Лорд-грешник - Мэдлин Хантер Страница 21

– Тогда примите мои извинения. Мне остается только уважать этот выбор, иначе вы подумаете, что мной руководили низменные побуждения. Но договоренность о содержании остается в силе?

– Для моих сестер. Я никогда бы не приняла ничего для себя.

– Что ж, я сделаю необходимые распоряжения и, как только вернусь в Лондон, немедленно вышлю вам бумаги почтой.

Майкл, появившись на лестнице, сделал приглашающий жест и снова исчез.

– Мисс Камерон, обещайте, что дадите мне знать, если вам потребуется моя помощь. У нас друг перед другом нет обязательств, но мое состояние и моя защита всегда к вашим услугам, в чем бы у вас ни возникла нужда.

Брайд улыбнулась. Упоминать об «обязательствах» было бестактно, но лорд Линдейл не утруждал себя выбором слов.

– Обещаю не забыть о ваших словах, сэр.

Граф посмотрел на нее, склонив голову, как будто на ум ему пришла неожиданная мысль.

– Дункан Маклейн. Вчера в библиотеке вы упомянули моего дядю, прежнего графа, назвав его по имени.

– Правда?

– Я в этом уверен. Откуда-то вам известно это имя.

– Понятия не имею. Должно быть, вы сами как-то произнесли его, или ваш слуга…

Брайд чувствовала, что лорд Линдейл не спешит поверить ей.

– Видимо, так. – Он слегка поклонился. – Будьте добры, передайте мой привет вашим сестрам, мисс Камерон.

Граф повернулся и начал спускаться по лестнице, навсегда уходя из ее жизни.

– Признаться, я немного тоскую по прошлому, – сказал Эван, готовясь надеть фрак, который Майкл держал наготове. – Последний раз я одеваюсь в этой комнате, чтобы идти на прием.

– Зато новая комната такая большая, что в ней можно устраивать балы. Думаю, вы скоро привыкнете к роскоши… как и я.

Майкл с вновь обретенной аккуратностью принялся складывать одежду. В других комнатах уже дожидались утренней отправки на Белгрейв-сквер упаковочные корзины и ящики.

В этом особняке Эван остановился еще в декабре, после возвращения из Шотландии, и теперь он был готов вступить во владение новым домом графа Линдейла.

– Ты позаботился о слугах?

– Они ждут прибытия вашей светлости. Все мужчины, как вы и требовали, хотя не так легко было найти слуг-мужчин, согласных выполнять женскую работу. Пришлось предложить им больше обычного.

– Да-да, денег не жалей; сам понимаешь, я не могу иметь здесь штат женской прислуги. Это ужас. Даже моя коллекция во второй гостиной вызвала бы у них жалобы, а уж вечеринки…

– Поверьте, я очень тщательно отбирал слуг, сэр…

– За что мне остается только поблагодарить тебя.

– Рад, что вы довольны, сэр.

Эван удивленно поднял бровь. Последние несколько дней Майкл вел себя как добропорядочный слуга, знающий свое место, и это было подозрительно.

– А теперь не могли бы мы обсудить мое положение здесь? – Майкл осторожно почесал бровь.

– Ты что, недоволен своим положением?

– Обстоятельства меняются. Огромный дом, множество слуг. Теперь я не должен всем заниматься, как прежде. Но в чем же тогда мои обязанности?

Разумно. До сих пор Майкл был и слугой, и кучером, и грумом, и дворецким, и экономкой. А то, что хозяйством занимались женщины, нанятые на день, говорило лишь о его способности находить таковых и оплачивать их работу.

– Вот что, ты будешь моим камердинером, а дворецкий займется остальным. Конечно, в присутствии других слуг тебе придется вести себя со мной более официально. Новые слуги не должны брать фамильярность за образец.

Майкл, видимо, посчитал это решение приемлемым.

– Значит, дворецкий будет организовывать приемы, сэр?

– Да, но определенными вечеринками продолжишь заниматься ты.

– Боюсь, ему это не понравится.

– Тем хуже для него. Будь я проклят, если позволю слугам командовать мной в моем же собственном доме.

– Разрешите упомянуть об одном деле, сэр.

Все эти «сэры» настораживали Эвана.

– Что еще за дело?

– Я подумал, что нам следовало бы обсудить мое жалованье.

Эван раздраженно взял шляпу и перчатки.

– Никакого жалованья.

– Камердинеру графа как-то не подобает не иметь жалованья, вот что я имею в виду, – это неприлично и может повредить вашей репутации. То есть это могут неправильно истолковать…

– Так ты что, шантажируешь меня?

– Просто объясняю кое-что.

– Графу столь же неприлично иметь слугу, которому он позволяет играть в карты с его друзьями.

– Тогда я не знаю, как…

– Ты прав. Думаю, настало время изменить наши взаимоотношения в связи с новыми обстоятельствами. Впредь я оплачиваю твои услуги. А ты ведешь себя как обычный камердинер и больше не садишься за мои карточные столы. Ты прилично выиграл за последние несколько лет, и я уверен, что лежащего у тебя под матрасом хватит, чтобы открыть игорный зал, о котором ты мечтаешь. Итак, никакой легкой наживы с карт, никаких поборов и флирта с дамами, которые…

– Но, сэр, зачем торопиться в подобных делах! Я лишь предположил, вот и все. – Майкл поспешно опустил глаза и вернулся к наведению порядка в гардеробной, а Эван, стоя у двери, наблюдал за его работой.

Он любил Майкла, восхищался его хваткой и… наглостью. Конечно, требовалось полное бесстыдство, чтобы прийти к хозяину и предложить свои условия. Одному Богу известно, где Майкл научился обязанностям слуги, но Эван не был слишком требовательным, а кроме того, ему не хотелось заменять слугу, который практически ничего ему не стоил.

И все же, когда они переедут на Белгрейв-сквер, их странные взаимоотношения могут вызвать сплетни. Эвана не слишком волновало, что будут говорить о нем люди, но Майкл-то не был графом; у него имелись собственные планы и мечты, которые нелепо было бы разрушать.

– С завтрашнего дня я назначаю тебе жалованье, подобающее твоей должности, – сказал Эван, – и даже немного больше. Я рассчитываю, что ты присмотришь за дворецким и остальными: не хочу, чтобы они бессовестно меня грабили.

– Скажите, баронесса, когда вы перестанете скорбеть по умершему супругу?

Красивая женщина рядом с Эваном остановила на нем холодный взгляд.

– Я сняла траур несколько лет назад, сэр.

– Вы сняли только символы.

Ответом ему была снисходительная улыбка – очевидно, Шарлотту Мерденфорд не интересовал этот разговор.

– Почему вы считаете, что я до сих пор скорблю?

– Потому что не принимаете моих приглашений.