Обещание счастья - Белва Плейн Страница 21

Найна показала мне несколько фотографий своей новой квартиры – три комнаты в отреставрированном особняке. Просто удивительно, как у нее все хорошо складывается. И по службе получила повышение, поскольку своими проектами привлекла для фирмы новых покупателей – нью-йоркскую молодежь с ограниченными средствами, но экстравагантными вкусами. Так что я просто счастлива за Найну и горжусь ею. Фред постоянно повторяет, что она очаровательна, и вздыхает при этом: «Ах, если бы я был помоложе!» Что ж, мне тоже хотелось бы, чтобы он был помоложе, ведь Найна, безусловно, была бы счастлива с ним. Он «соль земли», как говорила мама. Только не вздумай ревновать меня к Фреду, мистер Адам Крейн».

Адам выронил письмо, поразившее его своей точностью и искренностью. Слова Маргарет повергли его в состояние ужаса, как бы загнали в какое-то темное место с голыми стенами, без окон и заточили там.

– Они возвращаются в воскресенье вечером, – сообщил Адам Рэнди в пятницу.

– Что ж, значит, у нас есть еще два дня.

– Нет, я ведь каждый день у тебя, поэтому совсем запустил сад. Так что придется заниматься им всю субботу. Там уже сорняки по колено.

После того как пришло длинное письмо от Маргарет, Адам дважды говорил с ней по телефону. Однако звук ее голоса в отличие от написанных слов наполнял его чувством раскаяния и стыда. Он стыдился своих поступков и раскаивался в том, что поставил и себя, и жену в такую ситуацию. Главное, чтобы Маргарет ни о чем не узнала. Никогда.

– Рэнди, она… моя семья… они никогда не должны ничего узнать.

Она укоризненно посмотрела на Адама и улыбнулась.

– Помнишь, сколько раз ты уже говорил мне об этом? Разумеется, они ничего не узнают. А если каким-то образом и узнают, то уж точно не от меня.

– Ты же понимаешь, дети… я не могу…

– Понимаю, дорогой, все понимаю.

Они сидели в квартире Рэнди, за окном чирикали воробьи, и Адам вспомнил, что не кормил дома птиц, хотя обещал Маргарет делать это. Рэнди тоже устремила взгляд в окно.

– Но ты же не хочешь сказать, что на этом наши отношения закончатся? – внезапно спросила Рэнди.

Адам покачал головой.

– Помнишь мое предложение? Скоро будет готов мой дом, а пока можно встречаться в мотеле.

Адам кивнул.

– Все будет хорошо, дорогой. В любом случае у нас просто нет другого выхода.

«Да, другого выхода нет», – подумал Адам, а вслух сказал:

– Не понимаю, что со мной происходит. Вроде бы я должен чувствовать себя счастливым, но не испытываю ничего, кроме презрения к себе. – И уже, наверное, в сотый раз повторил: – Но ведь мы с тобой не делаем никому ничего плохого, правда?

Рэнди поднялась с кресла, Адам тоже встал, подошел к ней и обнял. Она была такой пухлой и нежной, что его охватило возбуждение. Сейчас ему казалось, что он капитан, который ведет корабль сквозь шторм, или же стоит на ветру на скале, над бушующим океаном. И Адам знал, что благополучно проведет корабль и выстоит на ветру. Да, он справится.

Все очень просто. Ему нужна такая женщина, как Рэнди.

Найна отступила назад, желая посмотреть, все ли готово, и решила, что все в порядке. Комната выглядела так очаровательно, что ее можно было бы сфотографировать для любого иллюстрированного журнала. Над каминной полкой висело большое круглое зеркало, и в нем отражалась комната, выдержанная в нежно-розовых и светло-зеленых тонах. Круглый стол был накрыт на двоих, на нем стояли старинные фарфоровые тарелки, купленные в магазине уцененных вещей, и старинная ирландская кружевная скатерть, приобретенная там же. В центре стола в хрустальной вазе красовался букет, который Найна сама составила и подарила себе на Рождество.

Все эти вещи, как и новая квартира, были бесценны для Найны. Они составляли для нее особый чувственный мир, ей нравилось разглядывать их, прикасаться к ним. Друзья Найны, имевшие квартиры в этом же доме, так или иначе были связаны с миром моды: фотомодель, студент-архитектор, начинающий актер, проживавший вместе со своей подружкой-балериной. Их всех объединяла любовь к показам мод, городским музеям и концертным залам; иногда, если позволяли средства, они посещали дорогие рестораны.

Время тянулось слишком медленно. Найна сняла с полки книгу, надеясь чем-то отвлечься в ожидании звонка в дверь. Кейт всегда отличался пунктуальностью, и Найна с улыбкой вспомнила, что это его качество очень ценила Маргарет. С момента их знакомства прошло уже полгода, и они стали очень близки.

Однако, не прочитав и пары фраз, Найна отложила книгу, прошла в спальню и посмотрела на себя в зеркало. То, что она увидела, ей понравилось: стройная фигура, черные бархатные брюки, белый свитер, глаза, светящиеся ожиданием, блестящие волосы, собранные в высокую прическу.

Найна вспомнила свой разговор с Кейтом, состоявшийся в одном из нью-йоркских бистро.

– Тщательное изучение человечества… – начал Кейт, но замолчал и, склонив голову сначала на один бок, затем на другой, некоторое время разглядывал Найну, как статую. – В Нью-Йорке есть три основных типа женщин: дамы из Верхнего Ист-Сайда, шикарные, одетые и причесанные по моде следующего года; женщины из Гринич-Виллидж – попроще, иногда они очень естественные и хорошенькие, но порой одеты довольно неряшливо, в джинсы и мешковатые свитера. Третий тип – любительницы театров. Однако ты не попадаешь ни в одну из этих категорий.

– Возможно, потому, что я уроженка Среднего Запада, – пошутила Найна.

– Нет, ты необычна в любой обстановке. Знаешь, что меня сразу привлекло к тебе? Твой голос. Я говорил с кем-то из мужчин в мастерской, когда…

– Ты говорил с Эрни об антикварной китайской лампе твоей матери, которую кто-то поломал.

– Ты даже это помнишь?

– Да. Я тогда подумала, что еще не встречала такого симпатичного мужчину, и поинтересовалась, кто ты такой.

Найна ничуть не лукавила, упомянув о том, что Кейт ей сразу понравился. Он пришел в их мастерскую, чтобы починить лампу ко дню рождения матери. И ее поразили в этом довольно молодом человеке уверенность и утонченные манеры, обычно присущие людям старшего возраста. В нем непостижимым образом сочетались молодость и умудренность опытом.

Эрни никогда еще не видел его, но, заметив реакцию Найны, спросил:

– Он тебе понравился, да? Аристократический тип, нос с небольшой горбинкой, глубокий голос. Очень привлекательный парень. И ко всему прочему искренний, убежден.

– Эрни! Ну что за глупости ты говоришь?

Между Эрни, Уилли и Найной установился дружеский контакт, далекий от официальных отношений начальников и подчиненной. Они дискутировали по поводу работы, оживленно спорили, подшучивали друг над другом.

– Да какие уж тут глупости! Я наблюдал за тобой, пока ты разговаривала с ним. Ты ему тоже понравилась.