Больше, чем страсть - Джудит Макуильямс Страница 21

— Вы действительно так думаете? — спросила Эстелла, и в Маргарет вспыхнула жалость. Возможно, Эстелла глупа и тщеславна, но ясно, что она любит внучку и обеспокоена ее будущим теперь, когда Чедвик, по ее мнению, снова женился.

— А вы не могли бы узнать у него, что он намерен сделать с этим ожерельем?

— Узнать у него? — повторила Маргарет, мысленно содрогнувшись при мысли о том, как может истолковать Чедвик ее слова, если она примется расспрашивать у него о местонахождении дорогого ожерелья.

Эстелла энергично кивнула.

— Узнайте у него, когда… Это вроде того, что я говорила моей Роксане, когда она вышла за Чедвика. Подождите, когда он захочет, чтобы вы исполнили ваши обязанности, а потом просите у него то, что вам хочется. Мужчины готовы обещать все, чтобы добиться своего. Подобная стратегия вызвала у Маргарет отвращение, и одновременно она почувствовала симпатию к Филиппу. На сколько она поняла, нет никакой разницы между тем, чтобы пользоваться тактикой Эстеллы, и быть содержанкой мужчины. В действительности быть содержанкой даже честнее. Содержанки по крайней мере не пытаются затушевать тот факт, что они продают свои милости из корыстных соображений.

— Не пренебрегайте моими словами. У вас нет матери, которая могла бы дать вам совет, а что могут знать о супружеском ложе монахини? Вот уж право! — Эстелла рассмеялась. — Я с радостью расскажу вам, как себя вести.

— Благодарю. Светская дама вроде вас, наверное, знает все. — Маргарет очень постаралась, чтобы в голосе ее прозвучало восхищение. Она уже поняла, что Эстелла падка на лесть.

Эстелла просияла, обрадовавшись, что Маргарет признала ее светскую проницательность.

— Это действительно так. Любой, принадлежащий к светскому обществу, стоит того, чтобы с ним познакомиться. И пэр и мать семейства, и юнец, и дебютантка, которую только что начали вывозить в свет.

Дебютантка? Слово это привлекло внимание Маргарет. Среди последних слов своего отца она запомнила фразу о том, что он намеревается жениться на женщине своего круга. Если он сделал это сразу же, у него, возможно, есть дочь, достаточно взрослая, чтобы выезжать.

— А в этом сезоне кто-нибудь из пэров вывозит свою дочь? — Маргарет постаралась, чтобы ее вопрос прозвучал небрежно.

— Очень мало. Большинство предпочитает подождать до начала весеннего сезона, но все же кое-кто есть. Дайте-ка подумать. — Эстелла захватила свою мясистую нижнюю губу большим и указательным пальцами. — Вторая дочь Уолфор-да. У нее двадцать тысяч фунтов, но в придачу прыщи. Наверное, леди Уолфорд полагает, что сейчас конкуренция не столь велика. Потом малышка Мейнуаринга.

У Маргарет внутри все сжалось от волнения.

— Мейнуаринг? Кажется, Филипп упоминал его. Эстелла пренебрежительно фыркнула.

— Понятия не имею, с какой стати. Мейнуаринг — вполне заурядный тип. Обычным путем он никогда не получил бы титула. Ну как же, я ведь помню, когда…

— Прошу прощения, миледи.

К огорчению Маргарет, воспоминания Эстеллы прервал Комптон.

— Только что прибыл мистер Хендрикс, миледи. Он в гостиной.

— Ах, как мило! — Эстелла хлопнула в ладоши, подражая жесту ребенка. — Скажите ему, что мы сейчас придем, Комптон.

— Он спрашивал леди Чедвик, — начал было Комптон, но Эстелла, пропустив его слова мимо ущей, направилась в гостиную.

Маргарет начала подозревать, что Эстелла пропускает мимо Ушей все, чего не желает слышать.

Она нехотя встала и пошла следом за Эстеллой. Ей вовсе не улыбалось снова начать лгать старику.

— Неужели это влюбленный новобрачный? Позвольте пожелать вам счастья.

Обернувшись на звук этого насмешливого голоса, Филипп скорчил гримасу при виде язвительной усмешки Люсьена Рейберна.

— Должен заметить, Филипп, вид у вас несколько бледноватый. Из-за бессонных ночей? — Перейдя через Сент-Джеймс-стрит, Люсьен пошел в ногу с Филиппом.

— Из-за сдерживаемой ярости, — проскрежетал Филипп. — Клянусь, Люсьен, когда-нибудь меня просто разорвет от напора всех слов, которые мне приходится проглатывать.

— Из чего я делаю вывод, что вы все еще пытаетесь провести свой законопроект? А мне-то казалось, что у новобрачного в голове должно быть что-то другое. В особенности когда ходят слухи, что молодая жена у него — бриллиант чистейшей воды.

— На сей раз слухи верны. — Голос Филиппа против его воли стал садиться, потому что ему вспомнилась мягкая кожа Маргарет и неотделимый от нее слабый запах розы. Гнев его мгновенно утих.

— И совершенно случайно она оказалась дочерью Хендрикса. Филипп посмотрел на своего друга, но никакого желания рассказать ему правду у него не возникло.

— Именно так, — сказал он.

— И когда же я смогу познакомиться с этим образцом совершенства?

— Сегодня вечером на балу у Темплтонов.

— Довольно устрашающее мероприятие для той, что всю жизнь прожила в монастыре.

— Маргарет справится, — сказал Филипп, пытаясь успокоить собственные сомнения насчет того, насколько разумно будет ввести Маргарет в свет, начав прямо с такого многолюдного приема, как бал у Темплтонов. Но он просто не мог позволить себе роскошь дожидаться более удобного случая. Он должен увеличить число сторонников своего законопроекта а лучше всего это можно сделать во время такого приема который соберет самых влиятельных представителей высшего общества.

— Маргарет? А мне казалось, что дочь Хендрикса звали Мэри.

— Хендрикс назвал ее в честь своей матери, а его жена терпеть не могла свекровь. Приехав во Францию, она стала называть дочь Маргарет, — продекламировал Филипп ложь, согласованную с Маргарет.

— Должен ли я сделать вывод, будто заблудшая жена Хендрикса благополучно умерла?

— Да, и судя по тому, что мне удалось узнать, это был единственный услужливый поступок, который эта женщин» совершила за всю свою жизнь!

— Но ведь женщины редко бывают услужливыми, — заметил Люсьен. — Например, я слышал, что ваша теща обосновалась у вас в доме.

— Да, — ответил Филипп, обходя уличного торговца пирожками.

— А знаете, Филипп, я очень вам признателен. — Люсьен прошел вслед за Филиппом в «Брукс». — Теперь, когда Наполеон побежден, сезон обещал быть таким скучным. А вы взяли и обеспечили нам столько удовольствий.

— Не вмешивайтесь. — Филипп отдал шляпу и перчатки лакею, открывшему дверь, и направился в читальню, где надеялся найти по крайней мере одного из пожилых пэров, с которым мог поговорить о положении демобилизованных солдат.

Люсьен посмотрел на него широко открытыми невинными глазами, причем невинность эта ни на мгновение не обманула Филиппа.

— Я?! — воскликнул Люсьен. — Вмешиваться?! Увольте! Это вовсе мне не свойственно. Я намереваюсь просто наблюдать со стороны. Как смотрят спектакль.