Солнце завтрашнего дня - Джейн Портер Страница 21

Телли ощутила руки Тэа на своем теле. Ей было холодно, а потом стало жарко. Инстинктивно она подняла лицо за поцелуем, желая его, нуждаясь в нем, чувствуя, что именно сейчас и Тэа нужен поцелуй. Мужчины сложны и просты одновременно — жестки, самоуверенны и… нежны в своей изначальной потребности в женском прикосновении. В женской любви. Он, со своими шрамами через всю грудь, был ранен по-иному. Она не знала, что это за раны, но они важны для нее.

Он важен для нее. Может быть, больше, чем ее собственная свобода.

Все так же прижимая Телли к себе, Тэа начал отступать назад, уводя ее от бассейна в свою комнату. Она понимала, куда он направляется, уголком глаза видела громадную постель с шелковым покрывалом.

— Разве это мудрый поступок? — чуть слышно прошептала Телли.

— Да, — пробормотал он, уткнувшись лицом ей в шею, — очень мудрый. Я начинаю терять терпение, дожидаясь.

Его глубокий низкий голос гудел и вибрировал. Голова ее кружилась, дыхание замирало, сердце билось слишком сильно и часто. Возбуждение и желание переполняли. Возможно ли быть настолько переполненной ощущениями? Прикосновениями его рта, рук. Она втянула в себя воздух, когда его ладони легли ей на грудь, приподнимая, взвешивая, оценивая.

Телли придвинулась ближе, нетерпеливо расстегивая его рубашку. Наедине с мужчинами она всегда была робка, но Тэа внушил ей храбрость, желание получить от жизни все, что возможно, — пусть не любовь, так хотя бы секс. И вот Телли коснулась губами шрама на его груди, подумав, что тут ей и хотелось бы оказаться, в его сердце.

В ужасном варварском сердце. Которого она жаждала больше всего в мире.

Тэа поднял голову, заглядывая ей в глаза.

— Ты знаешь, что ты моя. Знаешь, что не покинешь меня. Твое место здесь.

Его слова звучали в ушах, а значение их ускользало. Потеряв ясность мыслей, Телли мечтала лишь о том, чтобы оказаться еще ближе, сократить оставшееся между ними расстояние.

— Я заявляю свои права на тебя, — сказал Тэа, опуская руки вниз и лаская ее ягодицы. — Не надейся что-то изменить. Не думай, что сможешь теперь сбежать.

Она полностью сосредоточилась на движениях его рук. Она были теплыми, обдавали жаром и сводили сума.

— Ты не убежишь, — настаивал Тэа. Его руки оказались на ее бедрах, гладили самые потаенные места.

Телли задрожала и кивнула. Ничего из сказанного им в памяти не откладывалось. Тэа стал ее миром, единственным стремлением. Тем, кто заставлял ее дрожать и трепетать. Она изогнулась, с немым отчаянием моля утолить ее жажду.

— Да, — вырвалось у нее.

— Что «да»? — потребовал он.

— Я не убегу, — пролепетала она.

Они достигли кровати, и Тэа опустил ее на прохладное и гладкое покрывало. Телли ухватилась за его рубашку, притягивая мужчину к себе.

— Но я хочу посмотреть, — возразил он, откидываясь назад.

— Да, но я хочу чувствовать. — Телли обняла его за шею. Ее глаза закрылись, когда его губы коснулись ее губ. — Иди ко мне, — прошептала она.

Глаза Тэа были темны, почти черны. Их выражение опалило Телли. Он — огонь, опасность, а она стремится навстречу языкам бушующего пламени. Никогда она не считала себя страстной, чувственной, но прикосновения Тэа сметали все барьеры скромности прочь. Каким-то образом он отыскал путь к ее сердцу, понял, как тело Телли стремится к нему, теперь и навсегда.

— Ты очень сложная женщина, — прогудел голос Тэа у нее над ухом. Он приподнял тяжелую прядь ее волос, отвел в сторону. — Но когда я держу тебя вот так, ты кажешься такой простой.

— Moгy сказать про тебя то же самое.

Он внезапно приподнял Телли повыше, так, чтобы можно было лучше рассмотреть ее лицо.

— Ты прекрасна. Я всегда восхищался тем, как гармоничны твои черты. Такой подбородок, скулы, широкие ясные глаза. Ты должна сознавать свою красоту. Воздействие ее на мужчин.

— Не оказываю я на мужчин никакого воздействия.

— Нет? Ты перевернула мою жизнь вверх дном, Женщина. Я рыскал в поисках тебя по пустыне бесчисленное количество раз.

— На самом деле два.

— Как ты любишь оставить последнее слово за собой.

— Не больше тебя.

— Вот опять.

Улыбнувшись, Телли обхватила его лицо ладонями и крепко поцеловала, отдавая ему свое сердце. Он должен понимать, как она к нему относится. Понимать, что она не представляет, как может оказаться не тут, не с ним.

— Ну, крохотная доля правды в твоих словах есть, — призналась Телли.

Он мягко рассмеялся.

— Значит, ты наконец опомнилась.

Телли нравилось ощущение его груди рядом, то, как переплетены их ноги. Если это жизнь, то именно такого ей и хотелось. Быть любимой и желанной.

— Думаю, ты просто околдовал меня, вот что я думаю.

Телли провела всю ночь в постели Тэа, его рука, обхватив ее за талию, прочно удерживала ее рядом. Он был теплым и твердым, и ей было непривычно лежать так близко от мощного тела, но то была чудесная неловкость, та, что несет спокойствие.

И, удерживая это спокойствие и тепло в своем сердце, Телли наконец уснула. Жизнь хороша и обещает стать еще лучше.

Благодушие Телли долго не продлилось. Проснувшись, она обнаружила, что Тэа нет. Нет не только в кровати, но и вообще. Он и группа его людей отбыли в Эль-Сарош и вернутся нескоро. Возможно, через неделю. Неделю!

Телли ходила взад-вперед по комнате, при каждом шаге погружаясь по щиколотку в пушистый ковер. Почему он не предупредил, что уезжает? Вчера у него была масса времени ознакомить ее со своими планами. Или он подумал, что ей будет неинтересно? Неужели у нее тут, в Бер-Джумане, столько друзей и занятий, что она не заметит его отъезда?

В ярости Телли бродила, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь обуздать себя, хотя единственное, чего ей хотелось, — завизжать.

Он завез ее в такую даль, оторвал от всего, что она знала, позанимался с ней любовью и потом уехал, оставив в полнейшем одиночестве.

Это свинство, абсолютное свинство! Она просто ненавидит его. Не любовь она чувствовала — ненависть. Невозможно любить человека, не желающего с тобой общаться. Такого, что просто приходит и уходит, а тебя оставляет сидеть у окошка.

Пусть не надеется. Имея мать-англичанку и получив образование на Западе, можно было бы догадаться, что западная женщина — не такая. Не принято у них просто сидеть, пить чай и ждать, пока жизнь сама не придет к ним.

Ее взгляд привлекли переливы розово-золотого. В окно задувал легкий ветерок, поднимая полупрозрачные розово-золотые занавески. Телли смотрела, как они раскачиваются, рассыпая разноцветные искры, пропуская лучи садящегося солнца. И красота увиденного наполнила сердце болью. От избытка эмоций у Телли даже грудь заныла. Нет, подобные ощущения совсем не по ней. Не нравится ей оставаться позабытой, позаброшенной.