Пленница - Виктория Холт Страница 20

Мысленно я рисовала себе картину: их заталкивают в спасательную шлюпку, и при этом мой отец оплакивает потерю родной дочери не так сильно, как утрату своих заметок.

Может, я была не права, и они любили меня сильнее, чем мне представлялось. Как-никак они же назвали меня Розеттой в честь бесценного камня!

Я обводила глазами горизонт. Не забыть бы, что я на вахте и должна быть в полной готовности, если в поле зрения покажется какой-нибудь корабль. Я сняла с себя нижнюю юбку, и мы прикрепили её к деревяшке. Если увижу что-нибудь похожее на судно, надо будет разбудить Джона и начать, не теряя времени, изо всех сил размахивать импровизированным флагом.

День тянулся нескончаемо. Куда бы я не обратила взор, всюду, до самого горизонта одна пустота.

Спустилась тьма. Джон проснулся. Ему было стыдно, что он спал так долго.

— Вам это было необходимо. Вы совершенно измотались, — попыталась я его утешить.

— А вы вели наблюдение?

— Клянусь, что нигде не было даже намёка на корабль!

— Со временем появится.

Мы выпили ещё немного воды и съели одно печеньице.

— А как быть с мистером Лоримером? — спросила я.

— Если он очнётся, дадим ему что-нибудь.

— Но разве может человек столько времени быть без сознания?

— Вообще-то не должен, но похоже, что с ним дело обстоит именно так. Может, оно и к лучшему. Нога, должно быть, причиняет ему сильную боль.

— Ах, если бы мы могли хоть чем-нибудь ему помочь!

Джон покачал головой и в который раз сказал:

— Мы ничего не можем сделать. Втащили его в лодку, и это всё, что было в наших силах.

— Вы сделали ему искусственное дыхание.

— Постарался, насколько сил хватило. Думаю, это всё-таки помогло. Ну что ж, ничего сверх того мы сделать были не в состоянии.

— Ах, как я хочу, чтобы появился корабль!

— Полностью разделяю ваши чувства.

На нас опустилась ночь. Наша вторая ночь в лодке… Я немного задремала, и мне приснилось, будто я в кухне нашего дома в Блумзбери. «Вот в такую ночь, как эта, был убит польский еврей…»

В такую ночь, как эта! Тут я проснулась. Лодка едва двигалась. Я с трудом различала силуэт Джона Плэйера, напряжённо вглядывавшегося в тьму.

Я закрыла глаза. Мне хотелось вернуться в прошлое.

* * *

Наступил второй день нашего одинокого плавания. Море было спокойным, и меня вновь поразила пустынность водного пространства. Казалось, во всём мире нет никого и ничего, кроме нас и нашей лодчонки.

Лукас пришёл в сознание утром.

— Что у меня с ногой? — спросил он.

— Боюсь, у вас перелом. Мы ничего не можем поделать. Джон считает, что нас скоро подберёт какой-нибудь корабль.

— Джон? — переспросил Лукас.

— Джон Плэйер. Он показал себя необыкновенным молодцом. Мы обязаны ему жизнью.

Лукас кивнул.

— А кто ещё есть здесь?

— Нас только трое. Мы в спасательной шлюпке. Нам на удивление повезло!

— Я не могу не радоваться тому, что вы здесь, Розетта.

Я улыбнулась ему. Мы дали Лукасу немного воды.

— Как это чудесно! — поблагодарил Лукас. — Я чувствую себя таким беспомощным.

— Мы все беспомощны, — ответила я. — Всё зависит от корабля, который должен появиться.

Днём Джон увидел что-то, показавшееся ему сушей. Он взволнованно указал на горизонт. Я с трудом различила какой-то тёмный бугор и впилась в него пристальным взглядом. Быть может, это мираж, и всё объясняется просто: нам так хотелось увидеть землю, что измученное сознание нарисовало перед нами обманчивый призрак? Мы плыли в своём судёнышке всего два дня и две ночи, но нам это время показалось вечностью. Я не сводила глаз с горизонта.

Лодка, похоже, совсем не двигалась. Мы находились на абсолютно спокойной морской глади, и если даже где-то поблизости была земля, возможно, мы не в состоянии будем до неё добраться.

День всё тянулся. Суша исчезла из вида, и мы пали духом.

— Наша единственная надежда — корабль, — сказал Джон. — Можно ли на него рассчитывать — один Бог знает. Неизвестно, насколько мы далеки от торговых путей.

Поднялся лёгкий бриз. Какое-то время он подгонял нашу лодку. Я была на вахте и снова увидела землю. Теперь она была совсем близко.

Я позвала Джона.

— Похоже на остров, — сказал он. — Если только ветер будет дуть в нужном направлении…

Прошло несколько часов. Земля приблизилась, а затем вновь отдалилась, и на горизонте показались чёрные тучи. Я заметила, что Джон встревожен.

Неожиданно он испустил радостный вопль:

— Приближаемся! О Боже, молю тебя, помоги! Ветер, благословенный ветер доставит нас туда.

Меня охватило страшное волнение. Лукас открыл глаза и спросил:

— В чём дело?

— По-моему, мы находимся недалеко от суши, — сказала я. — Если только…

Джон очутился рядом со мной.

— Это остров! — воскликнул он. — Поглядите, мы причаливаем…

— О Джон, неужели Господь услышал наши мольбы?

Внезапно он повернулся ко мне и поцеловал в щёку. Я улыбнулась, а он крепко сжал мою руку. Чувства настолько переполняли нас, что мы не могли произнести ни слова.

Лодка вошла в мелководье, и днище её заскребло по песку. Джон выскочил на землю, а следом за ним и я. Стоя по щиколотку в воде, я испытывала чувство неописуемого торжества.

Нам понадобилось немало времени, чтобы вытащить лодку на сушу.

Остров, на который мы высадились, был очень мал, не более чем скала, выступавшая из глубины морской. Мы увидели несколько приземистых пальм, скудную растительность. Скала круто поднималась с отмели ввысь и, вероятно, именно поэтому не была целиком покрыта водой. Первое, что Джон хотел проделать, это тщательно осмотреть лодку. К его величайшей радости, он нашёл под одним из сидений вторую коробку печенья и ещё одну канистру с водой, а также пакет с предметами, необходимыми для оказания первой помощи. Там были бинты и бечёвка, которая позволила нам привязать лодку к дереву. Это дало нам восхитительное чувство надёжности, защищённости.

Особенно обрадовался Джон воде. Теперь мы сможем продержаться ещё несколько дней.

Я подумала прежде всего о ноге Лукаса. Мне вспомнилось, как Дот однажды сломала руку, и мистер Долланд придал кости правильное положение ещё до прихода врача, который похвалил его за то, что тот действовал без промедления. Мне тогда всё было рассказано очень подробно, и теперь я пыталась вспомнить, что именно предпринял мистер Долланд.