Анжелика в Новом Свете - Анн Голон Страница 21

Он растолкал их и, подражая их движениям, начал танцевать индейский танец, исполняемый вокруг костра, воинственный танец томагавков и свистящих стрел. Индейцы засмеялись и вслед за ним повторили отдельные движения этого танца, испуская при этом пронзительные, казалось, вонзающиеся в самое небо крики.

— Господи, какой рев! — прошептала Анжелика. Она чувствовала, как неприятная дрожь снова пробежала у нее по спине. Схватив Онорину, она исступленно прижала девочку к себе. Их каждую минуту могли убить. Опасность висела в воздухе. От нее оставался привкус на языке. Это была Америка. Опасность умереть насильственной смертью была здесь повсюду, но зато у человека в Новом Свете было и право жить и защищаться.

— Сударыня, — позвала ее Эльвира, — взгляните-ка! Здесь, оказывается, еще две комнаты с кроватями, даже три, и в каждой очаг. Мы прекрасно устроимся.

Комнаты, совсем маленькие, были расположены вокруг большого камина с отдельной топкой г каждой комнате. Камин был грубо сложен, по-видимому, из речных камней на растворе из песка, извести и гравия. На деревенских кроватях — у некоторых из них спинки были даже не отесаны — лежали тюфяки, набитые мхом, и все они были застланы шерстяными одеялами или медвежьими шкурами. В комнате, куда вела дверь справа, кровать была более чистой работы и из хорошего дерева; при всей своей добротности она выглядела изящной, и ее украшал полог из брокатели, отделанный витым шнуром. В левой комнате кровать была попроще, но тоже с пологом. В дальней комнатке стояло несколько кушеток с деревянными кругляками в изголовьях, но и на них лежали тюфяки, покрытые теплыми одеялами. Эльвира сразу решила, что здесь она будет спать с тремя детьми.

Семейство Жонас выбрало себе левую комнату, а Анжелика устроилась в правой. Впрочем, она и предназначалась госпоже де Пейрак, там уже стоял ее багаж. По некоторым едва уловимым приметам этой комнаты с грубыми бревенчатыми стенами, скорее похожей на хижину лесоруба, чем на жилище крестьян, Анжелика поняла, что здесь жил де Пейрак, когда в прошлом году он приезжал в Катарунк. Отодвинув занавеску, она обнаружила на полочках этажерки книги в кожаных переплетах с латинскими, греческими и арабскими названиями. В других комнатах он, видимо, предполагал разместить сыновей и своего помощника, которого он привез с собой. По мелочам она узнавала руку мужа, его любовь к комфорту и тот безупречный вкус, с каким он умел выбирать вещи.

Бронзовый подсвечник, стоящий на столике в углу комнаты, был тонкой работы. Он радовал глаз пластичностью своих арабесок, но видеть здесь эту изысканную безделушку было довольно странно, и, в общем, она казалась ненужной в убогом домишке, затерянном в глубине бескрайнего леса. Жаль, что никому не пришло в голову очистить подсвечник от наплывов застывшего сала. Камень перед очагом закрывала хорошо выкованная подставка для дров, но зола и погасшие головешки были рассыпаны прямо на полу. В доме сильно отдавало казармой.

Анжелика поняла, что для начала она должна взять в руки метлу. Благо в углу их было несколько. Женщины с рвением взялись за дело, чтобы скорее очистить свое жилье от следов солдатского постоя. Этот маленький теплый домик с добротным камином, в котором скоро весело запылает хворост, им нравился. Хотелось как можно скорее придать ему жилой вид, создать уют, навести чистоту и устроить все по своему вкусу, чтобы чувствовать наконец себя дома, а не скитальцами и бродягами, как в течение этих последних трех недель.

Дверь закрыта, щеколда задвинута. Им и впрямь было хорошо тут. Мэтр Жонас перед очагом в своей комнате развесил чулки и туфли, которые он промочил в болоте, где-то недалеко от Катарунка. Эльвира раздела ребятишек и посадила их в ушат с водой.

Анжелика, окончив убирать свою комнату, решила порыться в сундуках, посмотреть, не найдется ли там свежих простынь. Открыв один из них и откинув его крышку, она обнаружила вделанное в нее зеркало. В этом был весь Жоффрей де Пейрак! Сколько предупредительности в этой неожиданной находке!

«До чего же я люблю его!»

Стоя перед зеркалом на коленях, она рассматривала свое лицо. Она отдыхала. Простынь в сундуке не оказалось, там была только мужская одежда. Анжелика встала и осторожно закрыла крышку Минуты, что она провела у зеркала, наполнили ее желанием надеть нарядное платье. Она открыла свой багаж и прежде всего достала чистую сорочку Онорине. Дети хотели спать, и, к счастью, их можно было уложить в самой дальней комнате, куда едва долетал шум со двора.

В чуланчике госпожа Жонас обнаружила большой котел, который подвешивают над очагом. Оставалось только сходить за водой. Но ни одна из женщин не могла отважиться пройти к колодцу через охваченный безумием двор.

Мэтр Жонас решил принести себя в жертву. Он вернулся, окруженный толпой индейцев; они задавали ему тысячи вопросов и, сталкивая друг друга с крыльца, пытались пробраться ближе к двери, чтобы только взглянуть на белых женщин.

Никто из них не помог ему донести воду, так как они считали позорным, что «чено» — пожилой мужчина — выполняет тяжелую работу, а женщины тем временем сидят дома. Еще немного и эти настырные индейцы ворвались бы в их флигель.

— Никогда в жизни не видел более наглого народа, — проговорил часовщик, стряхивая с себя пыль и вытирая пот, когда наконец удалось закрыть дверь и задвинуть засов. — Если уж они привяжутся к вам, отделаться от них невозможно…

Чтобы не заставлять его еще раз повторить эту опасную вылазку, женщины решили разделить поровну драгоценную влагу и умыться. Над огнем, весело потрескивающим в камине, они подвесили котел. В ожидании пока вода согреется, сели поближе к теплу и разлили по кубкам пиво.

Кто-то несколько раз легко постучал в дверь. Это был Никола Перро. Он вручил им плетеную корзину, в которой была большая пшеничная булка, колбаса, малина и черника. Сопровождавший его индеец принес дрова. При виде этих яств у всех сразу повеселело на сердце. Лакомства тут же понесли малышам, и они, засыпая, все еще продолжали жевать.

— Никола, что это за история с вашей женой? — спросила Анжелика. — Вы никогда мне о ней ничего не рассказывали.

— А я ничего и не знал, — быстро ответил канадец и страшно покраснел.

— Как, вы не знали, что у вас есть жена?

— Нет, я хотел сказать, что не знал, что у мена есть ребенок. Я уехал сразу же после…

— После чего?

— После женитьбы, черт возьми! Вы поймите, я должен был жениться. Если б я не женился, мне бы пришлось платить огромный штраф, а я в ту пору был беден как церковная крыса. К тому же меня собирались судить: я проделал длинное путешествие без разрешения губернатора. И грозились отлучить от церкви за то, что я возил водку дикарям. Тогда я решил жениться… Так было проще…

— Представляю, как вы поступили с этой бедной девушкой, если вас принудили жениться на ней, — заметила госпожа Жонас.

— Да я до женитьбы и в глаза ее не видел…

— То есть как не видели?

— Она была одной из «дочерей короля» и только что прибыла с последним кораблем… Я ничего не хочу сказать, может быть, девушка была милая и честная…