Две сироты для миллиардера - Александра Багирова Страница 21

- Любовь несет радость, Ольга. А это больная одержимость, глажу пальцами его фото.

Как долго я его не видела. Не могу оторвать глаз. Хочется любоваться вечность. Я не чувствую смерти. Ее тут нет! Но статьи… доказательства… А я снова себя обманываю, потому что не в силах принять чудовищную новость.

Если бы не дети. Я бы не выжила, мое сердце разорвалось бы тотчас. Ради них я выстою. Но обязательно найду его друзей. От них я узнаю правду. Даже если случилось необратимое… я не верю, что он хладнокровный убийца. Я должна услышать людей, которые его хорошо знали.

И еще у меня мелькает странная мысль. А вдруг именно эти люди мне помогут… Ведь когда оказываешься в безвыходном положении, то готова хвататься даже за иллюзорную соломинку.

- Я попробую что-то для вас узнать, - задумчиво протягивает Ольга. – Вижу, как вам нелегко.

- Спасибо, - вкладываю в это слова всю свою признательность, к горлу подступает ком. Слезы душат и эта боль, что пульсирует в теле и идет по нарастающей… Неужели я потеряла его навсегда?

- Оставайтесь сегодня у нас. Сейчас как раз мой муж приедет, я попрошу его найти информацию. А сейчас я дам указания прислуге подготовить для вас комнату.

- Это так много для меня значит… мне негде пойти в этом городе… я искала его… а тут, - закрываю лицо руками и даю волю слезам.

- Поберегите себя. Слезами горю ведь не поможешь, - гладит меня по голове. – Ой, подрывается и встает с дивана, - А вот и муж приехал.

У меня нет сил даже поднять голову. Слишком эта новость меня растоптала, практически уничтожила. Но вместе с тем во мне снова оживает надежда, и лишь только она взмахивает поломанными крыльями, как совсем рядом раздается до ужаса знакомый голос.

- Лизонька! А я уже тебя обыскался! Любимая, ты что заблудилась? Телефон сел?

В ужасе поднимаю голову, рядом с незнакомым мне мужчиной стоит Лев и хищно скалится…

Богдан

- Я так счастлива! У нас будет самая лучшая семья! – шепчет мне на ухо Адриана.

Весь вечер не отлипает от меня, и это в совокупности с надоедливыми гостями, доставшими меня со своими бесчисленными поздравлениями. И Аркадьевич крутится рядом, то и дело намекает, какие для меня открываются перспективы.

Плевать мне на перспективы, бабки и связи. Есть вещи куда важнее, которые не купить. Но этого никому из них не понять. В их вселенной все крутится только вокруг финансов. Адриана… тут мне не ведомо, чего она так вцепилась в меня.

А самое паршивое – я связан на данный момент больше, чем до встречи с детьми. У так называемого тестя, сейчас на руках все козыри против меня. И я готов отдать все, что у меня есть, лишь бы эта вся свора оставила нас с детьми в покое.

Единственное, что мне надо от Аркадьевича – это Ползунов. Дикое и губительное желание увидеть Лизу и все же посмотреть в ее бесстыжие глаза. Только думаю об этом, и меня штормит, лихорадит так, что черные пятна мельтешат перед глазами. Сколько лет прошло, сколько всего она сотворила, а я все еще не могу думать о ней без эмоций. И я понимаю, что ничего хорошего мне эта встреча не принесет, я собственноручно вскрою старые, так до конца и не зажившие раны. Но затормозить – это выше моих сил. Есть губительная потребность, и я собственноручно хочу сделать шаг в адский котел. Уговариваю себя, что это раз и навсегда поставит точку. Я сделаю окончательные выводы, и больше она никогда не увидит детей. Катя и Коля останутся со мной.

Как я это все проверну? Пока четкого понимания нет. Но есть уверенность, что я из кожи вон вылезу, но добьюсь своего.

А на данный момент, придется принять правила игры. На время. Аркадьевич, мы еще с тобой сыграем и посмотрим кто кого. Сейчас упивайся своей временной победой, упырь.

- Смотри не пожалей об этом, - скалюсь в ответ.

- А так долго этого ждала! Какое жалеть?! – еще теснее прижимается ко мне.

По телу пробегает волна отвращения. Держусь. Придет время и Адриана уяснит простую истину – насильно мил не будешь.

- Не зарекайся, - отодвигаю ее в сторону и отхожу на безопасное расстояние.

Едва дожидаюсь конца вечера. Несколько раз звоню няне, говорю с детьми. Все мысли с ними, а тут я чужой. Впрочем, я всегда и везде чужой… Даже друзья из прошлой жизни, они отличные ребята, но я всегда был сам по себе. Волк одиночка, без права на счастье. Привык. Сросся. А теперь у меня появились Катя и Коля, якорь, что не позволяет идти ко дну. Ориентир, который указывает, что жизнь продолжается, и она может быть куда светлее, чем я даже мог мечтать.

Всю обратную дорогу, Адриана жмется ко мне как бешеная пиявка.

- Ты еще осознаешь, что мы созданы друг для друга, - целует меня в щеку.

- Или ты поймешь, что шантаж не лучший вариант для счастливого брака. Много папаше своему плакалась? – не выдерживаю и срываюсь.

- Папа просто помогает. Кому мне еще рассказать про твое упрямство? Ведь сам же знаешь, никто и никогда не будет тебя любить так, как я.

- Ты нездорова, - отворачиваюсь к окну.

- Я больна тобой, дорогой, - гладит меня по плечу.

Сбрасываю ее руку. Более не реагирую. Что-то говорить ей бессмысленно.

Вбегаю в дом. Адриана тут же вылетает из головы, когда ко мне навстречу бегут Коля с Катей.

- А вы почему не спите? – спрашиваю, а сам доволен как слон, что дождались меня, и есть возможность перекинуться парой слов, пожелать им спокойной ночи.

- Тебя ждали! – отвечают хором. А мне их слова бальзам на душу.

- Как замечательно! – хлопает в ладоши Адриана, и нагло влезает между мной и детьми. – Не надо ждать до утра, чтоб сообщить вам отличную новость! Мы с Сергеем скоро поженимся, - на лице играет злорадная ухмылочка. А я борюсь изо всех сил, чтобы не вытолкать ее за дверь. Особенно когда вижу, как мгновенно наполняются слезами глаза Катюши, а Коля сжимает кулачки и сводит брови на переносице.

- Это правда? - спрашивает Катюша, а в голосе столько отчаяния.

- А что ты ожидала? У дяди Сергея своя жизнь. Он нас приютил, а теперь… в общем, мы поняли, - выдает Коля.

- А теперь вы часть моей жизни, - грубо отодвигаю Адриану и присаживаюсь на корточки рядом с детьми.

- Не надо громких слов. Слова они ранят больнее, чем кулак, - парень говорит голосом взрослого человека, пережившего слишком многое.

- Коль, я не бросаю слова на ветер, и не даю ложных обещаний, - смотрю в его грустные глаза.

Да, цвет такой же, как у Артура, но нет в нем и капли от того слизняка. Коля станет настоящим мужчиной. Меня распирает невиданная гордость за него… как за своего сына. Мне плевать на гены, кровь, в душе я давно принял их. И понимаю, что не отдам, ни при каких условиях.