Неотразимая компаньонка - Элизабет Роллз Страница 20

– Помните, ваша милость, как вы велели нам с Марлоу не слишком уж беспокоиться из-за того, что появились какие-то странные силки, а кролики и другая живность исчезают?

– Да. – Криспин кивнул. Марлоу был старшим егерем. Вначале он с трудом смирился с тем, что следует закрыть глаза на браконьеров, но, когда Криспин привел свои доводы, согласился.

– Марлоу мне вчера сказал, что за последнюю неделю понаставили еще капканов, – заявил Ригби. – Он думает, что кто-то из работников пользуется… ну, в общем… добротой вашей милости.

Криспин нахмурился.

– Что значит “пользуется”?

– Ну, Марлоу считает, что капканов стало больше, чем раньше, а столько фермерам для ловли кроликов на жаркое не нужно. Он считает, что кто-то продает живность.

– Лучше бы им этого не делать! – сказал Криспин. – И так уже сэр Ричард пристально следит, чтобы я не нарушал законы о правилах охоты. Если он кого-нибудь поймает, когда тот продает дичь, то отправит его на каторгу. Или на виселицу!

Ригби вздрогнул.

– Да, ваша милость. Марлоу вынюхивает, кто это может быть. Чтобы по-дружески предупредить.

– Хорошо. Скажи ему, чтобы при случае повидал меня и рассказал, что ему удалось разузнать, и мы с ним обсудим, как быть.

Черт! Только этого не хватало. И сэр Ричард, как назло, здесь.

– Когда увидишь Марлоу, скажи ему, чтобы не поднимал шума, – приказал он. – Я не хочу, чтобы об этом узнал сэр Ричард. Не нужно подогревать его интерес к браконьерам в округе. Я склонен уладить все мирным путем, не прибегая к крайним мерам.

Ригби кивнул:

– Все будет исполнено, ваша милость.

Тильда почувствовала облегчение, когда Сейнт-Ормонд покинул столовую. Лишь приобретенная с годами сдержанность помогла ей не показать волнения в его присутствии. Чтобы не думать о заманчивых руках, губах и крепком теле, она повторяла в уме неправильные французские глаголы. Потребуется время, чтобы прийти в себя.

Когда надо было переодеться к обеду, она уже смогла разумно рассуждать о случившемся. Во-первых, не стоит обвинять Сейнт-Ормонда в том, что он плохо о ней подумал – для него очевидно, что она была в спальне у мужчины. И не стоит слишком строго судить его за то, что он сам с ней… развлекся. Это не совсем так: “развлекся” – слишком мягкое слово. Он посчитал ее доступной, развратной женщиной, которая извлекает выгоду из своего независимого положения вдовы.

Натягивая тонкую нижнюю сорочку, она покраснела, подумав о том, что же леди Сейнт-Ормонд рассказала ему. Несомненно, что история ее матери лишь подтвердила его мнение о дочери. Яб-локо от яблони недалеко падает. Слава богу, что он отпустил ее, когда она начала сопротивляться. Она вспомнила, как испугалась того, что он ее не отпустит, так как прекрасно сознавала, что долго сопротивляться не сможет. От этой неприятной мысли Тильда нахмурилась. И он заставил ее ответить на поцелуй! И силой к тому же. Но когда почувствовал ее уступчивость и решил, что она не станет с ним бороться, то сразу сделался нежным. Ха-ха! Он ошибся! Она не даст совратить себя ни ему, ни кому-либо еще… как бы ей самой этого ни хотелось. Сара подала ей то самое изысканное зеленое шелковое платье, которое так возмутило леди Пембертон.

Странно! За свою жизнь замужней женщины Тильда так и не познала той страсти, которую зародил в ней Сейнт-Ормонд. Она всегда себя спрашивала: для чего заводят любовников? Ей было непонятно, зачем, когда тебя не заставляют, подвергаться тому, что в лучшем случае утомительно, а в худшем – мучительно.

И вот теперь она это поняла. Или начала понимать. Все ее существо откликнулось на его прикосновение и растаяло в предвкушении блаженства. Его поцелуи совсем не походили на поцелуи Джонатана, и она была уверена, что близость с ним тоже будет совсем другой. Никогда прежде она не испытывала страсти, а вот сейчас это произошло… хотя она всего лишь думает о нем… Может, сдаться? В конце концов, шептал ей коварный голосок, ты ведь теперь вдова и можешь пренебречь приличиями, которые требуются от молодой девушки либо от жены. Узнай, что это такое…

Нет! Она сердито тряхнула головой. Это невозможно. Прежде всего потому, что он ухаживает за ее кузиной. Она не предательница и не унизит себя… и не позволит, чтобы он уронил свое достоинство. Эта мысль ее поразила. Почему, черт возьми, она так беспокоится о его чести? Он ясно дал понять, что для него это несущественно. И к тому же он считает, что она спала с Гаем. Во всяком случае, ей так показалось, поскольку Гай – единственный из гостей, чьи апартаменты находятся около галереи. Надо бы сказать Сейнт-Ормонду, что он ошибается. Она наморщила лоб. Мысль о том, чтобы пойти к нему и вывести его из заблуждения, претила ей. Он еще подумает, что она дает ему знать о своей доступности! И она совсем не уверена, что ей удастся совладать с собой и держать его на расстоянии.

Тильда покраснела. Криспин обозвал ее распутницей. С другой стороны, если он думает, что у нее связь с Гаем, то, скорее всего, не станет лезть к ней в постель. Что бы он о ней ни думал, он не попытается соблазнить любовницу своего молодого кузена.

Она продолжала хмуриться. Это соображение ей не очень нравилось, но пусть он лучше думает так, чем соблазнит ее. Она отдавала ему должное – он ни за что никому не расскажет о случившемся, и неприятности ей не грозят. Да, таким образом, она будет защищена, а воплотить в жизнь свои циничные взгляды у нее нет ни малейшего желания.

Итак, сегодня вечером – бал для местной знати. Это прекрасная возможность показать Сейнт-Ормонду – она больше не желает называть его по имени, – что она состоит в связи с Гаем.

А Милли? Как быть с ней? Она ведь уже заметила, что они с Гаем подружились…

У Тильды вырвался стон. А что, если Милли питает к Гаю нежные чувства? Бедная девочка будет убита, если подумает, что кузина так бесчестно себя повела. Ясно, что Милли не очень умна и очень наивна. Маловероятно, что она что-либо заподозрит. Но даже Милли заметила, как флиртует кузина, хотя не знает, что флирт затеян ради того, чтобы досадить Сейнт-Ормонду.

Не может быть и речи о том, чтобы рассказать все Милли – та придет в ужас, а из-за своего простодушия не сумеет смотреть на обман сквозь пальцы.

Тильда задумалась. Простодушна. Вот в чем дело! Если Милли расстроится, то не сумеет скрыть обиду, и это сразу станет заметно. Особенно тому, кто хорошо ее знает. Значит, в этом случае Тильде придется убедить ее в том, что она относится к Гаю как к доброму приятелю… ну как к кузену Тому, старшему брату Милли.

Она спустилась к обеду и, к своей радости, обнаружила, что сидит между Гаем и зятем Сейнт-Ормонда лордом Хастингсом. Видя, какие взгляды бросает хозяин в ее сторону, она принялась очаровывать обоих джентльменов, даря самые ласковые улыбки Гаю, который сидел между нею и Милли, а та сидела около Сейнт-Ормонда.

На обед было приглашено много местной знати, в том числе и яростный противник браконьерства сэр Ричард, поскольку он близкий друг семьи.