Клятва рыцаря - Джулиана Гарнетт Страница 21

Поднявшись с маленькой скамеечки, он потянулся, чтобы размять затекшие мышцы, и, подойдя к узкой походной койке, не раздеваясь, лег на нее. Утро придет слишком быстро. Если Вильгельм еще не вернулся в Йорк, то придется ехать к нему в Стаффорд или – что еще хуже – в Винчестер. На это уйдет немало времени, а Люку не терпелось поскорей возвратиться в Вулфридж и заняться обустройством своих новых владений.

Он прекрасно сознавал, что, если бы не упорное сопротивление этой девушки, лежащей сейчас так близко от него, Вулфридж все еще находился бы в руках саксов, а сам он оставался бы безземельным рыцарем. То, что судьба отнимает у одного, она часто отдает другому.

Люк повернулся на койке и посмотрел на Кору. В слабом свете лампы она выглядела необыкновенно красивой, спокойной и какой-то беззащитной. На миг он пожалел о своей неблаговидной роли во всем этом деле. Но тут же Люк успокоил себя: он просто воин, выполняющий свой долг.

В лесу снова завыл волк, и Люк услышал, как беспокойно захрапели кони. Потом до него донеслись приглушенные проклятия, лязг стали – люди нервничали и были начеку. Недобрая это была ночь, когда вокруг рыскали голодные волки, но до рассвета уже недалеко.

Лампа догорела и погасла. Лежа в темноте, Кора напряженно прислушивалась к ровному дыханию спящего Люка. А то ей уж казалось, что он не заснет никогда. Она все еще колебалась, пора или нет, когда заунывный вой волка смешался с завыванием ветра, свирепствовавшего за стенами палатки.

Стараясь не шуметь и вознося молчаливую благодарственную молитву за то, что ее привязали веревкой, а не цепью, Кора вынула из-под длинной юбки украденный кинжал. С тех пор как они покинули Вулфридж, она носила его привязанным к ноге. Левой рукой она принялась неуклюже пилить толстую веревку, привязывающую ее к койке, стараясь действовать осторожно, чтобы не трясти кровать. Будь он проклят за то, что привязал ее за правую руку, а не за левую. Левой работать было трудней.

Почувствовав, что волокна порвались, Кора схватила свободный конец веревки и осторожно обвязала его вокруг сложенной валиком тяжелой шкуры. Если Люк и подергает веревку в темноте, та не провиснет свободно, а натянется, как и прежде.

В полумраке палатки, освещаемой лишь светом факела, горящего снаружи, девушка нащупала свой плащ и накинула его на плечи. Потом будет время застегнуть его как следует, а сейчас надо спешить.

Потихоньку, с учащенно бьющимся сердцем, Кора на цыпочках подкралась к закрытому пологу палатки. Серебристый свет луны едва проникал между тканью и полом, и дрожащими пальцами она с трудом развязала завязки, придерживающие полог. Когда же подняла тяжелую ткань, сквозь узкую брешь в лицо ей ударил ветер. Он пахнул дымом от костра.

Оказавшись снаружи, Кора осторожно огляделась вокруг. Солдаты, утомленные долгой дорогой, лежали возле потухающих костров, сморенные тяжелым сном. Часовые были расставлены вокруг лагеря на разных расстояниях, и она задержалась, чтобы сориентироваться. Девушка слышала слабое позвякивание их доспехов и понимала, что они были начеку. Из-за волка, без сомнения. Часовые будут находиться где-то неподалеку от лошадей, и она должна обойти их стороной. Далеко убежать ей вряд ли удастся, но местность эта была известна ей гораздо лучше, чем нормандцам, и это вселяло в Кору определенную надежду.

Совсем недалеко отсюда находился Ньюкасл. Они с Вульфриком были там множество раз. Она любила бродить там по улицам, делать покупки на рынке. А однажды они отправились в восточную часть города в монастырь, чтобы навестить там престарелого отца Волеофа, который обучал их языкам, истории и прочим наукам, когда они были детьми. Вульфрик продолжил затем свое образование, а ей, как женщине, надлежало заниматься лишь домом. Это и стало причиной ее первого настоящего бунта. В конце концов Вульфрик втайне от всех пообещал научить ее владению мечом и сдержал свое слово. Но однажды мать застала их тренирующимися на внутреннем дворе, и урокам пришел конец. Ну и скандал же разразился тогда!

Держась в тени, Кора крадучись обошла палатку и направилась прямо к реке. Колени ее дрожали – ведь она понимала, что, если ее поймают, ее ждет печальная участь. Но она должна убежать, прежде чем волчица подойдет к лагерю. Ведь это была именно Шеба – она сразу узнала ее вой. Кора ни с чем не спутала бы этот характерный, печальный звук, похожий на всхлипывание посредине протяжного завывания. Найти хозяйку для волчицы только вопрос времени. А что в таком случае сделают нормандцы? Что они предпримут, увидев перед собой разъяренную волчицу? Едва ли в этом случае Коре удастся спасти Шебу от беды.

У реки ветер был холоднее; он веял поверх воды и шевелил пожухлую траву с тем легким шелестящим звуком, который заставил Кору оглянуться через плечо. Ноги ее увязали в болотистой почве, а башмаки уже промокли. С хлюпающим звуком Кора вытащила ногу и постаралась найти опору на твердой земле. Было очень темно, даже лунный свет не освещал окрестности; но это и к лучшему. Если она сама ничего не видела вокруг, значит, и ее никто не сможет заметить.

Подняв полы плаща и юбки, девушка заторопилась вдоль берега реки прочь от нормандского лагеря. Если Шеба находится поблизости, то сможет уловить ее запах.

Когда огни лагерных костров скрылись в темноте, Кора остановилась, тяжело дыша. Потом тихо свистнула, подражая ночной птице. Но единственными звуками в ответ были вой ветра в вершинах деревьев над головой да стук голых веток и рокот воды по камням.

Губы ее пересохли. Кора облизнула их и свистнула еще раз.

Внезапно совсем неподалеку послышалось какое-то взволнованное повизгивание. Вытянув шею, Кора пристально вгляделась в темноту, но смогла различить лишь темные очертания деревьев.

И вдруг что-то ударило ее между лопаток, да с такой силой, что девушка растянулась плашмя между корнями деревьев.

Кора невольно вскрикнула и тут же поняла – ведь это была Шеба. А восторженные прикосновения влажного горячего языка к ее шее, щеке и руке окончательно подтвердили это. Она попыталась встать, но Шеба в полном восторге от того, что нашла свою хозяйку, уперлась лапами ей в спину, подвывая и дрожа от возбуждения.

– Шеба, прочь… Шеба, нет!

Волчица тявкнула, как собака, и хриплое это тявканье перешло в вибрирующий стон, который превратился в завывание. Испугавшись, что шум встревожит нормандцев, Кора призвала на помощь всю свою силу и перекатилась на спину, обхватив Шебу за шею и притянув ее голову к земле, чтобы хоть немного заглушить звуки. Волчица пришла в восторг от этой новой игры и вырвалась от нее, чтобы отскочить прочь, припала к земле с вытянутыми перед собой передними лапами. От возбуждения она размахивала своим светлым пушистым хвостом, словно флагом, на фоне окружавшей их темноты.

– Перестань, Шеба! Прекрати!.. – простонала Кора, но волчица не успокаивалась. Она прыгала вокруг, откидывая голову и заливаясь воем радости, что разлука наконец закончилась.

Кора встала на колени, но Шеба налетела, огромными лапами ударив ей в спину, и снова чуть не опрокинула ее. Обычно это означало только начало новой игры, но сейчас Кора схватила ее за шею и самым строгим голосом приказала: