дома. Понаблюдав еще немного, она догадалась, что Джеймс задумал соорудить нечто вроде шалаша.

— Что, это так необходимо? — съязвила Эмили и тут же прикусила язык.

— Но ты же не хочешь стать для кого-нибудь сладким обедом, — отозвался Джеймс, прилаживая ветки к длинному шесту и связывая их между собой лианами. Поверх остова он укладывал пальмовые листья.

Заразившись его энтузиазмом, Эмили принялась усердно помогать Джеймсу.

— У тебя здорово получается, — заметила она смущенно некоторое время спустя.

Он вынул из рюкзака сеть и натянул между деревьями, над которыми устроил навес. Получился вполне приличный гамак.

— Как долго мы здесь останемся? — спросила Эмили опасливо, осознавая, что в джунглях они с Джеймсом целиком и полностью зависят друг от друга. Находиться с ним наедине казалось Эмили почему-то не менее рискованным, чем в заложницах у Пабло.

— Пару дней, — ответил Джеймс.

— А потом?

— Надеюсь, за нами придет лодка.

— А если нет?

— Тогда нам придется здесь задержаться.

— А кто за нами приедет? — продолжала расспросы Эмили, будто не замечая лаконизма Джеймса.

— Друзья.

— Те же, кто помогал меня освободить?

— Те же.

Джеймс спустился к воде и вымыл руки. Когда он выпрямился, Эмили стояла рядом, подперев руками бока, и смотрела вдаль.

Джеймс невольно залюбовался ее красотой. Длинные золотистые волосы, перехваченные резинкой, спадали между лопаток. Эмили была такой желанной, что он с трудом смог побороть физическое влечение к ней. Дальнейшей жизни без нее Джеймс не представлял.

С первого дня знакомства Джеймс понял, что они предназначены друг для друга, но нежная Эмили боялась сильных чувств и диких страстей. Она боялась мечтать о большем и была готова довольствоваться малым, страшась, что не сможет получить то, что действительно хочет.

Но в их случае она ошиблась. С ним она могла мечтать о чем угодно. И получить все, что хотела.

Нужно было только убедить Эмили в том, что все еще возможно. А это была задача не из легких. Но когда Джеймс Митчел боялся трудностей?

— Мне кажется, это самое красивое место на земле, — произнесла Эмили, нарушая тишину. — Настоящий рай.

Джеймсу послышались в ее голосе нотки сожаления. Похоже, она все еще хотела, чтобы красота вернулась в ее жизнь. Он не мог ее в этом упрекнуть.

— Берт бывал в этих местах? — спросила она вдруг.

Джеймс покачал головой.

— Не думаю.

— Ему бы здесь понравилось, правда?

Глядя на Джеймса, Эмили вдруг ощутила странную смесь многообразных эмоций: тоску, сожаление, нетерпение и печаль.

— Наш брак оказался не очень счастливым, — добавила она, немного помолчав. — Но, вероятно, ты догадывался об этом. Возможно, Берт говорил…

— Никогда.

Эмили покачала головой.

— Мы постоянно ссорились. Мы… — она осеклась, подбирая слова, — мы не совсем подходили друг другу. Мне кажется, мы с Бертом ладили только тогда, когда ты находился рядом. Ты словно дополнял каждого из нас. Но, как только мы поженились, ты исчез из нашей жизни. Нам с Бертом даже не о чем стало разговаривать. Он был такой несчастный, Джеймс. Такой потерянный…

И я тоже была потерянная.

Джеймс молчал, и Эмили почудилось, будто в этот миг все проблемы мира вдруг легли ей на плечи, грозя раздавить.

— Помнишь, ты сказал, что я совершила ошибку? Ты это верно подметил. Я не должна была выходить за Берта замуж. Я пожалела об этом сразу же, как только ответила согласием на его предложение. Я сожалела об этом каждый час на протяжении всей последующей жизни… — Она закусила губу и уставилась себе под ноги, чувствуя, что к глазам подступают слезы. — Я не должна была допускать этого. Мне следовало разорвать помолвку, но я очень уважала отца Берта и боялась его огорчить.