Его пламенное сердце - Оливия Гейтс Страница 21

— Это всего лишь миф. Но если уж мы занялись обменом недоразумений, я мог бы перечислить все случаи, когда ты оставляла настоящее опустошение в рядах более слабых по сравнению с женщинами представителей мужского пола.

— Мужчины более слабые? — фыркнула Селена. — На какой планете ты живешь?

— На этой. А вот ты как раз живешь на другой, раз не понимаешь, что женщины намного выносливее мужчин.

— Значит, все эти истории о тебе — ложь? — продолжила Селена после паузы.

— Я никогда не был неразборчивым в связях. Никогда не был склонным к этому.

— Но у тебя была куча случайных связей.

— Это журналисты так написали. Но с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать лет, я могу сосчитать на пальцах случаи, когда у меня был секс. За эти двадцать пять лет у меня было не так уж много женщин. Я порывал отношения не из-за того, что гонялся за новыми ощущениями, но потому, что не мог найти то единственное, которое хотелось бы переживать снова и снова. На самом деле большинство моих отношений закончилось ничем, потому что меня больше не влекло к этим женщинам. Вообще женщины — очень сложные и трудные для понимания существа.

— Ты мне прямо-таки глаза открыл.

— Да ладно тебе. Я говорю о том, что некоторые мужчины думают, что женщины годятся только для чудесного времяпрепровождения, они полагают, что выигрывают только от отношений, не связанных никакими условностями. Но на самом деле все не так. Женщины всегда ставят условия, и они требуют времени и внимания. Я никогда не располагал ни тем ни другим. И я принимал предложения только от тех женщин, которые четко формулировали свои условия, на которые я мог согласиться без того, чтобы поступиться своими приоритетами.

Ей не нравилось, что он так откровенно разглагольствует о своих похождениях, но все же она испытывала чувство облегчения, что все оказалось не так ужасно, как она себе представляла.

— Как насчет подарков?

— Я делал подарки не только своим девушкам, но каждому, кто, на мой взгляд, мог оценить их, и потому, что я мог себе это позволить. Они не были благодарностью за то, что кто-то делил со мной постель. Хотя это выражение скорее метафорично. У меня никто никогда не оставался на ночь.

— Кроме меня, — прошептала Селена.

Его взгляд помрачнел.

— И я не хотел, чтобы наши отношения закончились. Но ты сбежала.

— Я не знала, что делать дальше. Подумала, что это должен решить ты.

Его лицо превратилось в маску.

— Ты могла бы оставить хоть какой-то знак, чтобы я понял, что ты не посчитала нашу встречу самой большой ошибкой в своей жизни.

Губы Селены задрожали.

— Ты мог бы позвонить мне. Хотя бы для того, чтобы поблагодарить за хорошо проведенное время. Я могла бы дать тебе понять, что не против встретиться еще раз.

Повисла гнетущая тишина. Наконец Аристидес тяжело вздохнул:

— Значит, мы оба совершили ошибку. И потеряли почти два года.

— За это время ты наверняка нашел… замену.

— Чего? — сердито спросил Аристидес. — Другие женщины больше не могли мне дать того, что я пережил с тобой.

У Селены замерло сердце.

— Ты хочешь сказать, что после меня у тебя никого не было?

— Да, — просто ответил он. — А у тебя?

— Ну, если ты не заметил, мне было не до этого. Сначала беременность, потом роды, ребенок.

Аристидес пристально посмотрел на нее, как будто желая проникнуть в ее мысли:

— Только поэтому ты не… встречалась с другими мужчинами?

— Нет, — откровенно признала она. — Но я не могу поверить, что ты переживал то же самое.

— Но почему? Почему ты не можешь поверить мне? Я понял тогда, что не хочу ничего другого. Ничего другого после того, когда я пережил с тобой те ощущения, которых всегда искал и никогда не переставал жаждать.

После этого признания, которое поселило в ее душе полную сумятицу, они, как будто сговорившись отложить на время откровенный разговор, ни разу не вернулись к нему за весь оставшийся вечер.

Настало время возвращаться домой.

Когда они вошли в дом, их уже встречали Каллиопа с Алексом. При виде их Алекс завопил от радости. Они обняли своего малыша и нежно расцеловали.

Арис и Каллиопа остались после того, как Алекс отправился спать. Арис приготовил легкий ужин для своих «леди». Каллиопа потеряла дар речи, когда увидела, как он направился на кухню. Потом с каждой ложечкой божественного на вкус суфле, приготовленного им, она повторяла, как в ее голове все перевернулось с ног на голову.

Арис только загадочно улыбался. А Селена задумалась над тем, сколько всего ей еще предстоит о нем узнать.

В первом часу ночи Арис поднялся и сказал, что пора уходить.

Сначала они тихонько зашли в детскую. У Селены ком подступил к горлу, когда она увидела, с какой нежностью Аристидес поцеловал свою маленькую копию. Ей хотелось предложить ему остаться с ними.

Но этот шаг был бы очень поспешным, несмотря на то, каким необыкновенным оказалось время, которое они провели вместе.

У двери Арис отошел в сторонку, пока Селена и Каллиопа обнимались и договаривались о будущих встречах. Каллиопа поблагодарила за чудесно проведенный день, который она провела не только с Алексом, но и с Селеной, а что еще главнее, со своим старшим братом, которого она имела возможность узнать заново.

Потом он пропустил Каллиопу к лифту, а сам повернулся и помахал Селене рукой.

Она смотрела на него, и на ее глазах блестели слезы.

Арис одним прыжком оказался рядом с ней.

— На этот раз никаких поцелуев на прощание, чтобы ты не пошла на работу в таком ужасном состоянии, в каком сегодня проснулся я, и никого не довела до банкротства и не отправила в тюрьму.

Она улыбнулась. Он сдерживался ради нее. Вдруг он со стоном схватил ее руку и прижал к своим губам:

— Kala mou, у меня будет еще один день?

— Да, — дрожащим голосом ответила Селена.

Еще одного дня не получилось.

Все, что у них было следующие две недели, это выпадающие время от времени случайные встречи. Селена виделась с Арисом после того, как заканчивала свою работу, если только ему позволяли приехать его собственные дела. Но две недели подряд свои выходные ему пришлось посвятить работе.

Оттого что она видела его так редко, ей хотелось проводить с ним все больше времени. Она жаждала узнать его ближе. Ей нравилось открывать в Аристидесе что-то новое, чего она никак не ожидала найти в нем.

В пятницу он пообещал, что приедет к семи часам. Но приехал в одиннадцать, когда Алекс давно мирно спал в своей кроватке.