Золотая судьба - Патриция Мэтьюз Страница 21

— Я… я…

Ее рука нерешительно поднялась, чтобы оттолкнуть его, но Хартер, шепча успокаивающие слова, начал сражаться с пуговицами на ее платье. Желание его все усиливалось. Глаза Аннабел были закрыты, и она, казалось, не сознавала, что происходит. Хартер увидел белую гладкую кожу над кружевами и лентами. Он осторожно раздвинул кружева и нащупал шнурки корсета. Боже, и как только женщины умудряются втиснуться во все это?

Наконец он добрался до мягких, женственных округлостей, несколько секунд любовался ими, а затем положил ладонь на правую грудь Аннабел, ощущая шелковистую гладкость кожи под своими огрубевшими пальцами и наслаждаясь ее теплом. Затем, уже не в силах справиться с желанием, он грубо сжал ее, и Аннабел вскрикнула.

Ее глаза открылись, и ужас, который он увидел в них, еще больше распалил его.

— Нет, нет! — крикнула она, преодолевая вызванное вином головокружение.

Она была пьяна, но уже понимала, что происходит. Он был доволен — именно это ему и нравилось.

Хартер грубо сдернул с нее юбку, порвав застежки, затем потянул вниз нижние юбки и кружевные панталоны, обнажив стройные ноги.

Его глаза жадно впились в треугольник вьющихся волос между бедер девушки. Теперь Аннабел плакала и слабо сопротивлялась, но Хартер был силен как бык.

Смеясь, он раздвинул ей ноги и уставился на ее лоно, одной рукой пытаясь расстегнуть брюки. Да сегодня у него действительно удачный день!

Легким и точным движением Белинда вставила рамку с пленкой в камеру.

Человек, позировавший ей, был типичным золотоискателем. Среднего роста, лет тридцати от роду, с густой бородой, он был одет в рабочую одежду — толстые штаны, заправленные в высокие, до колен, сапоги, линялую голубую рубашку и потрепанную черную шляпу с широкими полями. Он опирался на кирку, приняв соответствующую, по его мнению, позу: одна нога согнута, правая рука покоится на рукоятке кирки, левая протягивает к камере кошелек.

На его лице, прорезанном морщинами, была написана гордость. Белинда подумала о его оставшейся дома семье и о том, как они отреагируют на фотографию уехавшего в дальние края отца. Она надеялась, что он вернется домой победителем, сохранив все добытое им золото.

Белинда мягко нажала на рычажок камеры.

— Спасибо, мистер Джонсон. Фотографии будут готовы в понедельник.

— До свидания, мисс Ли, — кивнул старатель.

Он сошел с помоста, и его место тут же занял следующий.

— Я бы хотел сфотографироваться с ковшом для промывки золота, — робко попросил новый клиент.

— Тогда становитесь туда, к реке. — Она показала на нарисованную на заднике реку, и старатель неловко присел на корточки, делая вид, что моет золото.

Прежде чем вставить пленку, Белинда взглянула на небо. Из-за того, что летом солнце здесь практически не заходило, было трудно определить время по его положению, но Белинда решила, что сегодня это будет последний снимок.

— Отлично, — сказала она, — теперь не двигайтесь.

Белинда очень устала, гораздо сильнее, чем обычно. Она медленно собрала свое оборудование. Возможно, следует нанять помощника. Может, ей удастся привлечь к этой работе Чарли: он был ловок и сметлив и мог быстро научиться.

Белинда внесла все оборудование внутрь палатки, аккуратно поставив футляр с отснятыми пленками на рабочий стол. Она проявит их утром, чтобы освободить уик-энд для своей главной работы.

Белинда подошла к жилой палатке и неохотно откинула клапан. Ей не хотелось видеть Аннабел и слушать ее жалобы, но деваться ей было некуда. Она вскинула подбородок и вошла в палатку, готовая ко всему.

Внутри было темно и тихо. Неужели Аннабел ушла?

В тусклом свете, проникавшем сквозь пергаминовое окно, Белинда разглядела на койке сестры укрытую одеялами фигуру. Она что, спит?

Жаркая волна гнева захлестнула ее. Это очень похоже на Аннабел! В палатке по-прежнему беспорядок, а она спит, пробездельничав весь день!

Белинда сердито шагнула к койке, схватила одеяла и отбросила их в сторону.

Аннабел издала жалобный звук. Свет упал на ее распростертую фигуру, и Белинда ахнула. Платье сестры было изодрано, а лиф висел на одном плече.

— Аннабел! — окликнула Белинда. — Что с тобой?

Аннабел медленно повернулась к ней опухшим от слез лицом. Их взгляды встретились, и Белинда вновь вскрикнула, пораженная выражением глаз сестры, — это выражение настолько противоречило характеру Аннабел, что ей стало страшно.

Не говоря больше ни слова, Белинда обняла сестру. В голове ее вертелись сотни вопросов, но она лишь шептала на ухо Аннабел успокаивающие слова. Что, черт побери, могло произойти? Совершенно ясно, что Аннабел подверглась нападению, но кто это сделал и как далеко он зашел?

Аннабел долго плакала на плече Белинды. Сердце Белинды наполнилось твердой решимостью. Кто бы ни был этот человек, он заплатит за все! А теперь она обязана выяснить, что произошло.

— Аннабел, — ласково сказала она. — Аннабел, расскажи мне, что случилось. Я должна знать.

Аннабел потерла глаза; тело ее сотрясалось от рыданий.

— Это… это был Чет Хартер. Он…

— Какой Чет Хартер? — Белинда не могла вспомнить человека с таким именем.

— Мужчина… из Дайи. На улице — помнишь?

Белинда вспомнила, и ее губы сжались в тонкую полоску.

— Он приходил сюда?

Аннабел кивнула:

— Сегодня днем, сразу после того как ты ушла. Он… он пригласил меня на обед.

Сердце Белинды упало. О Боже! Значит, в том, что произошло, есть и вина Аннабел, раз она согласилась пообедать с этим человеком.

— И ты пошла? — Она старалась, чтобы ее голос звучал мягко.

Аннабел покаянно кивнула.

— Мы пошли в кафе «Аврора». Он попросил… — она отвернулась, — отдельный кабинет.

— О, Аннабел! — застонала Белинда. — Неужели можно быть такой глупой?

Аннабел подняла глаза, губы ее дрожали.

— Я знала, что не должна соглашаться, но он все объяснил. Сказал, что в общем зале могут быть грубые люди. И я… пошла с ним.

Белинда тяжело вздохнула:

— И после обеда…

— Он угощал меня вином. Я выпила довольно много. Слишком много, как я теперь понимаю. Все вокруг… все кружилось… — Она подняла глаза, в которых застыла боль. — О, Би! Это было так ужасно! Совсем не так, как написано в книгах. Он… мне было больно.

— Ш-ш, ш-ш. Ну все! — Белинда крепче обняла ее. Она понимала, что до этого момента Аннабел считала, что весь мир лежит у ее ног, особенно та его часть, которая состоит из лиц мужского пола. Ей поклонялись, за ней ухаживали, с ней обращались, как с принцессой на троне, а теперь этот человек опрокинул трон, сбросив ее в грязь, и Белинда почувствовала, что сестра больше никогда не будет такой, как прежде.