У алтаря любви - Дорин Оуэнс Малек Страница 21

Парис снова поклонился и покинул комнату. Через несколько секунд появился Нестор.

– Госпожа, ваша сестра благородная Юлия Розальба Каска ожидает вас в атрии.

– Юлия? – удивилась Ларвия. Она только недавно виделась с сестрой, а Ливия Версалия не разрешает обычно так часто встречаться с родственниками.

– Да, мадам.

– Проведи ее сюда, Нестор.

Через несколько секунд появилась Юлия.

– Узнала, что с тобой произошел несчастный случай, Ларвия. Пришла узнать, как у тебя дела, – она подошла к сестре, наклонилась и поцеловала ее в щеку.

– Как мило с твоей стороны, – откликнулась Ларвия. – Теперь уже все позади. – Принести какие-нибудь напитки?

– Нет, ничего не хочу.

– Нестор, оставь, пожалуйста, нас одних. Позову, если что-нибудь будет нужно.

Как только дверь за слугой закрылась, Ларвия недоуменно посмотрела на сестру.

– Что происходит, Юлия? Обычно Ливия Версалия не позволяет свободно расхаживать по городу. И как видишь, мне далеко до смертного одра.

– Я, конечно, приукрасила, рассказывая ей, что с тобой случилось – очень хотелось увидеться с тобой.

– Откуда ты узнала, что со мной случилось?

– Один из рабов храма видел, как все произошло. Он узнал, кто ты, по знаку на паланкине.

– Иди и сядь со мной рядом, – Ларвия похлопала рукой по дивану. Когда сестра села, тихо спросила: – Это имеет какое-то отношение к центуриону?

Юлия вспыхнула, и Ларвия поняла, что оказалась права.

– Что произошло? – спросила она.

Юлия рассказала сестре о встрече с Марком у священного источника, и, когда закончила, Ларвия изумленно спросила:

– Итак, ты ему пообещала, что встретишься с ним в моем доме?

– Это единственное, что пришло в голову в тот момент. Охранник стал приходить в себя, нужно было торопиться.

– Юлия, а ты не подумала о том, в какое положение ты меня ставишь? За разрешение встречаться в моем доме меня могут обвинить в государственном преступлении и конфисковать всю собственность, а то и выслать из Рима.

Юлия закрыла глаза.

– Понимаю: скажусь больной и не приду на прием. Если меня не будет в твоем доме, Марк поймет, что я передумала, и тогда тебе нечего бояться.

Ларвия на минуту задумалась.

– Как тебе удалось убедить Ливию разрешить навестить меня после того, как на твоего охранника напали у источника? Она, наверное, что-то заподозрила.

– Ей ничего об этом неизвестно, – спокойно сообщила Юлия. – Я заплатила охраннику за молчание.

– Чем же ты с ним рассчиталась, Юлия? У тебя же нет собственных денег? Когда тебя посвятили в весталки, оставленные тебе по наследству деньги положили в банк.

– Отдала ему мамину брошь из сердолика.

Ларвия от изумления открыла рот, а затем сердито сжала губы.

– Должно быть, тебе очень хочется увидеть этого центуриона снова, – наконец, проговорила она.

– Я не знаю, видел ли что охранник, но боялась, как бы он не дал описание напавшего на него человека, если бы его начали допрашивать. А Марк такой… заметный. Его можно было бы заподозрить только по одному его росту. Слышала, что многие люди в городе узнают его.

– И ты рассталась с фамильной драгоценностью, чтобы защитить любовника, – сухо заключила Ларвия.

– Едва ли его можно так называть. Мы всего лишь обменялись несколькими словами.

– Не преуменьшай случившееся: он произвел на тебя такое впечатление, что ты готова ради встречи с ним рисковать своей жизнью.

Юлия промолчала.

Ларвия устроилась поудобнее на диване и запрокинула голову назад.

– Может, поделишься, как собираешься устроить встречу в моем доме, в то время как мне надо быть хозяйкой приема в честь юбилея Ливии Версалии. Как мне кажется, не самое удобное время для романтического свидания.

– Надеялась, что ты как-то поможешь мне, – призналась Юлия.

– Вероятно, считаешь меня очень опытной в таких вопросах? – повысила голос Ларвия.

– А у меня и такого опыта нет, – Юлия беспомощно пожала плечами.

– Возможно, только не удивляйся, но у меня тоже нет опыта: ты никогда не спрашивала, но я всегда была верна мужу, хотя ничего хорошего это мне не принесло; а после его смерти дед стал следить за мной, словно за своей женой. Если бы мне даже захотелось иметь любовника, хотя его никогда не было, то одно имя Каски и Сеяна заставляло меня хранить чистоту. Меня едва ли можно назвать светской женщиной, какой, вероятно, многие считают. А всем случившимся напугана так же, как и ты.

Юлия почувствовала себя виноватой перед сестрой.

– Но это не значит, что не помогу тебе, – поспешила заверить Ларвия, схватив Юлию за руку.

Юлия с надеждой посмотрела на сестру.

– Полагаю, будет справедливо, если хотя бы одна из нас станет счастливой в любви, – заявила Ларвия, и Юлия благодарно обняла сестру.

Ларвия взяла со столика маленький серебряный колокольчик и позвонила.

– Я прикажу подать нам что-нибудь перекусить, и мы обсудим наши планы.

* * *

– Юбилей Юлии Версалии? – нахмурился Септим. – Почему тебе вдруг захотелось пойти на такой скучный прием? Политики будут произносить длинные утомительные речи. Эти религиозные обряды ужасно скучны. У меня другие планы на этот вечер.

– Я не собираюсь посещать службу в храме, а хочу только пойти на прием, который состоится после, и, как представитель Цезаря, подчеркнуть от его имени уважение Верховной Жрице: он очень благодарен весталкам за прошлые услуги и хотел бы выразить им свою признательность, но сегодня вечером император будет в Остин у царицы Клеопатры и поэтому не сможет присутствовать на приеме, – Марк старался говорить безразличным голосом, чтобы не выдать, с каким нетерпением дожидается его.

– И Цезарь попросил тебя быть на этом приеме вместо него? – удивился Септим.

– Не совсем так – я сам вызвался пойти туда.

– А почему? – недоуменно спросил Септим, изучающе глядя на друга. И вдруг догадался. – А-а, понимаю: хозяйка вечера – вдова Сеяна, а та маленькая весталка, которой ты увлекся, тоже Каска. Если не ошибаюсь, она сестра Ларвии Сеяны. Правильно?

Марк протянул руку и взял с подноса маслину, не отвечая на вопрос друга.

Септим изумленно покачал головой и поднялся с дивана.

– Она будет там, не так ли? – настаивал он.

– Там будут все весталки.

– Марк, ты играешь с огнем.